В этом году мы будем отмечать 77-ю годовщину снятия блокады Ленинграда. Битва за Северную столицу была одним из знаковых сражений Великой Отечественной войны.
В кольце захватчиков Ленинград прожил 872 дня, 611 из них – под бомбежками и обстрелами. По разным данным, за годы блокады в Ленинграде погибли от 630 тысяч до полутора миллионов человек. Подавляющее большинство из них – от голода. 27 января 1944 года блокада города на Неве была полностью снята.
Отдельная тема – дети осажденного Ленинграда. Их эвакуировали в разные города нашей страны, в том числе и в Омск. Тогда область приняла более 17 тысяч ребят, многие из которых, потеряв родных и близких, навсегда остались в нашем городе, ставшем для них второй родиной.
В прошлом году была издана книга «Дом детства моего», в которую вошли воспоминания и документы, свидетельствующие о тех трагических событиях. Сегодня мы хотим познакомить читателей «ОП» с некоторыми из них.
Из воспоминаний блокадницы Анны Ивановны Козловской:
«Страшно, когда стреляют, бомбят, когда гибнут люди. Удивляюсь, как мы выжили тогда. В дороге было тоже нелегко. Только услышишь гул самолетов, сердце от страха сжимается. Те годы не забуду никогда».
Анну Ивановну вывезли из Ленинграда, когда фашисты стали беспощадно бомбить город. Ее эвакуировали вместе с другими школьниками. Детей поселили в селе Крестики Оконешниковского района. Ленинградцы внимательно следили за сводками с фронта, лица их мрачнели от сообщений, что их любимый город в кольце, а люди страдают от голода.
Из воспоминаний воспитанницы Тюкалинской школы-интерната Ирины Петровны Засецкой:
«Мы – дети войны. Она забрала четыре года из детства моего поколения. Когда началась война, мне было одиннадцать лет. В июле 1941 года мама отправила меня и младшую сестру в эвакуацию. Сначала мы были в Ярославской области, но шло наступление немцев, и нам пришлось уехать. Нам объяснили, что мы едем в Сибирь. В Омск мы прибыли 27 декабря, в день моего рождения. Затем нас распределили в Тюкалинск, где мы оставались до конца войны.
Шел самый суровый – 1942 год, особенно тяжелой была зима. Никакой связи с Ленинградом не было. Мы не знали, что с нашей мамой, оставшейся в блокадном Ленинграде.
В интернате я научилась многому: аккуратно застилать кровать, убирать жилую комнату, топить печку, ездить по воду. Летом мы заготавливали дрова, спиливали ручной пилой деревья, обрубали ветки топором, перепиливали стволы на двухметровые бревна, которые потом складывали вместе. А ведь нам было по 13–14 лет. Были и огородные работы, интернат заботился о собственном пропитании.
Несмотря на все трудности, мы оставались детьми. Участвовали в драматическом и танцевальном кружках, выступали на сцене местного клуба».
Из воспоминаний воспитанницы Ярославского детского дома Маргариты Павловны Александровой:
«Нас, детей, собрали группу и повезли на берег Ладоги. Ночью мы оказались на корабле, переправа прошла благополучно. Утром нас покормили и посадили в вагон. Поезд остановился в Омске, два дня мы ждали дальнейших действий. И вот нас доставили в деревню Ярославку Тюкалинского района, разместили в актовом зале местной семилетней школы. Спали мы на деревянных топчанах, составленных попарно, втроем, укрываясь одним одеялом. «Удобства» на улице: это такой сруб без крыши, с двух сторон – «очки».
Местность в Ярославке была равнинная, но очень живописная. За школой находилась березовая роща, и каждой весной мы пили березовый сок. За рощей – болото. Весной там селились утки, а мы собирали их яйца, которые для нас варили повара. Также мы собирали грибы, из которых наша повариха Устя готовила нам похлебку. Съедобными казались не только ягоды, грибы, ели мы какие-то корни болотных растений и молодые стебли камыша-рогоза.
Помню морозные, снежные зимы. Валенки выдавали всем, а вот чулок не было. Так и бегали с голыми ногами на занятия. Уроки военного дела – на улице, и это с голыми коленками.
Кормили нас плохо, и старшие ребята решили написать письмо Сталину. Долго сочиняли это письмо и отправили его в Москву. Его перехватили, но результат был. Прежнего директора детского дома уволили и назначили Татьяну Топунову, которая до этого была у нас поваром.
Так мы жили до Победы и ждали встречи с папой».
Из воспоминаний ученого и поэта Александра Городницкого:
«16 апреля 1942 года нас вместе с мамой и большой группой детей вывезли из блокадного Ленинграда по ладожской ледовой трассе. Нас погрузили в товарный вагон и повезли в Омск. В городе нас встретил отец, и мы поселились в большом старом доме по адресу: Войсковая улица, 42. Для меня блокада тогда закончилась, но память о ней осталась на всю жизнь. В Омске я почти полгода проболел и не мог ходить в школу. Из-за дистрофии и авитаминоза начался жесточайший афтозный стоматит. Весь рот внутри покрылся нарывами, не давая возможности кушать. Время было голодное. Немногие вещи, захваченные из Ленинграда, были довольно скоро обменены на продукты. Спасала посаженная нами картошка, которая заменяла все. В эвакуации я пристрастился к чтению. На чердаке нашего дома оказались подшивки журнала «Вокруг света». Надолго прикованный к постели, я перечитывал их по многу раз, наивно мечтая о дальних путешествиях. Может, именно поэтому география стала любимым предметом и я выбрал профессию, связанную с экспедициями.
Время учебы в Омске выпало со второго по четвертый класс. В школе было холодно. Первые диктанты писались в самодельных тетрадках из оберточной бумаги. Город был на военном положении, и в нем было много госпиталей. Когда я учился в третьем классе, мы ходили в подшефный госпиталь читать стихи раненым.
Несколько лет назад, работая над документальным фильмом «Атланты держат небо», я со съемочной группой побывал в Омске. В современном городе я не узнал того Омска военных лет. На пересечении улицы Масленникова и проспекта Маркса я положил букет цветов к памятнику блокадным ленинградским детям и долго стоял возле него, сдерживая слезы».
Омичи чтут память людей, на чью долю выпал ужас блокады. Ведь каждый день жизни в осажденном Ленинграде – это настоящий подвиг, равного которому в истории человечества не найти.
