Участник СВО с позывным «Саныч» уверен, что сохранять жизнь бойцов помогают опыт, знания и дисциплина.
Игорь Глазачев – потомственный военный. По материнской линии служили все, и даже женщины.
Вырос в стройбате
Родился Игорь Глазачев в 1965 году в Казахстане. Так получилось, что рос без отца. Мама одна поднимала троих сыновей, служила в стройбате.
– Мама моя всю жизнь отдала армии, служила в стройбате, даже на пенсии продолжала там работать. Я этот стройбат осознанно помню лет с трех: она брала меня с собой на работу, передавала солдатам. Меня солдатики везде за собой таскали, показывали технику, оружие, об армии рассказывали. А мне все это так нравилось, – рассказывает боец.
По материнской линии у него в роду – сибирские казаки. Прадед жил в Новосибирске, служил денщиком у полковника. Дед был военным, начинал свою службу пограничником в Даурии. Бабушка – переводчик с немецкого. Вместе с дедом Игоря во время войны они служили в Смерше. Их разговоры и рассказы внук любил слушать. И даже мечтал написать о них книгу.
Казалось, сама жизнь и его окружение подталкивали Игоря пойти по их стопам, стать военным. Но обстановка в Казахстане в 90-е вносила свои коррективы.
Мечтал служить Родине
Срочную служил в ВМФ – в морской пехоте в Калининграде. Начинал с матросов, окончил в звании сержанта. Нес службу в Польской народной республике, Анголе. Учения проходил в Польше, Германии. После чего окончательно решил связать свою жизнь с армией.
– Мне все говорили: оставайся на сверхсрочную. Сам тоже этого хотел. Но перед этим я решил съездить домой к матери и братьям. А когда приехал, остался. Потом пожалел об этом. Работал на конденсаторном заводе, в ТЭЦ слесарем по котлам, – рассказывает Игорь. – В 90-е многие не знали, как выжить, где работать, спортсмены уходили в банды, а я стал заниматься строительством и ремонтом: то крыши латал, то дома строил. Поступил в Усть-Каменогорский строительно-дорожный институт на вечернее отделение. До семи работал, а потом ехал в институт на занятия.
Когда окончил институт и решил пойти на сверхсрочную службу, стройбата уже не было. На его базе был сформирован полк, при котором организовали бригаду специального назначения. Пойти туда служить Игорю подсказала мама.
– Служил в учебных подразделениях спецназа сначала старшим инструктором по специальной подготовке. Нас было 12 инструкторов, которые обучали солдат. Вскоре мне присвоили звание прапорщика, и я стал командиром взвода специального назначения, – вспоминает Игорь.
В конце 90-х в Казахстане мало оставалось хороших кадров: кто-то уходил на пенсию, кто-то уезжал в Россию и Украину, молодежь не стремилась становиться военными. И в какой-то момент Игорь Глазачев остался один из инструкторов. Это был 1997 год, когда подобные заведения ликвидировались. В этот момент ему предложили возглавить взвод при милицейском полку, который следил за порядком на улицах. Лично формировал в Казахстане отряд «Беркут».
На фронт пошел добровольцем
В 2005 году переехал в Омск. А позже перевез сюда свою семью. Когда в феврале 2022 года началась специальная военная операция, Игорь Глазачев был в командировке на Севере. Говорит, сразу понял, что надо туда ехать. Человек опытный, подготовленный, понимал, что такие люди, как он, там нужны. Начал заниматься, скинул 30 килограммов. А в мае, вернувшись в Омск, сразу стал собираться.
Решение поехать в Донбасс в зону СВО принял сам. Супруга говорила: «Не пущу». А он шутил, что у казаков, как сказал, так и будет. Пошел добровольцем. И в июне уже был в Ростове, где несколько дней вместе с другими новобранцами проходил боевое слаживание в казачьих лагерях подразделения «Витязь».
– Народ там собрался разный, все добровольцы, я получил должность командира взвода. Затем за нами пришли КамАЗы, погрузили в машины и увезли за ленточку. Попали мы в ЛНР, в Михайловское, разместились на территории шахты. Там тоже четыре дня занимались боевым слаживанием. А 24 июня у нас был первый боевой выход, – говорит Игорь. – Воевать пришлось и на территории ЛНР, и в ДНР. У меня была ситуация, когда 14 дней я не снимал армейские ботинки.
У тех, кто следит за военными событиями, на слуху такие точки, как Лисичанск, Михайловское, Спорное и Покровское Бахмутского района. Именно там он воевал, удерживал укрепления. Выполнял поставленные командирами задачи.
– Мне не нравятся разговоры про груз 200, груз 300, песни заунывные – типа «лежу в цинке, мама плачет». Считаю, не надо к себе все это притягивать. Когда служил в «Беркуте», своих ребят водил в морг, готовил их, считал, что это необходимо. Там же запахи, кровь. А мне нужно было подготовить бойцов, которые не растерялись бы в критической ситуации. Могли помочь раненым, – говорит Игорь.
За все время участия в СВО его не контузило, не ранило. Сейчас планирует заключить контракт, пойти служить через Минобороны.
– Некоторые люди говорят, что контрактники хотят поправить свое материальное положение. Это чушь. Там, за ленточкой, я встречал много отличных парней, настоящих солдат. Со мной рядом воевали ахматовцы, вагнеры. Грамотные ребята, смелые, – рассказывает боец. – Тетка, сестренки двоюродные просят не ехать в Донбасс, мол, у меня маленький сын. Но я себя не хороню. И еду туда ради своих детей – сына и двух дочек.
Говорит, что сыну многое рассказывает. Готовит его уже сейчас к службе в армии, мечтает, чтобы он пошел по его стопам, смог защитить свое Отечество. 8-летний Семен знает, где его отец, куда он уезжает. Смотрит новости про СВО. Ему интересна военная тематика. У него много познавательных книг об оружии. Вместе с отцом они собирают конструкторы – в основном корабли, самолеты. А в мае вот уже два года встречают поезда Победы.
Главное – дисциплина
Игорь говорит, что ему важна дисциплина. Если поставлена задача, он к ней серьезно подходит. А еще он не понимает разговоров на тему «я свой долг отдал Родине, сходил в армию». Считает, что люди боятся служить и так оправдывают себя.
– Страх должен присутствовать. Это нормально. Но на войне нужно применять знания, думать тоже надо. Я бы посоветовал ребятам, которые уже за ленточкой или только собираются, поменьше разговаривать, больше слушать. Перемещаться на расстоянии не менее 15 метров. Когда идет группа с разрывом, противник снаряды жалеет. Двигаться – пригнувшись, глазами слушать, а ушами смотреть. Что шмель летит, что птички, квадрокоптеры – трудно различить, звук один. Там ребята все прислушиваются к советам. Я сам прислушивался к тем, кто давно воюет. На передовой никогда не снимал каску и бронежилет. Если снаряд летит и слышен громкий звук, он летит мимо. А если его плохо слышно, он летит в тебя. Самые страшные – польские мины. Они сделаны из пластика, их трудно обнаружить. Мины оставляют на тропах, у дорог, – делится опытом Игорь.
Сейчас, несмотря на то что у него два высших образования, работает как самозанятый. Плитку кладет, красит, сантехникой занимается, дома все поменял. Участвует в мероприятиях, которые организовывают специалисты филиала Государственного фонда «Защитники Отечества» по Омской области, где он находится на сопровождении. Готовится к поездке в зону СВО.
