Пасха — особый христианский праздник, являющийся воспоминанием событий, которые стали центром всей христианской веры — «праздников праздник и торжество из торжеств». А как же встречали этот «Царь дней» омичи сто лет назад, в 1923 году?
Пасхальное богослужение по своей торжественности, красоте и длительности надолго остаётся в памяти. Однако подготовку и встречу омичами праздника Светлого Христова Воскресения в 1923 году один из современников охарактеризовал следующим образом:
«Для верующих это были дни величайшего самоуглубления и самоанализа. Однако, для большинства обывателей Страстная неделя – просто хлопотливая пора».
Празднование Пасхи для православных жителей Омска и прилегающих к городу сёл и деревень имело несколько составляющих: праздничное богослужение, обязательное пасхальное застолье, или разговение, поход в гости с поздравлениями, посещение кладбищ простым людом. В общей сложности, ежегодная встреча Пасхи становилось очень ощутимой статьей расхода для простого омича. При этом важно отметить, что сам день Пасхи оказывался загружен многими обязанностями, которые собственно для досуга совсем не оставляли свободного времени. Особенно хлопотными становились визиты, которые именно в сам день Светлого Христова Воскресения считалось необходимым нанести всем знакомым и родственникам. Последующие праздничный отдых и развлечения длились всю следующую – Светлую неделю.
Один из омских журналистов, писавших в 1923 г., отмечал:
«Пасха в этом году выпала на 8 апреля… Одни в виду веры, другие по традиции, уже в субботу вечером, накануне Пасхи, понесли ещё задолго до колокольного звона в омские храмы куличи, пасхи, крашенные яйца для окропления Святой водой. В соборах и церквях, при мерцании восковых свеч, происходило освящение пасхальных яств. С каждого узелка часть из них откладывалась в корзину – за труды батюшке. А на блюдо клались денежные знаки различного достоинства…».
Освящая пасхальную снедь, народ и не подозревал, что Православная церковь в Советской России в целом, да и в нашем регионе в частности, уже переживала далеко не лучшие времена.
В начале 1920-х гг. не без помощи Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК) было создано церковное течение «Живая церковь», переименованное потом в обновленчество (они выступали против монастырей, выбора архиереев из монашествующих и единообрачия духовенства). Ещё летом 1922 г. в Омской епархии об обновленцах никто и не слышал.
Фрагмент протокола собрания Омского городского духовенства 2 апреля 1923 г. Из фондов ОГОНБ имени А.С. Пушкина
В 1922 г. после ареста патриарха Тихона в Томске было образовано Сибирское управление во главе с томским священником Петром Блиновым, и там состоялся съезд обновленческого духовенства Сибири. Настоятель Богородице-Братской церкви г. Омска протоиерей И. Никифоров, съездивший по поручению омского священства в Москву, рассказал настоятелям омских церквей о трех течениях в Москве и предложил поддержать одно из них, возглавляемое епископом Антонином Грановским. Это была самая умеренная группировка «Живой церкви». Однако вскоре приехавший в Омск обновленческий епископ Петр Блинов все приходы приписал к «Живой церкви».
В августе Сибирское церковное управление (СЦУ) назначило своим уполномоченным по Омской епархии протоиерея Алексия Кононова, члена сибирской группы «Живой церкви». Под его руководством 22 октября 1922 г. начало действовать обновленческое Омское Епархиальное Управление.
20 ноября в городе Новониколаевске протоиерей А. Кононов был рукоположен во «епископа» Петропавловского и Акмолинского, одновременно ему было поручено временно управлять Омской обновленческой епархией.
6 декабря 1922 г. прошел первый съезд духовенства «Живой церкви», который возглавил «епископ» Алексей (Кононов), в присутствии 40 омских священников.
Благодаря покровительству властей, живоцерковники смогли к этому времени почти во всех церквях организовать свои общины. Там же, где общины и приходские советы были из староцерковников, живоцерковники пытались поставить во главе прихода священника-обновленца.
2 апреля 1923 г. под председательством Омского обновленческого архиепископа Петра Сысуева прошло собрание Омского городского духовенства. Оно было посвящено вопросу суда над Патриархом Тихоном, который должен был начаться вскоре после Пасхи. В итоге собрание приняло следующую резолюцию:
«…действия Патриарха Тихона и его сотрудников по Высшему Церковному Управлению являются контрреволюционными, вредными для мирной, строительной, церковной жизни и надеемся, что предстоящий всероссийский поместный собор произнесёт над ними свой правдивый приговор…».
