А.В. Луначарский стал первым наркомом, посетившим наш город.
В 1917 году по рекомендации В.И. Ленина II съезд Советов утвердил А. В. Луначарского на должность первого руководителя Народного комиссариата по просвещению. На этом посту он трудился в течение 12 лет, решая первоочередные задачи предстоящей «культурной революции».
Луначарский большое внимание уделял Сибири, всегда интересовался жизнью этого обширного края, неоднократно помогал местным просвещенцам. Он писал: «Безграничная Сибирь, суровая, отнюдь не щедрая, но чрезвычайно богатая…».
В мае 1923 года наркому просвещения впервые воочию удалось увидеть этот суровый край, встретиться с теми, кто проводил политику Наркомпроса на самых дальних окраинах Советской республики. По всему пути следования поезда население городов и деревень радостно приветствовало наркома. Люди выходили с плакатами, оркестром, цветами и речами.
Как вспоминала жена Луначарского, на некоторых плакатах было написано: «Горячий привет командиру 3-го фронта (культурный фронт — А. Л.) товарищу Луначарскому!»
26 мая 1923 г. во втором часу дня с поездом из Новосибирска (а тогда Новониколаевска) нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский прибыл в Омск.
Омский железнодорожный вокзал сто лет назад. Открытка из частной коллекции
Его ждали к 12 часам 55 минутам, но поезд на станцию Омск немного опоздал. В ожидании поезда на платформе вокзала собралось много встречающих. Всю правую сторону платформы заняли представители различных учреждений и организаций. Присутствующих построили в шеренгу. Людей из одного какого-либо учреждения от другой организации отделяли красные знамёна.
«А с городской ветки прибывали всё новые и новые встречающие! Вот попарно, в сопровождении воспитательницы пробежали воспитанники одного из омских детских домов, одетые в бордовые платьица и рубашки. Прошёл, поблескивая медью труб, оркестр…», — вспоминал один из участников той встречи.
На платформе можно было увидеть представителей различных государственных учреждений: деятелей профессиональных союзов, работников Губисполкома и Губкома, а также передовиков народного образования. Были представители и от прессы. Куда же без них! По два корреспондента от газет «Сибирский гудок» и «Рабочий путь», не считая фотографа.
Пять минут пробыли представители прессы в вагоне А.В. Луначарского. Но нарком сказал им, что из-за болезни он не может остановиться в Омске. Документальные источники того времени донесли до нас описание данной встречи:
— Где вагон наркома?
Показывают. Заходим четверо в вагон. На площадке кудрявый, с мягкой бородкой, личный секретарь наркома.
— Товарища Луначарского видеть можно? Мы представители местной печати.
— Проходите, сейчас доложу!
Вот и нарком. Просторное купе. Просто и деловито. У окна посредине стол. На нём пишущая машинка, ворох бумаг. Знакомое по портретам лицо, пенсне, чёрная эспаньолка, глаза с лёгкой сетью морщин.
— Здравствуйте, товарищи! — говорит Луначарский надорванным, простуженным голосом.
— Садитесь, я сейчас!
Нарком садится к пишущей машинке и быстро щёлкает по её клавишам. Отдавая лист одному из четырёх корреспондентов, он говорит:
— Несмотря на своё обещание остановиться в Омске, я не в состоянии сделать этого. Многочисленные выступления в Ново-Николаевске и в Томске, да к тому же в скверную погоду, отразились на моём горле. Говорить почти совсем не могу. Вот это прошу опубликовать через ваши газеты. Я здесь объясняю, почему не останавливаюсь в Омске!
— Товарищ Луначарский! У нас к вам небольшой, чисто транспортного характера вопрос! — обращаются к гостю представители «Сибгудка».
— Хорошо, хорошо! Я дам вам интервью! — следует ответ.
Но в реалии получить интервью не удаётся. Вагон начинает наполняться высокими лицами: председателем Губисполкома Щербининым, а также другими партийными деятелями, в лице товарищей Баранова и Алтайцева. Все они обступили наркома и уговаривают его остаться хотя бы до шести часов вечера.
