«Я иду по войне»: поэтический подвиг Веры Кондратович-Сидоровой

Чрезвычайно талантливая, но ныне забытая омская поэтесса, в послевоенные годы вернувшаяся из харбинской эмиграции, запечатлела в стихах весь боевой путь Гуртьевской дивизии от Омска до Сталинграда.

Омский педагог дополнительного образования и краевед Валентина Васильевна Костык собрала сведения о поэтессе Вере Кондратович-Сидоровой, и большое внимание уделила изучению ее творчества — раскрытию лексического богатства языка и стиля из цикла ее военных стихов. Своими находками она поделилась с редакцией.

Юность в Харбине

Судьба Веры Кондратович-Сидоровой удивительна. Она родилась 20 апреля 1920 года в Чите, а в двухмесячном возрасте ее перевезли в Китай, в город Харбин, где российская интеллигенция пыталась скрыться от ужасов Гражданской войны. Там она выросла и окончила школу с отличием. Она была примой балетной труппы и снискала себе в Китае славу балерины и поэтессы. Там же вышла замуж за Георгия Михайловича Сидорова, известного скрипача. Уже в Омске в 1993 году небольшой книжкой он издал свои воспоминания о жизни в Харбине.

«Харбин был известен своей культурной жизнью, скоплением огромного числа артистов, певцов, музыкантов, наводнивших его концертные площадки, осевших в его «чреве». Не зря этот город в 20-х и 30-х годах называли «маленьким Парижем». То время было временем расцвета музыкального, оперного, драматического, хореографического и других видов искусства. И совпало это время с началом моей жизни в далеком Харбине», — писал Георгий Сидоров в своей книге «Воспоминания скрипача» (Омск, 1993 г.).

Театр "Пинъань", 1937 год, Харбин. Источник фото: www.wakwb.com

Очень интересны рассказы Георгия Сидорова о харбинском быте, о гастрольном путешествии с оркестром, в котором он играл, по Японии в 1938 году.

Вера Геннадьевна тоже была приобщена к искусству с детства. Отец — художник — познал все тяготы безработицы. В одном из стихотворений ее «Китайской тетради», написанной в Харбине, рассказано, как он не угодил вывеской мяснику-китайцу. Все было продано, проедено: «если выхода нет — нафталиновый выдох коробки», «отблистали давно обручальные кольца на пальцах, переплавившись странно в пеленки, крупу и дрова». Но детство не было обойдено и радостями. Одна из них — вхождение в балет, который становится судьбой девушки.

Но при этом в сердце Веры рано пробились «кровоточащие ростки неодолимой ностальгии». И потому река ее харбинской юности Сунгари «торопилась в Амур — закончить свой бег на сибирской земле Забайкалья».

«Родина под сердцем прорастала» — эта строка очень точно определяет ностальгическое состояние души поэта.

Начавшаяся Великая Отечественная война в далеком Харбине отозвалась в стихотворении 1941 года «Спаси господи люди твоя», которое начинается так:

На страницах газет

кто-то купленный яростно лжет,

откровенно глумясь

над советскими черными днями.


И обычная сводка

сердца наши русские жжет,

бьет безжалостный текст

автоматными очередями.


Только поступь фашизма

слышна на страницах газет…

Сборник «На круги своя», Омск, 1993 г. Вступительная статья Аллы Тер-Акопян.

 

Русский Харбин, Китайская улица, 1920–1939 гг. Источник фото: humus.livejournal.com

Балерина на целине

Живя в «русском» Харбине, Вера Кондратович и Георгий Сидоров мечтали о России. В 1954 году Вера Геннадьевна вернулась в СССР, в Омскую область на родину предков — ссыльных дворян-поляков. Здесь жили ее бабушки и деды, причем, и с материнской, и с отцовской стороны. Муж приехал в Омск на семь месяцев позже по индивидуальной визе.

Но здесь ей, интеллигентной барышне, поэтессе, изысканной горожанке и балерине пришлось… отправиться на целину. Одолеть страх перед волами, запрячь их, грести и скирдовать сено, работать на зернотоку, разгружать машины.

