Ветеран сборной России по пулевой стрельбе о промахах, охоте и отличиях стрельбы от других видов спорта.
Ветеран сборной России по пулевой стрельбе о промахах, охоте и отличиях стрельбы от других видов спорта.
Дмитрий Лыкин – спортсмен уникальный. Заслуженный мастер спорта, многократный чемпион мира и Европы, бронзовый призер Олимпийских игр. Почти 20 лет Дмитрий входит в основной состав сборной России по пулевой стрельбе. И все это время своими результатами подтверждает звание одного из лучших стрелков по движущейся мишени в нашей стране. В конце июня в подмосковной Икше прошел чемпионат России, на котором Лыкин завоевал две бронзовые медали. По возвращении в Омск прославленный спортсмен встретился с нашим корреспондентом.
Постреляем в Европе?
– Дмитрий, ты удовлетворен своим выступлением на последнем чемпионате России?
– Программу-минимум я выполнил, завоевал медали. В конце июля – начале августа в немецком городе Зуль пройдет чемпионат Европы, и сборная России для выступления на этом турнире будет формироваться по результатам Кубка страны, где я был вторым, и по чемпионату России. Поэтому было важно показать в Икше высокий результат, и это мне удалось. Готовиться было непросто – не хватало боеприпасов для малокалиберной винтовки, кроме того, пришлось соперничать с молодыми рьяными ребятами.
Чемпионат Европы – самый важный старт этого сезона, и с основным составом на этот турнир тренеры национальной команды еще не определились. Все решится на последнем сборе в Наро-Фоминске перед отъездом в Германию.
– После Афинской олимпиады стрельба по движущейся мишени перестала быть олимпийским видом. А насколько высок интерес к этому виду стрельбы сейчас?
– Последние два года число участников на крупнейших международных соревнованиях в нашем виде неуклонно растет. Сильных стрелков в мире на сегодня – около шестидесяти.
Многие титулованные спорт-смены, такие как олимпийские чемпионы из Германии Курцер и Якозиц, вернулись в большой спорт. Создается такое впечатление, что все возвращается на круги своя.
Ходят слухи, что из программы Олимпийских игр уберут всю малокалиберную стрельбу, а оставят только пневматику – для нее не нужны специализированные стрельбища. Поэтому есть надежда, что «движущаяся мишень» снова появится в олимпийской программе.
– А ты не пробовал после Афин переквалифицироваться в другие виды стрельбы?
– Да, такие попытки были, притом в течение довольно продолжительного времени. Пробовал стрелять из пистолета, даже участвовал в чемпионате России.
Потом понял: чтобы выйти на мой прежний уровень в новом виде, придется потратить лет 10-15. И те, кто сейчас в составе сборной, вряд ли будут мне без боя отдавать свои пригретые места.
В итоге я вернулся к тому, с чего начинал и что у меня получалось лучше всего.
В тир – без выходных
– Как часто тренируются стрелки и бывают ли у них выходные?
– Тренируемся мы каждый день. Если до ответственных стартов далеко, стреляем по три часа. А если готовимся к турниру, то по пять-шесть. На сборах в национальной команде обычно проходит по две тренировки в день, каждая часа по четыре. Психологически бывает нелегко.
Зато это интересно в плане самосовершенствования. В стрельбе все измеряется в цифрах. Есть предел – 600 очков, и есть рекордный результат. К этим показателям надо постоянно стремиться.
Я иногда сам себя спрашиваю: ты – трехкратный чемпион Европы, чемпион мира, призер Олимпийских игр, что тебе еще надо? Но ноги сами несут меня в тир.
Были очень сложные периоды в моей спортивной карьере: после смерти моего тренера Яна Эйдензона, после того, как вдруг переставало все получаться и я «пролетал» мимо медалей. Но я находил в себе силы работать и надеюсь, что это еще принесет определенные плоды в будущем.
– Ты часто вспоминаешь тот решающий выстрел на Олимпиаде в Афинах? Перед ним ты шел вторым за немцем Курцером. А после него откатился на третью позицию, уступив «серебро» своему соотечественнику Блинову.
