Телеграмма Сталина и помощь фронту: как в годы войны в Омске возрождались храмы и православная вера

Русская православная церковь на протяжении всей истории России всегда разделяла с народом все тяготы национальных потрясений, вдохновляла своим молитвенным подвигом, организовывала сборы пожертвований, участвовала в ратном подвиге.

Священноначалие Русской Православной Церкви отреагировало на опасность фашистской чумы мгновенно. Узнав о нападении Германии на СССР, митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский), отслужив утром 22 июня Божественную воскресную литургию, сразу же написал «Послание пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви», в котором призвал православный русский народ на защиту Отечества:

«Фашиствующие разбойники напали на нашу Родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла Шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени перед неправдой. Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божией помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу...».

Молитва, читаемая в храмах во время Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг. Из личного архива автора

Это послание датировано 22 июня 1941 года, то есть день в день с обращением Вячеслава Молотова по радио к советскому народу, и за 11 дней до знаменитой речи Иосифа Сталина 3 июля. Именно в день начавшейся войны митрополит Сергий, предвидя освободительный и всенародный характер войны, призвал на помощь «святых вождей русского народа Александра Невского, Дмитрия Донского, полагавших свои души за народ и Родину».

Всего за годы войны митрополит Сергий (с 12 сентября 1943 года Патриарх Московский и всея Руси) обращался к верующим с патриотическими посланиями 24 раза – в самые трудные моменты войны. Он призывал соотечественников к ратному подвигу на фронте и самоотверженному труду в тылу ради общей победы над фашизмом.

С патриотическими посланиями к пастве обращались ближайшие сподвижники владыки Сергия митрополиты Николай (Ярушевич) и Алексий (Симанский). Владыка Алексий все страшные дни блокады оставался со своей паствой в замерзающем городе на Неве.

Ночная встреча в Кремле

Особое место в истории Русской православной церкви в годы войны занимает встреча И.В. Сталина с иерархами в ночь с 4 на 5 сентября 1943 года. Подробности этой встречи долгое время не были известны.

Участники встречи со стороны Церкви: митрополиты Алексий (Симанский), Сергий (Страгородский) и Николай (Ярушевич). Участники встречи со стороны руководства СССР: Г.Г. Карпов, И.В. Сталин, В.М. Молотов. Фотоколлаж взят с сайта https://pravoslavie.ru/96729.html

В Кремле митрополитов Сергия, Алексия и Николая ждали руководители советского государства – Сталин и Молотов. Как видно из недавно опубликованных документов, беседу начал Молотов, который заявил, что правительство хочет знать нужды Церкви:

«Митрополит Сергий заговорил спокойно, слегка заикаясь, деловым тоном человека, привыкшего говорить о серьезных вещах с самыми высокопоставленными людьми. Митрополит указал на необходимость широкого открытия храмов, количество которых совершенно не удовлетворяет религиозные потребности народа. Он также заявил о необходимости созыва Собора и выборов Патриарха. Наконец, он заявил о необходимости широкого открытия духовных учебных заведений, так как у Церкви отсутствуют кадры священнослужителей. Здесь Сталин неожиданно прервал молчание: «А почему у вас нет кадров?» – спросил он, вынув изо рта трубку и в упор глядя на своих собеседников. Митрополиты Алексий и Николай смутились..., всем было известно, что кадры «перебиты» в лагерях. Но митрополит Сергий не смутился. Он  ответил: «Кадров у нас нет по разным причинам. Одна из них: мы готовим священника, а он становится маршалом Советского Союза». Сталин сказал: «Да, да, как же. Я семинарист. Слышал тогда и о Вас». Затем он стал вспоминать семинарские годы... Сказал, что мать его до самой смерти сожалела, что он не стал священником. Разговор Верховного Главнокомандующего с митрополитом принял непринужденный характер».

Письмо митрополитов И.С. Сталину, с выражением благодарности по итогам встречи. Из фондов РГАСПИ. На письме синим карандашом имеется пометка И.В. Сталина: «Мой архив. И. Сталин». Документ опубликован на сайте https://rodina-history.ru

Эта встреча стала переломным моментом в отношениях Церкви и государства, так как сам ее факт означал возможность легального существования Русской православной церкви в Советском Союзе. Благодаря этому стало возможным возрождение ряда церковных институтов. Были открыты богословские курсы, возобновились епископские хиротонии, многие священно- и церковнослужители, томившиеся в тюрьмах и лагерях, были выпущены на свободу. У православных россиян появился свой собственный печатный орган.

В последующем, вплоть до августа 1945 года, уже на правовом уровне были закреплены изменения в положении Русской церкви в обществе и ее отношения с государством. В частности, в 1943 году прошел Архиерейский собор, избравший Патриархом митрополита Сергия, в 1944 году – Предсоборное совещание и Архиерейский собор, и в 1945 году – Поместный Собор, избравший Патриархом митрополита Алексия (Симанского).

