Про Маленьких и не только

«Сюжет так серьезен, что торопиться никак нельзя, особенно важен последний акт, который надо отделать хорошенько».

Из письма А.Н Островского о постановке комедии «На всякого мудреца довольно простоты».


Про Маленьких и не только

Автор Медведев Антон Дата публикации 29 марта 2016 13:22

В январе не стало народного артиста Евгения Смирнова. Я не театральный критик, обычный капризный зритель, но даже мне понятно – это огромная пробоина в борту омского драматического театра. «Дядя Женя» был занят в восьми спектаклях, два из них – «На всякого мудреца довольно простоты» и «Игроки» — невозможно было представить себе с другими Крутицким и Михаилом Гловом.


Евгений Смирнов в роли Крутицкого. А.Н. Островский, «На всякого мудреца довольно простоты».

Фото Омского академического театра драмы.

Почти незамеченной прошла новость о том, что заменит его 61-летний пермский актер Иван Маленьких. Выпускник Щукинского театрального училища. С 1990 года играл в пермском театре «У моста», был занят в сорока с лишним спектаклях. Не народный, не заслуженный – обычный провинциальный актер. Правда, в 2010 году был номинирован на «Золотую маску».


Иван Маленьких в «Игроках» на сцене пермского театра «У Моста».

Фото сайта www.kino-teatr.ru.

И вот пришли в театр на «Мудреца». Гардероб, программка. Отпечатана еще при жизни Смирнова, рядом с его фамилией синий штампик – «И.Д.Маленьких».  


Ожидания от спектакля, честно скажу, такие же маленькие. И они поначалу оправдываются. Напомню завязку – молодой человек Егор Глумов (Сергей Сизых) и его мать Глафира Глумова (заслуженная артистка России Татьяна Филоненко) дают ход интриге. Глумов, талантливый, но бедный дворянин разрабатывает детальный план – втереться в доверие сначала к богатому дяде Нилу Мамаеву (народный артист России Валерий Алексеев), а затем ко влиятельному старику, статскому советнику Крутицкому. Завершить интригу должна женитьба на племяннице богатой вдовы, за которой приданого на 200 тысяч.  

Но первое действие, на мой капризный вкус, не завязывается. Не угадал режиссер ни с Глумовым, ни с матерью его. Сергей Сизых честно выкладывается в этом спектакле, работает до седьмого пота, но он оказывается в плену своего возраста и фактуры. «Молодой человек» Островского — это расчетливый интриган, сильная натура. Человек, который способен решительно указать на дверь гусару Курчаеву (Егор Уланов).  Этот «молодой человек» прямой наследник пушкинского Германна. В те годы молодые люди быстро взрослели, к 25 годам достигая карьерных вершин.

Омский Глумов, к сожалению, «молодой человек» наших дней. Он инфантилен. Актер [наверное] чувствует этот подвох – отсюда внезапные переходы на бас, выкрики и стремительные движения героя. Режиссер [наверное] – тоже чувствует. Отсюда сцена, в которой Глумов с кулаками бросается на Курчаева. Которой нет ни у Островского, ни в классическом телеспектакле театра им. Вахтангова (1971 год). Там одного взгляда Глумова в исполнении Юрия Яковлева хватает для того, чтобы зарвавшийся гусар скрылся за дверью.


Сергей Сизых и Татьяна Филоненко в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты».

Фото Омского академического театра драмы.

Не слишком убедительна и мать «омского Глумова». «Маменька, вы знаете меня: я умен, зол и завистлив, весь в вас», — говорит герой Островского. А капризный зритель вместо расчетливой интриганки, которая делает в пьесе всю «черновую работу», видит никчемную старуху, которую сын едва ли не поколачивает. Он дворянин, напомню, а не дворник.

Вот и получается, что в первом действии спектакль идет не по тому пути, который наметил классик. Текст точный, смысл – искажен. Герои Островского могли притворяться и  притворялись жалкими, герои режиссера-постановщика Александра Кузина — на самом деле жалкие и никчемные люди. Это словно выкинуть из «Пиковой дамы» мертвую старуху и сон Германна и рассказать историю о том, как «мужику везло в карты, а потом перестало везти». В итоге «наш Глумов» — это талантливый актер, который тщательно имитирует поведение отрицательного героя, которым ни по возрасту, ни по фактуре не является. И все это мучение продолжается до финальной сцены, которая у классика по внутреннему накалу едва ли не превосходит уход Чацкого в «Горе от ума». А на сцене Омской драмы зритель видит истерику мальчишки, у которого родители забрали игровую приставку. Повторюсь, это не упрек артистам, это сожаление о том, что режиссер не смог или не захотел поставить Островского точнее.  

 

Екатерина Потапова в роли Клеопатры Мамаевой и Руслан Шапорин в роли Ивана Городулина.  Оба очень хороши.

Фото Омского академического театра драмы.

