Игорь Скандаков: «Я открываю людям историю их края»

Создатель Омского музея просвещения празднует двойной юбилей.

Археолог и музейщик, он преодолел сотни километров проселочных дорог в поисках археологических памятников и обнаружил древние поселения возле деревни Усть-Тара. В сложные 90-е, ровно четверть века назад, когда многие учреждения закрывались, создал государственный музей.

60-летний юбилей встретил человек, которого трудно назвать ординарным, – Игорь Евгеньевич Скандаков. Какими тропами судьба привела его в археологию? Деталями своей биографии Игорь Скандаков поделился с читателями «ОП».

 

Недетское увлечение

– Игорь Евгеньевич, смею предположить, что археологией вы увлеклись еще в детстве?

– Можно сказать и так. Я родился в селе Кам-Курск Муромцевского района. Его основали выходцы из-под Курска и Воронежа. Сейчас это поселение известно как Камышино-Курское. Переселенцы нашли небольшую речушку, запрудили ее, появилось озеро.

В Кам-Курске я начал ходить в первый класс. Писал, кстати, еще пером. Помню, как мы бежим с мальчишками в школу, бросаем портфель, а там чернильница. Все было в пятнах постоянно. А потом переехали в город, и там я уже писал шариковой ручкой.

А «испортили» меня студенты истфака пединститута. Они пришли на практику – такие молодые, талантливые, энергичные. Это был 1976 год. И с ними начинающий преподаватель – Борис Александрович Коников (ныне профессор, кандидат исторических наук, заслуженный деятель культуры Омской области). Он позвал нас в исторический кружок, а летом взял с собой в экспедицию. И на мою «беду» – поехали мы в Окунево! Школьники, студенты, таинственное Окунево, раскопки, древние захоронения – как из этого было выбраться? Так я стал историком. Хотя у моей мамы были уникальные математические способности. И отчасти они мне передались.

– Родители не пытались переменить ваше решение?

– Родителям всегда приходилось мириться с моей самостоятельностью. В экспедицию отпустили. Дополнительно я занимался классической борьбой, ходил в художественную школу. Но в десятом классе решил поступать на истфак. А куда еще? В этот год я снова поехал в экспедицию с Борисом Александровичем Кониковым. По вечерам, после раскопок, студентки помогали мне готовиться к экзаменам. А когда встал выбор вуза, Борис Александрович посоветовал: «Иди в классический университет». Он тогда только открылся у нас в Омске. Поступив в университет, я попал к Владимиру Ивановичу Матющенко. Это доктор исторических наук, очень удачливый археолог. Так, например, он раскопал уникальный могильник возле поселка Ростовка под Омском. Коллекция находок оттуда сейчас является изюминкой Томского университета. В те годы из Томска преподавать в Омск приехало немало крепких молодых ученых: Николай Аркадьевич Томилов, Генрих Кутдусович Садретдинов. В хорошем смысле это были «волки» науки! Каждый преподаватель требовал, чтобы студенты досконально учили его предмет! Это была колоссальная школа.

– А в экспедициях продолжали участвовать?

– С первого же курса! Весной меня вызвал Владимир Иванович Матющенко: «Так, досрочно сдайте экзамены. Надо ехать раньше – ставить лагерь, готовить палатки». На практику повез он нас, студентов, в Томскую область. В лагере меня назначили завхозом. Рядом в деревне был магазинчик. Я брал рюкзак и бежал за продуктами. Скупили все! Один раз прихожу и спрашиваю: «Дайте конфетку!», а у продавщицы слезы радости текут: «У меня с ящика десятилетней давности карамельку соскребли!» Приходилось выходить на трассу и ехать за продуктами за 30–40 км. Но было здорово. К нам приезжали выпускники Томского университета. Много было интересных находок.


Из глубины времен

– После выпуска пошли работать?

– Нет. Проработал в школе два месяца, потом мне говорят: «Армия!» Я: «Надо служить – пойду служить!» А у нас с женой ребенок скоро должен был родиться.

Направили меня на Дальний Восток, в поселок Ляличи. В тайге находилась ракетная часть. Мы были в артиллерийской учебке. Там было, конечно, жестко. Я был расчетчиком. Должен был рассчитывать полет снаряда. Брал линейку, транспортир, ставил точку на карте места нашей дислокации и куда мы должны стрелять, рассчитывал градус, расстояние и докладывал офицеру.

Вернувшись из армии, полгода проработал грузчиком на молочном заводе. Трудно тогда с работой было. А потом в пед­институте у Бориса Александровича Коникова открылась лаборатория по паспортизации археологических памятников. Мы покупали карты-километровки (тогда с них только-только начали снимать секретность), и я ехал обследовать правый берег Иртыша. Искал старые и новые археологические памятники. Уникальная территория оказалась возле деревни Усть-Тара Тарского района Омской области. Сейчас там зафиксировано более ста памятников. Это место, где река Тара впадает в Иртыш. Край южной тайги, переходящий в лесостепь. У реки Тары правый берег песчаный, там в бору много дичи, а левый – пойменный, там много птиц, растений, озер с рыбой. И вот на этой кромке древние люди имели возможность использовать все богатства края. Комплексное хозяйство, помогающее им выживать.

– А как в лесу можно разглядеть археологический памятник?

– Памятник можно найти по рельефу. Как сооружали курган в древности: очищали площадку, копали могилу, захоранивали, засыпали. Могли поджечь захоронение, сделать сруб. Насыпь могли делать в форме пирамид. А вокруг копали символический ровик. Дерн снимали по кругу – во-первых, чтобы вода стекала, а во-вторых, это была охрана от мертвых.

За полторы тысячи лет элементы этого ровика сгладились, но, если присмотреться, то можно увидеть насыпь кургана. У небольших курганов она может быть высотой примерно 50 см. Кто-то идет, спотыкается, думает: «Ой, яма». А кто знает, тот понимает, что это ров.

 

Вечное движение

– Как вы создали музей просвещения?

– Музейный опыт я получил, работая в лаборатории пединститута. Там много было интересных находок, и мы окрыли учебный музей. А в 1995 году Иван Васильевич Меха, декан истфака, возглавил комитет по образованию и предложил мне открыть музей истории народного образования. Это была инициатива учителей. Я согласился. Подготовил устав, все необходимые документы, и 18 марта 1998 года нам выдали свидетельство о государственной регистрации музея. К открытию в инвентарной книге у меня уже было около двух тысяч единиц хранения. В основном это личные архивы учителей, собранные в 1960–1970-х годах. Музей относился к юрисдикции министерства образования. А когда через восемь лет учреждение перевели в министерство культуры, его переименовали в Омский музей просвещения.

– Заняв директорское кресло, вы отказались от археологических экспедиций?

– Конечно, нет! Были и экспедиции, и отдельные выезды, чтобы осмотреть памятники. Вот летом прошлого года во время отпуска получилась лично-общественная экспедиция. В начале августа нас пригласил владыка Петр Калачинский и Муромцевский. Он совершал крестный ход по воде. И мы с семьей присоединились. Со мной ездили супруга, дочь, внук. Мы доехали до Усть-Тары.

Мне многие помогают в исследованиях. Я открываю людям историю их края, и они относятся ко мне со всей душой. А то, что мы когда-то раскопали со студентами возле Усть-Тары, уже стало серьезной научной темой.

URL: http://omskregion.info/news/120837-igor_skandakov_ya_otkrvayu_lyudyam_istoriyu_ix_kra/
Дата публикации:15/03/2023 07:40
Автор:Наталья Бельская
Фото:Евгений Кармаев