Отец Александр Лемешко: «Участники СВО воюют не только за русский мир, а за всю православную веру»

Священнослужитель сравнил российских военных, участвующих в спецоперации на Украине, с войсками святого князя Александра Невского, противостоящими крестоносцам.

Отец Александр Лемешко — войсковой священник. В июле 2022 года он вместе со своим подразделением отправился в зону специальной военной операции. Что удивило священнослужителя за ленточкой, он рассказал в интервью.

 

— Отец Александр, такая практика, когда в подразделении находится священник, восстановлена недавно или существует уже много лет?

— Структура военного духовенства при Минобороны появилась 12 лет назад, священников основных четырех конфессий РФ – православие, ислам, буддизм, иудаизм — стали брать на должности помощников командиров. На таких должностях у нас есть православные священники, имамы, ламы, раввины. Они выдвигаются со своими подразделениями согласно штатному расписанию.

— Что увидели, когда приехали в зону спецоперации?   

— Ожидания и реальность различаются, потому что о войне мы знаем из фильмов, по крайней мере, большая часть людей. Если говорить об опыте сирийской кампании, то это была другая война, там была война с бандитами. А здесь идет война с вооруженной армией. Мы были не вполне готовы. Это лишний раз подтверждает, что мы не готовились к этой войне. Как сказал наш верховный главнокомандующий «Нам не оставили выбора». Не готовы были все, в том числе и военное духовенство. Потому что война полномасштабная, по всем направлениям, начиная с информационной повестки и заканчивая реальными окопами, ракетами, дронами и всем тем, чем оснащена современная армия. Когда поехал я, некий опыт уже у отцов сложился, как должно быть, у военных сложилось понимание. А те, кто попал в феврале-марте, им пришлось тяжело. Нужно было учиться уже в бою.

— Какое настроение царило в вашем подразделении?

— Я сделал вывод, что это ежедневная, круглосуточная, изматывающая работа у бойцов. Поэтому люди немногословны, говорят о чем-то важном. Видя священника, хотят больше услышать, а не сказать или попросить помолиться. Тут скорее просто человеческий диалог начинается. А когда было время передышки, тогда поднимали глубокие духовные темы.

— Сейчас многие изъявляют желание подписать контракт с Минобороны, звонят по номеру 122 в Омской области, подписывают соглашение, получают хорошую зарплату, должность, работу. Там, за ленточкой, есть разница между теми, кто пришел как доброволец, теми, кто был мобилизован, и теми, кто являются профессиональными военными?

— Какой-то радикальной разницы я не увидел. Но человек, который пошел добровольно, подписав контракт в условиях военных действий, это определенная мотивация, она немножко другая. Наша армия долго была армией мирного времени, профессиональных конфликтов не было. У них тоже была мотивация, но она выковывалась в тяжелых условиях. А те, кто был мобилизован, они знали, куда ехали, зачем, для чего, сетовали, что не хватает опыта. Они были мотивированы по-своему.

— Подписавшие контракт с Минобороны психологически более крепкие и устойчивые в боевых действиях или одинаково тяжело это переносить всем?

— Думаю, одинаково тяжело всем. Учение и война — разные вещи. Пока ты не побывал в реальной боевой обстановке, ты, может, сам себе не ответишь на этот вопрос.

— Обращаются ли к вам представители мирного населения? 

— Есть потребность в слове Божьем. И тут мы относимся очень осторожно. Мы не знаем, с кем и о чем мы разговариваем. И провокации бывают, и наведение огня, и все, что угодно. Как известно, на войне все способы хороши, наш противник это знает и использует.

— Кроме просьбы помолиться какие вопросы чаще всего задают герои Отечества?

— О смысле жизни, о смысле происходящего. Я не хочу наводить критику. У нас есть просадка в информационном плане, начиная с символики той кампании, которая сейчас ведется. На освобожденной территории ставим плакаты Великой Отечественной войны, а людям нужно показать для чего это, не то, что было в прошлом, а что будет в будущем. И также нашим военнослужащим тоже нужно понимать, зачем они это делают, для чего. Конечно, там замполиты бригад, больших соединений многое делают, но на уровне простого сержанта, прапорщика, нужно еще разжевывать какие-то вещи, особенно молодым людям. Они плохо учили историю в школе, может, пересмотрели ютуб с новомодными блогерами, которые рассказали, какая у нас плохая страна, как в ней невыносимо жить.

— Давняя традиция полковых священников известна с незапамятных времен. Вы следуете наработкам и опыту своих предшественников, которые столетия назад вместе с войском шли? На стягах вновь появился Спас Нерукотворный, что вызывает определенные ассоциации.