Открытие храмов на Омской земле в военное лихолетье

28 ноября 1943 года Совет Народных Комиссаров СССР принял постановление «О порядке открытия церквей». Согласно этому постановлению, верующим предоставлялось право организовать религиозное общество. Для регистрации приходской общины необходимо было собрать 20 подписей и написать заявление. На должность Уполномоченного по делам Русской православной церкви по Омской области с 1 декабря 1943 года был назначен Е.И. Тихомиров, а через год на этом посту его сменил А. Плотов.

Процедура рассмотрения ходатайств об открытии храмов была следующей. Через райисполкомы регистрационные документы поступали к уполномоченному, после чего через Горисполком возвращались обратно на места их подачи, где районные органы власти собирали различные справки о состоянии церковных зданий и сопровождали ходатайства верующих своим заключением. Затем вся документация направлялась в Облисполком, который принимал решение по поводу того или иного ходатайства. После этого решение отправляли в Совет по делам Русской православной церкви при СНК СССР, который утверждал или отклонял принятое на месте решение. Вся эта система была выработана для того, чтобы государство могло «дозировать открытие новых храмов».

В Омской области к началу войны ни один храм не функционировал, здания были закрыты, в основном, там размещались клубы. Следует отметить, что местные власти в ряде регионов еще до выхода в свет постановления СНК СССР от 28 ноября 1943 года, видимо, пользуясь данными им «сверху» инструкциями, проводили регистрацию православных общин. Так, Омский горисполком своим решением от 7 марта 1943 года регистрирует общину верующих и передает им 2 августа 1943 года (в день пророка Ильи) Крестовоздвиженскую церковь. Ее настоятелем становится протоиерей Феофан Евгеньевич Токарев.

Отец Феофан родился 11 октября 1883 года в г. Кургане Челябинской губернии, закончил Сибирскую духовную академию. В 1924 году был секретарем Омского епархиального епископа. После закрытия в городе всех храмов работал швейцаром в областном доме санитарного просвещения. 29 августа 1942 года был арестован УНКВД по Омской области. Через четыре месяца за недостаточностью улик дело было прекращено, а подследственный освобожден из-под стражи. Умер о. Феофан в послевоенные годы и похоронен на Старо-Северном кладбище Омска.

Церковь во имя Воздвижения Креста Господня в Омске, послевоенное фото. ОГИК музей

Открытие и богослужение в Крестовоздвиженской церкви оставило неизгладимое впечатление в памяти омичей. Одна из омских старожилов Н.Д. Пашкевич позднее вспоминала:

«У меня с Крестовоздвиженской церковью связано много личного. Мы жили неподалёку. Мою маму, умершую в 1923 г., отпевали в этом храме. До сих пор у меня стоит перед глазами, как гроб, стоящий на телеге, лошади, накрытые попоной, ввозят в церковную ограду. Туда же заходит публика, следовавшая за гробом. Усопшую вносят в храм. Начинается отпевание. Под наворачивающиеся на глаза слёзы вслед за священником пою «Вечную память». По окончании, вместе со всеми иду на Шепелевское кладбище, к месту последнего упокоения моей родительницы. Помню, как в Великую Отечественную войну 1941-1945 гг. открыли Крестовоздвиженскую церковь. В народе говорили, что мужчин на фронт стали брать из деревень, а там большинство людей было из семей верующих, и они перед отправкой на фронт хотели помолиться и получить благословление. После открытия я была в храме на Пасху. Вечером, после работы, перехожу через железный мост, что через Омь, и вижу, что по улице Ленина вверх на бугор идёт колонна людей. Грешным делом подумала, что может демонстрация какая. Потом пригляделась, ну думаю, нет, идут не в шеренгу, а свободно, да и вечер уже, время для демонстраций вроде бы закончилось. А это, как оказалось, омичи шли во вновь открытый храм, на улице Тарской. К полуночи весь храм и церковный двор был забит народом. После заутренней я возвращалась домой уставшей, но зато одухотворенной[…]».

А вот впечатления одной из жительниц г. Омска, датированные 1943 г.:

«Только что пришла я от обедни, настроение самое праздничное. Я первый раз пошла к обедне, взяла сегодня выходной за заработанный ранее день. Народу в церкви полным полно. Конечно, пела, пение далеко от того, что было когда-то, но все же дает мне утешение, настоящее обращаю в прошлое и мысленно вижу милые, дорогие лица перед собой, из которых уже многие покоятся вечным сном, а о многих ничего не знаю. Возрождающаяся церковь мне почему-то напоминает церковные времена христианства, когда только что начинали строить храмы, так просто, бедно, как и у нас: смотрю на иконостас простой деревянный, без всяких резных работ, и мне кажется, что я перенеслась в далекие времена древности... Ну, ничего, думаю, со временем и здесь храм будет богатеть, верующих, слава Богу, много... А самое отрадное то, что православный верующий человек снова может открыто исповедовать слово Божие[…]».