— Необходимо провести митинг в клубе Лобкова. Народ уже собрался. Ждёт! Тут недалеко, от вокзала всего два шага! — уговаривают местные партийцы.
Нарком колеблется.
— А когда я буду в Екатеринбурге, если выеду от вас в шесть часов? — спрашивает товарищ Луначарский.
— Завтра! — в один голос отвечают омичи.
— Ну, хорошо! — подводит итог высокий гость.
В сопровождении секретаря Губкома РКП(б), председателя Губисполкома и Губпрофсовета Анатолий Васильевич направляется к клубу железнодорожников имени Лобкова. Следование сопровождалось «Интернационалом» в исполнении духового оркестра и многогласным «Ура!» всех присутствующих. По пути к клубу гостя радостно приветствовали рабочие, служащие, студенты, школьники.
Немножко «потеплев», товарищ Луначарский начал рассказывать о том, как его взяли в оборот по выступлениям новониколаевские товарищи. «Замучили, черти!» — полу-шутя, полу-серьёзно сетует нарком. Далее, в сопровождении омских товарищей, А.В. Луначарский направился в клуб имени Лобкова. А.В. Луначарский проходит мимо студентов, учащихся и воспитанников детских домов. На высокого гостя были устремлены сотни молодых лиц и глаз. По пути движения высокопоставленного гостя усиливается толкотня, поскольку присутствующие стремятся занять свободные места в Доме Культуры. Вдруг из рядов выскакивает девочка и преподносит Луначарскому букетик полевых цветов. Нарком растрогался до слёз и погладил её по головке!
На этом записи цитируемого нами старожила обрываются.
Клуб железнодорожников имени Лобкова в 1920-1930-е годы
Затем была лекция, которую масса омских железнодорожников и рабочих слушала, буквально раскрыв рты. По сути дела, в клубе Луначарский сделал доклад о международном положении. В частности, он подробно рассказал о нашумевшей в ту пору так называемой ноте лорда Керзона.
8 мая 1923 года глава английского торгового представительства в Москве Ходжсон вручил заместителю наркома иностранных дел М.М. Литвинову меморандум за подписью министра иностранных дел его британского коллеги Керзона. В историю он вошел как «ультиматум Керзона», которому ответ давали, что было новью в дипломатической практике, всем народом.
Занимая пост министра иностранных дел Великобритании с 1919 по 1924 г., Джордж Натаниэль Керзон никогда не изменял своего мнения о характере советского режима, названного им «достойным сожаления». В меморандуме для британской миссии в советской России Керзоном были собственноручно сформулированы основные претензии к советскому правительству. Именно этот меморандум, полученный из Лондона 2 мая 1923 г., и был спустя шесть дней передан по назначению.
Его требования сводились к прекращению содействия национально-освободительным движениям на Ближнем и Среднем Востоке, отзыву советских полпредов из Ирана (М.Н. Шумятского) и Афганистана (Ф.Ф. Раскольникова), сокращению нашей зоны территориальных вод вдоль побережья Северного Ледовитого океана, отказу от политики репрессий в отношении служителей культа и выплате денежных компенсаций семьям британских подданных, подвергшихся аресту или казни на территории Советской России. В случае непринятия Кремлём условий ноты в течение десяти дней Лондон оставлял за собой право разорвать двусторонний торговый договор от 16 марта 1921 г.
Ультимативное обращение британского правительства вызвало не только в Москве, но и в столицах ведущих держав эффект разорвавшейся бомбы. В воздухе вновь запахло международным вооруженным конфликтом. Советское правительство 11 мая 1923 г. отвергло этот британский ультиматум и организовало массовые демонстрации советских граждан. Однако 23 мая выразило готовность принять некоторые требования Керзона.