«На станции Отпор нас ждали представители совхозов. Они поставили на наших вагонах свои пометки. Я узнала, что еду в Омскую область в Алаботинский овцесовхоз Русско-Полянского района. Так жизнь моя более чем на тридцать лет связалась тугим узлом с Омском», — написала в своих воспоминаниях Вера Кондратович-Сидорова.

Тот выезд в поле. С горем пополам.

Не описать, чего мне это стоило —

страх одолеть и подойти к волам.

Накинуть упряжь, вывести из стойла.

 

И — «цоб-цобе!..» Трава седа от рос.

А солнца нет. Оно еще не встало.

Да! Это был мой первый сенокос,

где сено я гребла и скирдовала.


И вот она уже едет в трясучем грузовике, сидя прямо на зерне:

И столько впереди пшеничной шири,

и столько надо мной небесной сини,

и столько красоты в моей России,

что все летит, звенит, поет во мне!

Вот он, ненавязчивый, неофициальный патриотизм! Вот она, подлинная, молодая радость труда и радость бытия!

Потом в Алаботу приехали работники обкома, чтобы познакомиться с жизнью репатриантов. Они предложили семье Веры переехать в город и работать по специальности. С первых же омских дней она стала методистом культпросветработы при Омском областном управлении культуры. Сыграли свою роль и специальность артистки балета, и литературная работа в газете, и стихи.

В Омске она уже не танцевала, а работала балетмейстером в клубах и дворцах города, стихов писала мало. А в 1982 году Вера Геннадьевна познакомилась с ветеранами-медсестрами из Гуртьевской дивизии и целиком и надолго «заболела» военной темой.

Пройти дорогами войны

К 40-летию Победы, в 1985 году, в возрасте 65 лет поэтесса вместе с ветеранами-гуртьевками Таисией Ивановной Михайловой и Александрой Васильевной Дежуровой решила отправиться по местам, связанным с легендарной битвой на Курской дуге. Им предстояло увидеть Курск, Орел, поселки, где гремели страшные сражения и где ценой неимоверных усилий был совершен перелом в войне.

Великая Отечественная война стала ведущей для Веры Кодратович-Сидоровой на многие годы. Появились такие стихи как «Посредине войны», «Комдив», «Дороги», «Хатынь», «Сталинградский тополь», которые вошли в поэму «Солдатское поле».

Здесь каждое слово бьет в цель: точная и чистая поэтическая речь, с авторской индивидуальностью, творческими находками. Комментаторы отмечали прежде всего высокий эталон нравственности, который, как камертон, настраивает всю поэзию автора.

В антологии войны — это еще одна страница, с ее неповторимостью и особым ракурсом. И военные стихи Веры Кондратович-Сидоровой вплетаются в венок славы подвигам народа, его доблести, мужеству и самоотверженности.

Чуткая душой, хрупкая, немолодая женщина воспринимает войну в цвете, запахе, в бесконечном движении хаоса. Ее нерв обнажился для видения прошлых трагических событий. Все «черно, в дыму, копоти»; «горит, ухает, воет». Неба не видно. «Земля дрожит и бугрится от бомбовых ударов». Поэтесса видит убитых земляков в «распахнутых братских могилах»…

Вон мои земляки

в крепком сне вековечном

Друг к другу по-братски прижались…

Необходим особый словарь, насыщенной лексикой войны. И Вера Геннадьевна берется за этот труд. Она хочет показать войну в стихах через слово и тщательно отбирает различные выразительные средства.

Памяти Гуртьева

Путь ветеранов проходил по местам боев Гуртьевской дивизии. С апреля 1936 года Л.Н. Гуртьев – помощник начальника Омского военного пехотного училища, а с сентября 1939 г. – начальник этого училища. В 1942 г. на базе училища сформировал и подготовил к боям 308-ю стрелковую дивизию, с которой прошел путь от Сталинграда до Орла. Два сына его, лейтенанты, ушли на войну. В далеком Омске остались жена и дочь-студентка.

