Скучать в плавании, мягко говоря, не приходится. Согласно крю-листу (штатному расписанию экипажа) я — шкотовый матрос. Основными обязанностями матроса являются:
— содержание яхты и ее вооружения в должном порядке;
— работа на стаксель- и гика-шкотах;
— работа на шверт-талях или швертовой лебедке;
— работа на бакштагах;
— постановка и уборка основных. дополнительных и штормовых парусов; работы при швартовке яхты;
— наблюдение за обстановкой во время плавания.
Ну вы поняли. Плюс к этому я, так сказать, штатный историограф похода. Стараюсь по мере возможности запечатлевать все на экшн-камеру, которая в моем распоряжении. Вот еще и блог веду, но здесь многое зависит от доступности мобильного интернета. В границах Омской области вблизи относительно крупных населенных пунктов он есть.
Вот как мы провели время в Тевризе, куда попали аккурат в День физкультурника. Покатали местных пацанов на яхтах к всеобщему (и команды тоже) удовольствию.
А вот еще из фото Тевриза — самый длинный деревянный мост в Омской области. Построенный в 2008 году, он проходит над старицей Иртыша и тянется более километра.
На перила моста молодожены, как и в Омске, замочки тоже вешают. Но у рыбаков мост популярнее. Местные пацаны с него успешно ловят щурогаек и окуней.
А это уже Никольская гора, что ниже Усть-Ишима. Северная граница Омской области. Дальше связи не будет дня три, только в Тобольске. А пока займусь бытописательством. С бытом все оказалось гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд. Внутри яхты довольно тесно. Сейчас нас семь человек — четверо членов экипажа и три сотрудника омского отделения Русского географического общества. На мой не посвященный взгляд, миссия РГО в переходе до Усть-Ишима не менее туманна, чем здешние северные рассветы. Так вот, все мы здесь почти буквально вынуждены перелезать друг через друга. Чтобы пройти, предположим, из кают-компании на камбуз, для этого надо переместить половину команды.
Со спальными местами все не так критично, однако полки не широки, потому чтобы на них спать и не падать, необходимо обладать сноровкой и некоторыми навыками. Порой, особенно ночью, ходить приходится буквально по краю полки, на которой спит твой товарищ. Спуститься на пайолы — доски, накрывающие как попало пространство, тоже нельзя, там спит матрос.
Еще веселей дело обстоит с гальюном. Дело в том, что он, мягко говоря, невелик. Но именно там в этом тесном пенале находятся умывальник, душ и, собственно, унитаз. Мне с моим ростом мастерство
умывания, бритья и прочих процедур дается с трудом. Но я вырабатываю алгоритм экономных действий и уже что-то начинает получаться. Главное — никаких лишних движений.
С едой проблем у нас нет, спасибо нашим спонсорам. Плюс местные жители, которые периодически делятся с нами дарами Иртыша.
А вот наглядно о хлебосольстве жителей северных районов
Заходили в устье реки Туй. Местный рыбак Андрюха рассказал, что раньше здесь зэки сплавляли лес до Иртыша. А еще о том, что здесь часто вымывает кости мамонтов, доисторических медведей, быков и прочие ископаемые чудеса. Рассказал еще Андрюха, какая здесь рыбалка, присовокупив несколько хвостов в подарок. Поведал, как ходит зимой по заимкам с собаками. А без них — никак. С кем ему тогда разговаривать, был его главный аргумент.
Пользуясь случаем, Андрюха с нами максимум тем обсудил, даже общих знакомых нашли. Знаком он, оказывается, с редактором «Омской правды» Андреем Мотовиловым. Тот делал материал о друге Андрюхи — Феде, которого медведь немного подрал. Вообще Федор присутствует во всех рассказах Андрюхи — друг все же. Уходить Андрюха не хотел — на реке поговорить не с кем — собаки дома, а Федя где-то по делам
