Евгений Долганев: «На фронте не хватает профессиональных военных, чтобы произошел коренной перелом»

Единый гуманитарный центр Омской области, напомним, работает в Луганске с февраля текущего года. Волонтер единого гумцентра, председатель Союза ветеранов и ветеранских организаций Евгений Долганев рассказал, почему центр открыли в Луганске, а не в подшефном Омской области городе Стаханове, и как изменилась жизнь омских бойцов на передовой с его открытием.

— В декабре прошлого года мы съездили волонтерами с очередным грузом, который отправляли в Стаханов. Увидели все плюсы и минусы. Вернулись домой, рассказали обо всем губернатору Александру Буркову — какие есть проблемы с оснащением наших бойцов. После этого было принято решение о создании единого гуманитарного центра. Поскольку Стаханов еще обстреливается, в том числе склады с гуманитарной помощью, решили открыться в Луганске. В феврале это событие и произошло. Только за март мы туда отправили пять фур: одну — в Стаханов и четыре — в Луганск непосредственно для омских бойцов. Там и продукты питания длительного хранения, в том числе сгущенное молоко «Любинское», ставшее уже легендарным. В зоне СВО его распробовали, даже луганские ребята, мы их угощали. А также отправили  тактическое оборудование — тепловизоры, квадрокоптеры, дизельные генераторы — то, чего на фронте, «на передке», не хватает.  

— Как долго искали место в Луганске?

— Единый гуманитарный центр — это не только склад в Луганске. Это еще и склады в Омске, и точки сбора. Сейчас их количество будет расширено, потому что не всем удобно ездить на наш склад на ул. Нефтезаводской. Буквально в апреле они появятся в каждом округе города, и их будет порядка 40. То есть  это будет у людей в шаговой доступности. Когда приехал губернатор, он оценил его работу. В Луганске это удобно для многих омских именных подразделений, которые там и базируются. Недалеко от нас находится ремрота «Иртыш», стоят полки, которые формировались в Черемушках. Там достаточно удобно. Мы также развозим именные посылки и гуманитарную помощь и в другие регионы. Вместе с губернатором в феврале мы доехали до Энергодара. То есть  мы проехали, по сути, все четыре новых российских региона, выехав из Луганска, мы проехали Донецк, Херсонскую область и доехали до Запорожской области, где встретились с омскими бойцами, которые мобилизовывались в Светлом.

— Как дела у наших ребят на передовой?

— В целом неплохо. Медицинский батальон «Омь» стоит на передовой, они действительно оказывают необходимую медицинскую помощь, рискуя жизнями, выполняют эту ответственную задачу. Ремрота «Иртыш» ремонтирует технику, которая, казалось бы, уже никогда не будет ездить. Рота материального обеспечения «Авангард» тоже недалеко. Потерь у наших нет. Достаточно все хорошо. Да, были трехсотые, были контуженные, потому что прилеты в зону были, они стоят на переднем краю. Мы пытаемся обеспечить всем, чем можем. Сегодня разгружается фура, в которой для ремроты пришло 16 колес для большегрузной техники. Следующей фурой, которую мы грузим на днях, уходят новые матрасы и подушки. Еще через фуру уходят запчасти, они уже заказаны.

— Что в первую очередь нужно на передовой?

— В первую очередь ребятам нужно тактическое оборудование. Первое — это квадрокоптеры, поскольку их противник глушит, и они теряются. Это уже как расходный материал, как патроны. Второе, это тепловизионное оборудование. Это тепловизоры, прицелы ночного видения, тепловизионные прицелы, поскольку это наши «глаза». Не только разведка, все, даже когда водители едут в ночь, им для того, чтобы видеть, куда они едут, нужен тепловизионный прицел. На каждое подразделение, каждому бойцу это нужно. Еще необходимы дизельные генераторы. Они тоже выходят из строя, ломаются. А без дизельного генератора не зарядишь тот же коптер.

— Расскажи, сколько омичи собрали гуманитарной помощи?