А как реагировали век назад на празднование Пасхи омские власти?
Удивительно, но 2 апреля 1923 г. Омгубисполком издаёт специальное постановление, согласно которому праздничными днями считались дни с 7 по 9 апреля. 6 апреля был сокращённым рабочим днём. Работали до обеда.
Постановление Омгубисполкома о праздничных пасхальных днях 1923 г. Из фондов ОГОНБ имени А.С. Пушкина
Появление данного «Постановления», скорее всего, стало возможным вот из-за какого обстоятельства. В 1920 г. некоторые советские учреждения попытались сделать Пасху рабочим днём. В ответ на это представителям властей стали поступать от жителей Омска гневные письма. Приведём одно из таковых. Это заявление водопроводчиц Омского Городского водопровода от 8 апреля 1920 г. Данное послание было адресовано заведующему Коммунальным отделом товарищу Петухову. В нём говорилось следующее:
«…Сегодня мы получили объявление от Конторы водопровода, что в 1-й день Пасхи вода будет отпускаться для воинских частей с 9 утра до 5 часов вечера, а во 2-й и 3-й день Пасхи, как для солдат, так и для вольных (т.е. гражданских – А.Л.) с 9 до 5 вечера. Мы глубоко возмущены тем, что мы ни одного дня в году не имеем для отдыха, хотя это ведь не каторга, а Советская служба. И законы Республики охраняют наш труд. Там в Кодексе законов о труде сказано, что для каждого рабочего есть 42-часовой беспрерывный отдых еженедельно. Но где он у нас? На бумаге только!
При первой Советской власти (имеется ввиду период в Омске с 30 ноября 1917 г. по 7 июня 1918 г. – А.Л.) уважали наши права и не заставляли работать через силу. Даже…Колчак и тот, первые дни Рождества и Пасхи не заставлял нас работать, а теперь вдруг работайте, и в Пасху. Мы думаем, что это всё недоразумение, что не посчитались с нашим правом на отдых и заявляем настоящим о своём категорическом отказе работать на первый день Пасхи… Просим немедленно дать ответ с контролёром городского водопровода… Иначе мы всю ответственность с себя слагаем, так как мы люди верующие и хотим отдохнуть на праздниках…»
Под заявлением было поставлено 26 подписей. Резолюция на него последовала незамедлительно. Она гласила: «Первый день Пасхи не отпускать никому воды (т.е. выходной – А.Л), а 2-й и 3-й день с 7 часов утра до 1 часу дня».
Таким образом, все требования, изложенные в заявлении, были удовлетворены. С этого момента ежегодно омская городская власть официально объявляла о выходных на Пасхальные дни. Да и в календарях Пасха, как праздник, фигурировала вплоть до конца 1920-ых годов.
Табель-календарь на 1929 г. Из частной коллекции.
А Омская губернская милиция в преддверии Пасхи объявила месячник борьбы с самогоноварением. Напомним, что тогда в нашей стране на крепкие спиртные напитки ещё действовал «Сухой закон», который был отменён только в 1924 году.
В ночь с 5 на 6 апреля 1923 г. управлением Губернской милиции, совместно с отделениями Городской милиции, была проведена облава на самогонщиков. В ходе её было реквизировано более 28 вёдер этого напитка, почти столько же вылито закваски, а также изъято 8 рабочих самогонных аппаратов. К ответственности привлекли 70 человек. Надо полагать, у них надолго в памяти осталось «самогоночное разговение».
Объявление о борьбе с самогоноварением. Из фондов ОГОНБ имени А.С. Пушкина
Усиление антирелигиозной работы в Омске, равно как и на территории всей Западной Сибири, должно было наглядно проявиться в проведении «антирелигиозной пасхи». Новая кампания проводилась силами комсомольцев. К ней начали готовиться аж за два месяца. На заседании Сиббюро ЦК РКП(б) 27 февраля 1923 г. г. было решено «для разработки форм проведения» создать специальную комиссию, которая постановила следующее. В пасхальные дни, вечером «…во всех клубах должны были пройти собрания с докладами на антирелигиозные темы, после которых предполагалось устроить концерты и спектакли, постановка которых носила антирелигиозный характер».