– Да, я упустил тогда реальный шанс стать олимпийским чемпионом. Перед последним выстрелом я услышал, что Курцер попал, по-моему, в «пятерку». Я тактически поступил неправильно, когда стал бороться с ним за «золото».
Позже мы с тренером разбирали этот эпизод много раз. Мне нужно было стрелять в полную силу и ни о чем не думать. Достаточно было попасть в «девятку», но атмосфера накалилась, думать я мог только об одном: вот он, шанс. Слишком уж мне хотелось стать первым, я рискнул – и упустил победу. Когда сообщили, что мне досталась «бронза», я отказывался в это верить. Переживал очень долго.
Наверное, только после рождения сына полтора года назад разочарование притупилось, я стал к этому эпизоду в относиться философски. (Вздыхает.) Это – стрельба, движущаяся мишень. Здесь нет времени на раздумья. Поднял винтовку, «принял» мишень – и все...
На охоте все иначе
– Упражнение «стрельба по движущейся мишени» раньше называли «бегущий кабан». Я знаю, что твой тренер Ян Эйдензон очень любил охоту. А тебе приходилось хоть раз в жизни стрелять по реальным, живым кабанам?
– На охоту я периодически выбираюсь, но предпочитаю охотиться на уток. Для меня это не развлечение, а, как это ни банально звучит, промысел. Все, что я добываю на охоте, в моей семье съедается.
Вы наверное, удивитесь, но я далеко не самый меткий стрелок. В последний раз стрелял с лодки по сидящей дичи, из одного ствола – мимо, из другого – мимо. Друг говорит: «Какой же ты косой!» Я ему в ответ: «Ты дай мне пневматику или малокалиберную винтовку, я хоть разберусь, куда прицелиться». Я понимаю, что это отговорки, и шутки в свой адрес по поводу моей стрельбы на охоте приходится выслушивать постоянно.
– Традиционный вопрос. Ты хотел бы, чтобы твой сын Лева пошел по твоим стопам и стал спортсменом-стрелком?
– Я часто думаю об этом. Наверное, я против того, чтобы мой сын когда-нибудь профессионально занимался спортом. Это действительно очень тяжелое занятие, во многих отношениях.
Впрочем, я буду двумя руками «за», если спорт станет играть в его жизни значительную роль. Любой вид: теннис, хоккей, керлинг, бильярд, стрельба. Если он захочет заниматься, я буду максимально ему помогать и поддерживать. А когда он немного подрастет, я обязательно приведу его в тир и научу стрелять.
– Интересно, а по наследству передается такое свойство человека, как меткость?
– В сборной России по стрельбе были отец, мать и сын Кокаревы. Борис, олимпийский чемпион, уже года три как не выступает, а его жена Наталья участвовала в последнем чемпионате России. Их сын тоже неплохо стреляет. И такие примеры нередки.
– Вместе с тобой на последнем чемпионате России отличился еще один омич – Роман Марченко. Он также завоевал бронзовую медаль. Ты помогаешь молодым стрелкам?
– Я охотно делюсь опытом с молодежью, мне не жалко. Если вижу ошибки, я подхожу и помогаю, мне это несложно, ведь со стороны всегда виднее. Да, на соревнованиях мы – конкуренты. Но это будет потом, а сейчас мы работаем вместе.
Наша команда состоит из отдельных личностей, это вид спорта такой, мы – эгоисты. Выиграв, мы не склонны ликовать, как, например, футболисты или хоккеисты. И победу, и поражение принимаем с каменными лицами. Но взаимовыручка в команде присутствует всегда.
– Сейчас тебе 39 лет. Ты, можно сказать, ветеран сборной России. Как долго еще собирается стрелять Дмитрий Лыкин? Пока глаза глядят?
– (Смеется). Так у нас же прицел, оптика. Все просто: подкрутил – и можно стрелять полузрячему. А если серьезно, то пока будет достойный результат, буду тренироваться и участвовать в соревнованиях. До тех пор, пока я конкурентоспособен, пока мне будет не стыдно выходить на рубеж, от меня не дождутся, что я поставлю винтовку в шкаф. Пока есть порох в пороховницах, я буду бороться!