В годы войны Гуртьев командовал стрелковой дивизией, которая начала свой боевой путь в сражениях за Сталинград. 7 августа 1943 года в бою за город Орел Леонтий Николаевич был смертельно ранен. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 августа 1943 года Л. Н. Гуртьеву посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Вера Кондратович-Сидорова посвятила ему стихотворение «Комдив»:

...Он стоит на ветреной площадке,

Заскочив последним при посадке.

Тысячи побед тебе, Комдив!

 

Позади – вагонов частых звенья,

позади — относит ветер пенье.

Впереди – война, дороги, даль.

Как он нужен, твой бесценный опыт,

чтоб из необстрелянных и добрых,

юных горожан и хлеборобов

выковать негнущуюся сталь...

 

Чтобы встал, как непроломный щит,

гневно на защиту из защит

монолит дивизий сибирской,

выстоял заставой богатырской,

не сломился и не сдал врагу

города на волжском берегу...

Хотя к тому времени прошло более 40 лет, время еще не стерло ран войны. Их помнила и высота 154,2 возле деревни Самофаловка Орловской области, и у деревни Котлубани. Надо было по приказу маршала Жукова задержать здесь и ослабить силы противника, уже прорывавшегося к Волге. У деревни Самофаловка произошел первый бой сибиряков. Немцы неожиданно начали атаку. Гуртьевцы отбили ее. Снова атака. Снова отбили. Бои шли днем и ночью.

А отдыха не было.

Бой навалился с размаху.

Из разнокалиберных било, сверкало,

                                                           хлестало!

А бой набухал, нагнетаясь громами

и страхом.

И солнце не стало, и белого света не стало…

 

И было вокруг все, как морок ночной,

нереальным

ревущим

            кипящим,

                        гремящим,

                                   летящим,

                                               разящим...

«Первый бой»

Это только фрагмент большого стихотворения, но так реально описать бой не смог бы даже бывалый фронтовик. Поэтесса нашла нужные слова и помогает нам понять, что испытали тогда юные, необстрелянные сибиряки, когда после труднейшего перехода, не отдохнув, сразу вступили в бой с окружившими их танками. Один за другим сложили свои головы гуртьевцы недалеко от Орла, у деревни Котлубань. Прорвались с трудом, но половина дивизии осталась лежать на поле боя.

Несколько раз к ряду они отражали атаки. И так в течение 20 дней… Более 4000 бойцов 308 дивизии было ранено и убито, многие из них лежат в братской могиле Самофаловки.

Там после 25 боев, дивизия потеряла почти половину своего состава. Здесь все осталось как было 40 лет назад. Земля вобрала в себя столько железа, что даже трава расти перестала. Теперь поле ожило, было разминировано, ржавые остатки войны сброшены бульдозером в гнездообразную яму и поставлен указатель – «Здесь похоронена война!».

У Волги находилась санчасть, в которой служила Таисия Ивановна Михайлова. В подвале вместе с ранеными были медсестры. Немцы, окружив блиндаж, требовали сдаться. А в ответ услышали голоса, сливавшиеся в одну могучую мелодию: «Вставай, страна огромная». Почти все погибли, но врагу не покорились.

Рвались вперед, когда под гром и стон,

на только что отбитом метре,

осколком в грудь ты был приговорен

и брошен вниз в кипящей круговерти.


Лежал незащищенный, напоказ,

на вспаханном снарядом изголовье.

Густела синева в окружье глаз,

тончала жизнь. Рвалась на полуслове.

 

Тогда, сквозь злобой хлещущий металл,

Сквозь смерчи огнедышащего боя,

Пришла к тебе на помощь доброта

и встала на колени пред тобою.