Я напустил таких длиннот не просто так. Комедия длинная, в пяти действиях. Просто для капризного зрителя начинается она со  второго, в котором на сцене появляется пермский актер Иван Дмитриевич Маленьких (про которого штампиком). И капризный, хмурый и недовольный искаженным Островским зритель вдруг, не веря самому себе, начинает хохотать. Можете побивать меня камнями, но Крутицкий в исполнении Маленьких – это лучший Крутицкий на свете. Даже лучше Смирнова, даже лучше Плотникова. Гениально сыграно.

Перевоплощение – полное. Вы видите сцену омского академического театра, актеров омского академического театра драмы. И старого дурака, статского советника Крутицкого, которого каким-то ветром занесло на эту сцену. Я не театральный критик. Наверняка, как у спортивных журналистов, у театральных критиков есть для описания того, что произошло на сцене, какие-то специальные слова. Я их не знаю и делать вид, что знаю – не буду. Назову это, например, «силой искусства».

Роль Крутицкого в пьесе – ключевая и самая сложная. Он ведь далеко не просто «старый дурак». Он видный государственный служащий с огромным опытом, знанием света и людей, которые ему прекрасно компенсируют некоторую недалекость. Кто, первым и единственным, подобрался к сути Глумова? Не блестящий Городулин, не осторожная Турусова, не умница Клеопатра Львовна. Сделал это «старый дурак» Крутицкий. Золотые слова говорит старик на старте четвертого действия (и Маленьких выдал их с такой кажущейся небрежностью, что я внутренне зааплодировал). 

«Он льстив и как будто немного подленек; ну, да вот оперится, так это, может быть, пройдет. Если эта подлость в душе, так нехорошо, а если только в манерах, так большой беды нет; с деньгами и с чинами это постепенно исчезает. Родители, должно быть, были бедные, а мать попрошайка: "У того ручку поцелуй, у другого поцелуй"; ну, вот оно и въелось. Впрочем, это все-таки лучше, чем грубость».

За кем остается страшная концовка пьесы (я бы, если честно, для пущего эффекта на месте Островского опустил три последних реплики, но классик наверняка просчитывал такой вариант, не мне с ним тягаться)? Вовсе не за Глумовым, а за «старым дураком»!

«Крутицкий. А ведь он все-таки, господа, что ни говори, деловой человек. Наказать его надо; но, я полагаю, через несколько времени можно его опять приласкать.

Городулин. Непременно.

Мамаев. Я согласен.

Мамаева. Уж это я возьму на себя».

Крутицкий Островского – очень сложная натура. Смешной и величественный, глупый и мудрый, комически развязный (в сценах с Турусиной) и жалкий (при обсуждении трактата с Глумовым). Все в одном флаконе. Только он, этот безнадежно глупый на вид старик, понял, что произошло на самом деле. Понял, потому что он повидал на своем веку многое, он, может быть, на самом-то деле единственный умный человек на сцене. И, возможно, не без умысла именно он говорит Клеопатре про грядущую женитьбу Глумова на Машеньке, с чего и начинается катастрофа интригана. Ведущую роль Крутицкого подчеркивает и, собственно, название пьесы. «На всякого мудреца довольно простоты» — это ведь о скрытом от окружающих конфликте Глумова и Крутицкого.  

И вот эту, самую сложную, самую глубокую в спектакле роль пришлось играть Ивану Маленьких. Который, судя по скупым биографическим справкам, никогда не играл Крутицкого. И пермяк не просто справился, он был великолепен. Вечером 27 марта, во Всемирный день театра, «сила искусства» вдруг вселилась в пермского, а теперь и омского актера Ивана Маленьких. Описывать это бесполезно, у меня слов таких в арсенале, повторюсь, нет. Просто купите билеты и проверьте на себе. Может, и померещилось.

Но, скорее всего, нет. Потому что пусть и  со второго действия, но спектакль – зашел в зал! Зашла комедия, вдруг вернулся Островский. И даже мелочи, которые обычно раздражают (ну вот зачем Валерий Алексеев, блестящий и народный, произносит за Мамаева «ру-бля»? Школьников на галерке посмешить? Там и без «бля» смешно) - не раздражали.     


Народный артист РФ Валерий Алексеев в роли Нила Мамаева. Еще с прежним партнером, светлая ему память.

Фото Омского академического театра драмы.

«Сила искусства» завертела-закрутила. И оказалось, что спектакль стоящий. Да, с отрицательными героями не заладилось, в том числе и с Манефой, которую режиссер зачем-то представил в образе вечно пьяной побирушки.

Но в целом все отработали на совесть. Прекрасные оригинальные декорации и качественные костюмы завершили разгром капризного зрителя, который впервые после «Бега» стоя аплодировал актерам. Не потому «что все побежали», а от души. И, вернувшись домой, вдруг сел и перечитал пьесу. Увидел в ней то, чего в свое время не показали в школе.

А начал этот разгром тот, от кого я меньше всего этого ожидал. Вышедший на замену Иван Маленьких. Омску повезло, в нашем драмтеатре появился еще один великолепный актер. Пора идти за билетами на «Игроков», проверять первое впечатление.


Иван Маленьких в каком-то пермском спектакле. Новый король капризного зрителя.

Фото сайта www.kino-teatr.ru.