Дмитрий Лыкин – спортсмен уникальный. Заслуженный мастер спорта, многократный чемпион мира и Европы, бронзовый призер Олимпийских игр. Почти 20 лет Дмитрий входит в основной состав сборной России по пулевой стрельбе. И все это время своими результатами подтверждает звание одного из лучших стрелков по движущейся мишени в нашей стране. В конце июня в подмосковной Икше прошел чемпионат России, на котором Лыкин завоевал две бронзовые медали. По возвращении в Омск прославленный спортсмен встретился с нашим корреспондентом.
Постреляем в Европе?
– Дмитрий, ты удовлетворен своим выступлением на последнем чемпионате России?
– Программу-минимум я выполнил, завоевал медали. В конце июля – начале августа в немецком городе Зуль пройдет чемпионат Европы, и сборная России для выступления на этом турнире будет формироваться по результатам Кубка страны, где я был вторым, и по чемпионату России. Поэтому было важно показать в Икше высокий результат, и это мне удалось. Готовиться было непросто – не хватало боеприпасов для малокалиберной винтовки, кроме того, пришлось соперничать с молодыми рьяными ребятами.
Чемпионат Европы – самый важный старт этого сезона, и с основным составом на этот турнир тренеры национальной команды еще не определились. Все решится на последнем сборе в Наро-Фоминске перед отъездом в Германию.
– После Афинской олимпиады стрельба по движущейся мишени перестала быть олимпийским видом. А насколько высок интерес к этому виду стрельбы сейчас?
– Последние два года число участников на крупнейших международных соревнованиях в нашем виде неуклонно растет. Сильных стрелков в мире на сегодня – около шестидесяти.
Многие титулованные спорт-смены, такие как олимпийские чемпионы из Германии Курцер и Якозиц, вернулись в большой спорт. Создается такое впечатление, что все возвращается на круги своя.
Ходят слухи, что из программы Олимпийских игр уберут всю малокалиберную стрельбу, а оставят только пневматику – для нее не нужны специализированные стрельбища. Поэтому есть надежда, что «движущаяся мишень» снова появится в олимпийской программе.
– А ты не пробовал после Афин переквалифицироваться в другие виды стрельбы?
– Да, такие попытки были, притом в течение довольно продолжительного времени. Пробовал стрелять из пистолета, даже участвовал в чемпионате России.
Потом понял: чтобы выйти на мой прежний уровень в новом виде, придется потратить лет 10-15. И те, кто сейчас в составе сборной, вряд ли будут мне без боя отдавать свои пригретые места.
В итоге я вернулся к тому, с чего начинал и что у меня получалось лучше всего.
В тир – без выходных
– Как часто тренируются стрелки и бывают ли у них выходные?
– Тренируемся мы каждый день. Если до ответственных стартов далеко, стреляем по три часа. А если готовимся к турниру, то по пять-шесть. На сборах в национальной команде обычно проходит по две тренировки в день, каждая часа по четыре. Психологически бывает нелегко.
Зато это интересно в плане самосовершенствования. В стрельбе все измеряется в цифрах. Есть предел – 600 очков, и есть рекордный результат. К этим показателям надо постоянно стремиться.
Я иногда сам себя спрашиваю: ты – трехкратный чемпион Европы, чемпион мира, призер Олимпийских игр, что тебе еще надо? Но ноги сами несут меня в тир.
Были очень сложные периоды в моей спортивной карьере: после смерти моего тренера Яна Эйдензона, после того, как вдруг переставало все получаться и я «пролетал» мимо медалей. Но я находил в себе силы работать и надеюсь, что это еще принесет определенные плоды в будущем.
– Ты часто вспоминаешь тот решающий выстрел на Олимпиаде в Афинах? Перед ним ты шел вторым за немцем Курцером. А после него откатился на третью позицию, уступив «серебро» своему соотечественнику Блинову.