Однако после «комсомольского Рождества» среди населения ходили самые различные «нелепые слухи», фабрикация которых приписывалась церковникам. Вследствие этого проведение антирелигиозной пасхи не могла удержаться на уровне теории, «в результате кампания приняла характер острой борьбы», чего так стремилось избежать партийное руководство. Опасения вполне понятны – характер предпасхальной кампании, проводившейся на страницах местной печати, по своей сути ничем не отличался от прежней – те же заголовки, призывы, направленность.
Как и любая другая широкая кампания, антипасхальная не обошлась без перегибов, приведших к эксцессам. Вот текст одного из репортажей:
«Происходит освящение пасок. Омская Комячейка организовала шествие с пением, демонстративно проследовавшим мимо одной из омских церквей. На площади, вблизи церкви, комсомольские активисты попытались организовать митинг. Но провести его не удалось. Толпа отхлынула от оратора и бросилась за церковную ограду, откуда кричали: "Верующие, сюда! ". Эти "верующие" стали выхватывать из церковной изгороди колья, чтобы разогнать с трибуны ораторов. Шум поднялся невообразимый и ораторов слышно не было».
Противопасхальная кампания получила широкий размах на территории современного Ленинского округа. Она началась за неделю до Пасхи и охватила довольно широкие рабочие массы.
3 апреля 1923 г. в клубе имени Лобкова была прочитана лекция на тему « О происхождении жизни и человека на земле».
4 апреля 1923 г., в том же самом клубе проходил диспут на тему «Происхождение Христово и непогрешимость Евангелия». Докладчиком выступил некий Ананьев, а содокладчиком Несчастливцев. Оппонентами выступали: православный священник Казачьей Никольской церкви и проповедник от баптистов Кудеров. По мнению основного докладчика, «Религия с наукой несовместимы! Мы являемся современниками новой веры, когда слепая вера отмирает, а побеждает наука». Аудитория слушателей состояла в основном из рабочих.
На следующий день здесь был поставлена пьеса антирелигиозного характера под названием «Жрец Тарквиний». Показу спектакля предшествовала лекция о посте, говении и причастии, которая планировалась ещё 1 апреля, но из-за отсутствия докладчика в тот день не состоялась.
7 апреля в партийном доме силами Омского Губернского комитета комсомола был устроена инсценировка «Суда над Христом». Публики собралось около 2000 человек. По своему социальному составу – исключительно рабочие. Христу предъявлялось обвинение в том, что «он, не будучи ни Богом, ни человеком, а являясь лишь мифом, выдавал себя за богочеловека, обманывая массы своей мнимой смертью, избавляющей будто бы эти массы от греха, что он затемнял классовую ненависть рабов и бедноты против богатеев, призывая не противиться злу, и что обещанием Царства Небесного он и по настоящее время продолжает затемнять классовое самосознание и способствует угнетению бедноты богатыми. Суд постановил: легенду о Христе и самого Христа сдать в архив».
В этот же день в здании Коммунистического университета состоялась инсценировка суда Ревтрибунала над тремя верующими рабочими разных национальностей (русским, евреем и татарином). Был вынесен и приговор:
«Принимая во внимание, что главными виновниками являются тёмные силы церквей различных вероисповеданий и что сами подсудимые рабочие, малограмотные, не развитые, и испытывающие большую материальную нужду, ограничиться вынесением выговора и лишением общественного доверия (права избирать и быть избранными) сроком на 5 лет».
Некоторые рабочие и служащие, проживающие в районе современного Старого Кировска, также приняли участие в антипасхальной кампании столетней давности. Ещё в марте на общем собрании, заслушав доклад о религии и обсудив его, приняли решение: «В начале апреля, перед христианской Пасхой, в доказательство своего отрицательного отношения к религии, собрать деньги и передать их ново-омскому (Ново-Омском тогда назывался Старый Кировск – А.Л.) союзу молодёжи для проведения пасхальной антирелигиозной кампании». Что и сделали, собрав и передав 63 рубля.
Фрагмент передовицы омской газеты «Рабочий путь» с антирелигиозной агитацией накануне Пасхи 1923 г. Из фондов ОГОНБ имени А.С. Пушкина
Сегодня поистине великий праздник для всех православных христиан – Светлое Христово Воскресение. В этот день даже невоцерковлённые люди чувствуют некую особенную атмосферу, незаметно окутывающее чувство лёгкой звенящей радости, которому не нужно никакое объяснение. И мы все так давно привыкли к подобным ежегодным великим церковным праздникам, что даже представить себе не можем, что творилось в нашем городе век тому назад.
Александр Лосунов, историк-краевед, председатель ОРОО «Достояние Сибири»