— У нас есть разные гуманитарные центры — «Гумпомощь-Омск, «Тыл-фронту». Я за них не скажу, только за Единый гуманитарный центр. При помощи губернатора было собрано порядка 50 млн рублей, и это только в марте. Нашим бойцам на передовую мы закупили десятки тепловизоров и квадрокоптеров. Это не один, два-три прибора, но каждая такая вещь стоит более 100 тыс. рублей. Плюс неравнодушные люди собрали порядка 300 тыс. рублей и привезли автомобили — УАЗики, Нивы, КамАЗы. Если оценивать общую стоимость того, что ушло в марте и было передано, это примерно 60 млн рублей. 

— Наверное, не каждый регион может так помочь своим ребятам?

— Возможно, не каждый. Я заметил, когда мы приезжали к ребятам в одно из подразделений, губернатор того края, где они базируются, привез им порядка 10 автомобилей. Но они скептически отнеслись, говорят: «Лучше бы купил что попроще. Чтобы их обслуживать, нужно гнать за 800 км». А это через КПП, через линию фронта. Поэтому губернаторы зачастую возят не то, что требуется парням на самом деле. Мы же обрабатываем заявки, которые поступают от наших подразделений. 

— Что сейчас необходимо, чтобы произошел коренной перелом на фронте? Многие говорят о том, что идет противостояние на истощение. Чего не хватает за ленточкой?

— Не хватает профессиональных военных, контрактников, кадровых офицеров, сержантов, которые бы по контракту, за достойные деньги могли профессионально, имея боевой опыт, в зоне специальной военной операции исполнять военный долг.

— Уже были сформированы региональные батальоны Омской области, прошла частичная мобилизация. Достаточно ли еще людей в Омской области, остались ли квалифицированные бойцы, которые могли бы заключить контракт с Минобороны?

— Такие ребята есть, очень много ветеранов боевых действий, которые прошли Чечню, Осетию, но у каждого своя жизненная ситуация. Не все сейчас без работы. Добровольцы же, все, кто хотел, уже ушли на фронт. А именно контрактников-профессионалов не хватает. Я знаю, что многие сейчас задумываются, чтобы подписать контракт. На самом деле это необходимо как стране, так и фронту. Сейчас достаточно хорошо эта работа оплачивается.

— Что ты посоветуешь ребятам, кто хочет подписать контракт? Лучше позвонить по единому номеру 122 или через Госуслуги нажать кнопку «Стать добровольцем-контрактником»? Важно ли именно от своего региона уйти и попасть в зону СВО?

— Когда люди уходят из одного региона, это все равно поддержка, сплочение друг друга. Потому что землячество — эта вещь на фронте сейчас очень важная. Мы наблюдали у себя на складе в Луганске, когда приезжают к нам разные подразделения из разных полков, они там знакомятся, находят общих знакомых, обмениваются контактами. Вот такие вещи, когда земляки вместе, плечом к плечу воюют, очень важны.

— Ты общался с контрактниками, которые находятся там. Что они говорят, насколько тяжело пройти отбор?

— Важнее желание и состояние здоровья, потому что многие отбор не проходят по состоянию здоровья. Вот он 15 лет отслужил, за это время выросло пивное пузико, потерял в физической форме, с сердцем что-то стало не так. И ты уже по медкомиссии не пройдешь. Но желание тоже поддерживается.

— Через полгода службы бойцам должны предоставить отпуск, ничего не изменилось?

— Через полгода дается отпуск по закону. С добровольцами заключали контракты на полгода, с контрактниками — на год. В октябре вышел приказ министра обороны России Сергея Шойгу, что все контракты продляются автоматически. Поэтому те, кто подписывал контракты с именными подразделениями, продолжают там служить, хотя в январе должны были уйти. Все кадровые военные и добровольцы служат там. Но важен не срок контракта, а то, куда попадешь, в какое подразделение, и как ты будешь выполнять боевые задачи. Я знаю многих ребят, которые мобилизовались в сентябре и уже здесь были в отпуске в январе, хотя не прошло и полгода.

— Кроме того, что служба по контракту — это почетная работа, она еще и хорошо оплачивается. Пока ты в учебном центре, платят от 30 до 45 тыс. рублей в зависимости от опыта и квалификации. При заключении контракта получаешь 195 тыс. рублей и еще 100 тыс. рублей — единовременная региональная поддержка, которую установил губернатор Александр Бурков.