По мнению советских историков, были удовлетворены лишь некоторые пожелания Керзона, но и то после 10 дней с момента окончания действия ультиматума (кстати, его срок продлил сам Керзон). После дополнительного обмена нотами, в которых были установлены взаимные обязательства невмешательства во внутренние дела и воздержания от враждебных актов, оба правительства признали переписку законченной.
Известие о приезде А.В. Луначарского в Омск быстро разнеслось по городу, и он еще задержался, дав несколько выступлений. Так, уже спустя два часа после приезда наркома драматический театр был заполнен работниками просвещения, студенчеством, комсомольцами. Многолюдное собрание открыл заведующий губернским отделом народного образования, предоставивший А.В. Луначарскому слово для доклада на тему «Основные задачи народного образования в Республике». Несмотря на усталость, А.В. Луначарский сделал более чем полуторачасовой доклад, в котором осветил все отрасли дела народного образования в стране.
27 мая А.В. Луначарский выступил во Дворце молодой гвардии (ныне главный корпус Омского областного музея изобразительных искусств имени М. А. Врубеля) на тему «Марксизм и христианство». Доклад был организован для рабочих омских предприятий. Слушателей собралось очень много, зал дворца был заполнен до отказа. Собрание открыл представитель Губернского комитета РКП(б) К.М. Скрябин. А от имени крестьян Азовской волости наркома приветствовал Лавренчук.
Здание бывшего Дворца молодой гвардии. Омск. 1920-е гг. Из фондов ОГИК музея
На следующий день, 28 мая, в том же Дворце молодой гвардии А.В. Луначарский выступил с лекцией «Интеллигенция и революция». Как и предыдущие его выступления, лекция была воспринята аудиторией с большим интересом и воодушевлением.
А.В. Луначарский прощается со студентами в Сибирской сельскохозяйственной академии. 1923 г. Фото Шереметьева
Находясь в Омске, А.В. Луначарский также посетил Сибирскую сельскохозяйственную академию, мединститут, художественно-промышленный институт имени М.А. Врубеля, библиотеку имени А.С. Пушкина и другие учреждения.
Там, где в настоящее время находится сквер имени 30-летия ВЛКСМ (напротив Омского государственного университета путей сообщения) век назад был товарный двор с городской железнодорожной веткой. Последняя соединяла южную окраину города с железнодорожным вокзалом. Именно сюда, на ветку, и был передвинут со станции Омск вагон наркома. В вагоне имелась прямая телефонная связь с городом. Это место стало своего рода «резиденцией» А.В. Луначарского на всё время пребывания его в Омске.
Панорама товарного склада на городской ветке. 1930-е годы. Здесь, в 1923 г. стоял вагон А.В. Луначарского
Давая прощальное интервью известному сибирскому писателю Георгию Вяткину перед отъездом из Омска 29 мая 1923 г., А.В. Луначарский сказал: «...Останавливаться здесь (в Омске.— А. Л.) на целых трое суток я, как вам известно, не предполагал, но теперь, уезжая, нисколько об этих трех днях не жалею, ибо то, что я здесь видел, было мне и интересно, и приятно».
А.В. Луначарский стал первым наркомом, посетившим наш город. Главным поводом для его поездки по Сибири послужило желание народного комиссара по просвещению присутствовать на конференции сибирских губернских отделов народного образования, на месте познакомиться с достижениями, разобраться в недостатках и помочь решить проблемы в области просвещения.
Анатолий Васильевич был человеком, который не только разработал декрет новой власти «От народного комиссара по просвещению», но и чётко, прагматично сформулировавшим цели, задачи и методы просвещения вообще и высшей школы в частности; человеком, который осознавал, какими должны были быть результаты этой программы.
Местная пресса весьма подробно освещала визит Луначарского. Следующий приезд в Омск А.В. Луначарского состоялся через 5 лет, уже в 1928 г. Хотя, по некоторым сведениям, он бывал проездом в нашем городе и двумя годами ранее.
Александр Лосунов, историк-краевед, председатель ОРОО «Достояние Сибири»