— Это не только вызывает ассоциации. Это очень важный символ. Для людей важны символы. Когда появились буквы Z, V, O, их взяли за символы спецоперации. На самом деле это буквы, которые обозначают Запад, Восток и Центр, и мало имеющие отношения к идее того, что делается. А когда человек берет в руку икону Спасителя и понимает, что защищает население, которое с 2014 года свое же государство убивало, то он понимает, какую миссию он выполняет. Икона Спасителя – связь времен, связь того, на чем сформировалось государство Российское. Я не против советских символов, знамени Победы. Но это один из периодов нашей истории. А до этого тысячи лет она была под другим символом, под символом спасения.

— Мы там сражаемся за русских, которым не разрешали говорить на родном языке. Были ли случаи притеснения веры, когда людям не позволяли быть православными?

— Конечно, это началось давно. Два концентрационных лагеря — Талергоф и Терезин на Западной Украине — были созданы для людей, говорящих по-русски, сочувствующих России. Они определялись в лагеря. На том же ютубе можно найти историю создания лагерей, историю создания украинского языка и насаждение греко-католической веры. Они и не православные, и не католики, что-то такое между, промежуточный вариант. Это было политически сделано для отрыва населения от своих корней. Вот такая жесткая сепарация. Если брать 1990-е годы, первый шаг к отделению был провозглашением патриархом Филаретом отдельной церкви. С того времени тело церкви православной раздиралось в разные стороны, в том числе с попущением и поощрением государства. Русскую церковь нужно было изгнать. Хотя мы служим на церковнославянском языке, он сохранил полноту славянских языков и украинского, и польского и сербского и всех славянской группы. Странно, что они этому противятся.

– Те, кто подпишет контракт с Минобороны, отправятся в зону СВО, они будут сражаться не только за Отечество, русскую культуру и мир, но и за нашу православную веру?

— Совершенно верно.

— К вам приходят родственники участников СВО, чем они могут помочь, кроме гуманитарной помощи, своим родным?

— Хорошая русская пословица говорит: «Молитва матери до дна морского достает». И действительно, есть свидетельства людей, жен, матерей, которые молятся Господу, им потом военнослужащие рассказывают, что в такой-то период они выходили из невыносимых условий, где их должны были убить. Даже если сам военнослужащий не вполне верующий, когда молятся за него мать, сестра, жена, то это приносит большую пользу. Мы поддерживаем семьи участников СВО, стараемся быть рядом, помочь перетерпеть эту ситуацию. Мало что убедительного можно сказать, когда твой отец на войне, но я встречаюсь с таким приличным количеством людей, которые с гордостью говорят, что у них брат, отец, муж ушел на фронт. Чувствуется, что в их семье есть уважение к воинскому служению, пониманию того, что происходит. Они, с одной стороны, скорбят, им хочется, чтобы их родной человек был рядом. С другой стороны, они воодушевлены, что именно ему выпала такая честь.

— Конкретной молитвы не существует, лишь бы шло от сердца и было искренне?

— Да, в том числе есть молитвы за воинов, есть молитвы Божьей Матери о сохранении. Когда совсем невыносимо, можно просто сказать: «Господи, спаси и помилуй моего сыночка, брата» — и достаточно. Господь смотрит на сердце, а не на то, какие красивые слова ему говорят.

— Каким примерам святых можно следовать в данных обстоятельствах?

— Я приведу пример святого князя Александра Невского. Это пример связи времен. У нас Александр Невский уже отражал крестовый поход, который шел, чтобы взять не только какую-то дань, земли, но и исказить веру. Он пошел на мир с татаро-монголами в какой-то момент, но непримиримо воевал с крестоносцами. Сейчас примерно так же, как говорит президент Владимир Путин, мы воюем не с Украиной, а со сборной США и НАТО. Они тоже несут свои ценности, но эти ценности — это уже не западный вариант христианства, это то, что там называется права и свободы человека во всем радужном проявлении. Все планы по тому, какое место Россия должна занимать в мировом пространстве, они давно озвучены еще с Маргарет Тэтчер и даже раньше. Понятно, что Россия для них — это сырьевой придаток, а население рассматривается как рабочая сила с тотальным сокращением до необходимого минимума.

— Что можно сказать тем, кто хочет пойти добровольцем?

— Хотел вспомнить слова Александра Суворова, он говорил: «Молись Богу, от него победа. Без молитвы оружие не заряжай». Будь бдительным, внимательным и помни ту заповедь, на которой основывалось русское воинство — сам погибай, а товарища выручай. Когда командир молится, когда подчиненный молится, когда они спина к спине выполняют одно правое дело, то Господь им сопутствует. Это так работает.

URL: http://omskregion.info/news/121992-otets_aleksandr_lemeshko_uchastniki_svo_voyuyut_ne/
Дата публикации:12/04/2023 12:28
Автор:Виктор Алеев
Источник фото:t.me/lemeshko_av