— Уточню, что 195 тыс. рублей — это минимальная зарплата, которая положена рядовому. Сейчас же предлагают контракты офицерам. Как раз таки есть разница между мобилизованным и кадровым офицером, мобилизованным редко поднимают зарплату выше 195 тыс. рублей. Их стараются бухгалтеры Минобороны оставить на минимальной зарплате. А когда ты подписываешь контракт сержантом, у тебя будет зарплата в зависимости от должности. Если ты будешь старшиной, будешь получать 240 тыс. рублей в месяц. Если ты лейтенант, будешь получать порядка 280—290 тыс. рублей. Здесь все зависит от звания и должности. Мобилизованные сейчас уже многие стали командирами взводов, замкомвзводами, у них зарплата уже не 195, а 220 тыс. рублей.

— А в зоне СВО бойцы получают от 170 до 200 тыс. рублей в месяц плюс 8 тыс. рублей в день, если подразделение наступает. Штурмовикам же платят 50 тыс. рублей за каждый пройденный километр. Правильно?

— Такие цифры есть. Единственное, 8 тыс. рублей — это суточные не только, если вы наступаете, это если ты находишься на «передке». У нас именной батальон «Омь», они не наступают, они медики. Но они находятся на переднем крае, поэтому у них есть боевые. А штурмовики – да, 50 тыс. за каждый пройденный километр получают.

— Участникам СВО присваивается статус «ветеран боевых действий». Это позволяет получить обеспечение жильем, купить земельный участок под огород вне очереди, получить 50%-ную скидку на коммуналку, это поступление в вуз вне конкурса. Насколько важно получение статуса «ветерана боевых действий»?

— К этим льготам еще дополнительно положена ежемесячная выплата в размере, по-моему, 3,5 тыс. рублей. Но статус «ветерана боевых действий» — это, прежде всего, признание твоих заслуг. У нас последними этот статус получили участники второй Чеченской кампании и частично участники конфликта в Южной Осетии. Статус — это хорошо, но мы сейчас говорим о том, что необходимо расширять перечень льгот. У нас жилье по статусу «ветерана боевых действий» предоставляют только, если ты встал на очередь до 2004 года. Эту норму необходимо менять в федеральном законодательстве. Мы с этой инициативой выступаем, надеемся, что-то сдвинется с мертвой точки. Важно, чтобы человек, когда идет на фронт, знал, что он идет воевать не просто так, что придет и получит квартиру, получит большее количество льгот, получит право на медицинскую реабилитацию. Благо, губернатор этим вопросом озадачен. Он нас регулярно спрашивает, что будем делать в этом направлении. Надеюсь, к концу весны мы выработаем стратегию, что будет в Омской области, как будет проходить реабилитация, где она будет. Все ребята, которые вернутся из боевых действий, получат все в необходимом объеме.

— В случае если контрактники получают ранение или травму, которая не позволяет продолжать службу, они получают выплаты. При ранении и травмировании это 3 млн рублей, в случае гибели — 5 млн рублей выплачивают семье плюс дополнительные страховые выплаты, так?

 — В общей сложности, если боец гибнет, его семья может рассчитывать на 12 млн рублей. Государство никого не оставляет. Я еще не сталкивался с такими случаями, чтобы такие выплаты кто-то не получил. Сейчас государство создает условия, чтобы ребята шли защищать Родину. Мы видим, что по факту воюем со всем коллективным Западом, со всем блоком НАТО. Мы видим, какое оружие туда поставляется. Туда свозят все вооружение, которое производят более 20 стран НАТО. Но мы боремся с этим и двигаемся вперед.

— Что можете пожелать тем, кто хочет подписать контракт с Минобороны?

— Призываю всех, кто еще в раздумьях, подписывать контракт с Минобороны, вступать в ряды Российской Армии и помогать нашей стране побеждать. Чем больше людей придет и вступит в ряды Российской Армии, тем быстрее мы победим. Победа будет за нами!

Фото: t.me/gumanitarka55