 

И сквозь свое почти небытиё,

в дыму, пыли и ураганном шквале

Ты чуял руки нежные ее,

Что над тобой бинтами колдовали…

«Доброта»

Но главным направлением Гуртьевской дивизии был Сталинград, где фашисты сконцентрировали свои силы в южных и промышленных районах города. Сибирская дивизия Гуртьева вступила в Сталинград в ночь на 2 октября 1942 года. Она заняла боевые позиции на решающем участке в районе завода «Баррикады» и надежно удерживали этот участок в течение месяца. Били кирками каменистую землю, рубили амбразуры в стенах цехов, устраивая блиндажи, окопы, готовясь к смертельной обороне. Немцы полагали, что человеческая порода не в состоянии выдержать такого напряжения, что нет на земле таких сердец, таких нервов, которые не порвались бы в диком аду огня, визжащего металла, сотрясаемой земли и обезумевшего воздуха.

А город остался истерзан и вспорот.

А город исхлестан бомбометаньем,

изглодан пожарами.

Город – не город,

а серый распад искалеченных зданий.


В завалах стекла и бетонного крошева,

к холодному небу взывая руками,

деревья стоят с обгорелою кожей,

как черные молнии, вросшие в камень…


Под солнечным блеском апрельского утра,

вскрывая тоску обнаженных проталин,

ручьи потекли не прозрачны, а мутны –

темны и багровы от крови и гари...

«Сталинградский тополь»

За месяц боев в Сталинграде гуртьевцы истребили 20 000 немецких солдат и офицеров, уничтожили 143 танка, около 100 артиллерийских и минометных батарей, 37 противотанковых орудий и многое другое.

Что теперь им плиты глянцевого мрамора,

что им надписи на плитах золоченые,

что им слава, долетающая за море,

Что награды им за подвиги врученные?…


Возле Волги, на кургане, на Мамаевом,

на вершине, небосводом задеваемой,

командарм лежит своим народом знаемый,

в оборону Сталинграда прочно впаянный.

 

А над ним, мечом вонзаясь в небо синее,

непреклонная, зовущая, победная,

на защите жизни — РОДИНА-РОССИЯ,

та, которой он служил, как рыцарь верный…

«Отошла война...»

Гуртьев погиб в августе 1943 года под Орлом. Он управлял боем с наблюдательного пункта, который оказался в зоне сильного арт-обстрела противника.

Неподалеку от Волгограда находится мемориал, известный под названием «Солдатское поле». Здесь в 1942 году развернулась одна из страниц Сталинградской битвы. Боевое крещение на этих землях получила 308-я Гуртьевская дивизия. «Здесь похоронена война» — говорит надпись возле груды металла, заржавелых снарядов, авиабомб, мин, пролежавших на этой земле без прикосновения более 25 лет: 

Ее хоронили без слез и рыданий.

Ее хоронили без траурных маршей.

Обломки ее металлической рвани,

брони обгорелой и танковых башен

сгребали бульдозеры зло и упрямо

к зияющей глотке изорванной ямы…


Не легкую землю бросали в могилу,

А камни проклятья, чтоб придавило!

За все, что убила, сожгла, разбомбила,

за недолюбивших и недомечтавших,

Упавших на землю и больше

не вставших –

не будет ей милости!


Нет ей прощенья

за стук костылей по пути возвращенья,

за шрамы сердец, изувеченных болью,

и за надруганье над женской любовью,

за злую тоску рукавов опустелых,

за горе отцов у сыновьего тела!!!

«Здесь похоронена война»

Прижизненные издания стихов Веры Кондратович-Сидоровой

Вера Геннадьевна отдала дань тому времени. Через ее стихи мы узнаем не только о сражениях, ставших переломными в ходе войны, но еще о легендарном человеке – Леонтии Николаевиче Гуртьеве, боевом командире 308-й стрелковой дивизии, сформированной в Омске. Однако о жизни и творчестве самой Веры Кондратович-Сидоровой в Омске никто ничего не знал, кроме узкого круга литераторов. Эта скромная, интеллигентная женщина незаметно ушла из жизни в ноябре 2003 года. Ее муж умер раньше, а из всего наследия семьи чудом уцелели лишь несколько сборников. Значимость ее жизненного и поэтического поступка для истории военного Омска еще предстоит оценить.

URL: http://omskregion.info/news/123106-ya_idu_po_voyne_poeticheskiy_podvig_ver_kondratovi/
Дата публикации:11/05/2023 10:56
Автор:Алексей Пантелеев