– Да, я упустил тогда реальный шанс стать олимпийским чемпионом. Перед последним выстрелом я услышал, что Курцер попал, по-моему, в «пятерку». Я тактически поступил неправильно, когда стал бороться с ним за «золото».
Позже мы с тренером разбирали этот эпизод много раз. Мне нужно было стрелять в полную силу и ни о чем не думать. Достаточно было попасть в «девятку», но атмосфера накалилась, думать я мог только об одном: вот он, шанс. Слишком уж мне хотелось стать первым, я рискнул – и упустил победу. Когда сообщили, что мне досталась «бронза», я отказывался в это верить. Переживал очень долго.
Наверное, только после рождения сына полтора года назад разочарование притупилось, я стал к этому эпизоду в относиться философски. (Вздыхает.) Это – стрельба, движущаяся мишень. Здесь нет времени на раздумья. Поднял винтовку, «принял» мишень – и все...
На охоте все иначе
– Упражнение «стрельба по движущейся мишени» раньше называли «бегущий кабан». Я знаю, что твой тренер Ян Эйдензон очень любил охоту. А тебе приходилось хоть раз в жизни стрелять по реальным, живым кабанам?
– На охоту я периодически выбираюсь, но предпочитаю охотиться на уток. Для меня это не развлечение, а, как это ни банально звучит, промысел. Все, что я добываю на охоте, в моей семье съедается.
Вы наверное, удивитесь, но я далеко не самый меткий стрелок. В последний раз стрелял с лодки по сидящей дичи, из одного ствола – мимо, из другого – мимо. Друг говорит: «Какой же ты косой!» Я ему в ответ: «Ты дай мне пневматику или малокалиберную винтовку, я хоть разберусь, куда прицелиться». Я понимаю, что это отговорки, и шутки в свой адрес по поводу моей стрельбы на охоте приходится выслушивать постоянно.
– Традиционный вопрос. Ты хотел бы, чтобы твой сын Лева пошел по твоим стопам и стал спортсменом-стрелком?
– Я часто думаю об этом. Наверное, я против того, чтобы мой сын когда-нибудь профессионально занимался спортом. Это действительно очень тяжелое занятие, во многих отношениях.
Впрочем, я буду двумя руками «за», если спорт станет играть в его жизни значительную роль. Любой вид: теннис, хоккей, керлинг, бильярд, стрельба. Если он захочет заниматься, я буду максимально ему помогать и поддерживать. А когда он немного подрастет, я обязательно приведу его в тир и научу стрелять.
– Интересно, а по наследству передается такое свойство человека, как меткость?
– В сборной России по стрельбе были отец, мать и сын Кокаревы. Борис, олимпийский чемпион, уже года три как не выступает, а его жена Наталья участвовала в последнем чемпионате России. Их сын тоже неплохо стреляет. И такие примеры нередки.
– Вместе с тобой на последнем чемпионате России отличился еще один омич – Роман Марченко. Он также завоевал бронзовую медаль. Ты помогаешь молодым стрелкам?
– Я охотно делюсь опытом с молодежью, мне не жалко. Если вижу ошибки, я подхожу и помогаю, мне это несложно, ведь со стороны всегда виднее. Да, на соревнованиях мы – конкуренты. Но это будет потом, а сейчас мы работаем вместе.
Наша команда состоит из отдельных личностей, это вид спорта такой, мы – эгоисты. Выиграв, мы не склонны ликовать, как, например, футболисты или хоккеисты. И победу, и поражение принимаем с каменными лицами. Но взаимовыручка в команде присутствует всегда.
– Сейчас тебе 39 лет. Ты, можно сказать, ветеран сборной России. Как долго еще собирается стрелять Дмитрий Лыкин? Пока глаза глядят?
– (Смеется). Так у нас же прицел, оптика. Все просто: подкрутил – и можно стрелять полузрячему. А если серьезно, то пока будет достойный результат, буду тренироваться и участвовать в соревнованиях. До тех пор, пока я конкурентоспособен, пока мне будет не стыдно выходить на рубеж, от меня не дождутся, что я поставлю винтовку в шкаф. Пока есть порох в пороховницах, я буду бороться!
©