Церковь во имя Святителя и Чудотворца Николая на улице Труда в Омске в 1953 году

Вторым храмом, открытым в Омске, стала Никольская церковь на ул. Труда. В начале 1944 года верующие обратились к местным властям с ходатайством о возвращении храма. Омский Горсовет своим решением от 3 марта 1944 года удовлетворяет эту просьбу. Однако Омский Облисполком, ссылаясь на постановление СНК СССР от 28 ноября 1943 года, признал это решение самовольным и незаконным. Горсовет 21 марта того же года своим постановлением отменяет ранее принятое решение и передает церковное здание под заводской клуб. Тем временем, община верующих, руководствуясь первым решением, успела не только отстоять храм от обновленцев (последние имели на него свои виды), но и избрала уже церковный совет.

Обратные действия местных властей вызвали в среде верующих возмущение. Православные омичи намеревались подать протест в Совет по делам Русской православной церкви. Уполномоченный по делам религии Тихомиров, видимо, опасаясь, что конфликтная ситуация дойдет до Москвы, представил в Облисполком проект о передаче Никольской церкви. Облисполком, согласившись с ним, направил документы в Москву для окончательного решения. В августе 1944 года в Омске было получено распоряжение о передаче храма верующим.

Епископ Венедикт (Пляскин). Послевоенное фото. Из частной коллекции

Настоятелем Никольской церкви стал игумен Венедикт, в миру Василий Васильевич Пляскин. Родился он 24 марта 1900 года в Омске в семье священника, с отличием закончил Омскую гимназию. Хотел поступить в Казанскую духовную академию, но в 1919 году был призван в Белую армию и дослужился до чина подпоручика. В 1927 году Василий Пляскин возвращается в Омск, где исполняет должности помощника епархиального секретаря, а затем и секретаря, одновременно прислуживая омским иерархам в качестве иподьякона. К 1930 году Василий Пляскин принимает монашеский постриг с именем Венедикта, а вскоре иеромонах Венедикт получает назначение в градоомскую Знаменскую церковь. В 1936 году возводится в сан игумена. Вскоре о. Венедикт был арестован и до 1942 года находился в заключении.

Пока точно не известно, по какому делу и на какой срок был осужден игумен. Официальный источник сообщает об этом сухо: «С 1936 по 1941 год работал в гражданском учреждении в г. Тюмени». Заключение длилось бы десятилетия, но началась война, и отец Венедикт попал на фронт. Своё участие в Великой Отечественной войне владыка в письме к Патриарху Алексию I в 1959 году описывал так:

«…Я — верный и послушный сын Церкви и ее возглавления, равно верный и послушный сын своей Родины и ее правительства. В минувшую Великую Отечественную с фашистской Германией я участвовал в защите Родины. В октябре 1942 года я был призван в Советскую Армию рядовым 384-го запасного стрелкового полка. В марте 1943 года я был отправлен на фронт на Орловское направление рядовым 1111-го стрелкового полка. В конце июня 1943 года я заболел воспалением легких, которое перешло в туберкулез легких, и меня в конце июля 1943 года отправили из санбата в эвакогоспиталь в г. Тулук, в августе 1943 года переведен в эвакогоспиталь в г. Казань, и в сентябре 1943 года — в эвакогоспиталь в г. Алатырь Чувашской АССР. Здесь в ноябре 1943 года врачебная комиссия Казанского военного округа подвергла меня медицинскому переосвидетельствованию и вынесла решение: ввиду моего болезненного состояния освободить меня от военной службы со снятием с военного учета. И я выехал из Алатырского госпиталя на родину — в г. Омск. За участие в войне против фашистской Германии я получил правительственную награду — медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и числился инвалидом [2 группы — прим. авт.] Отечественной войны».

Однако, среди православных омичей было широко распространено мнение, что епископ Венедикт дрался на фронте в штрафной части, в которой во время боя и получил серьёзное ранение.

С 1944 года игумен Венедикт – настоятель Никольской церкви, а затем священник Крестовоздвиженского кафедрального собора. В 1945 году он возводится в сан архимандрита и становится благочинным омских церквей. На следующий год Венедикт становится епископом Хабаровским и Владивостокским. В 1948 году назначается епископом Петрозаводским и Олонецким. С 4 марта 1949 года владыка находился на покое, постоянно проживая в Омске. Однако, по определению Священного Синода он, находясь на пенсии, трижды временно управлял Омско-Тюменской епархией. Умер владыка Венедикт 30 апреля 1976 года и похоронен на Старо-Восточном кладбище Омска.

Владыка Варфоломей. Фото из архива автора

Скажем несколько слов и о митрополите Варфоломее (в миру Сергее Дмитриевиче Городцеве, 1866-1956 гг.), который в суровые военные годы духовно окормлял омские храмы. И хотя Омско-Тюменская епархия была открыта лишь только в 1947 году, но территории, вошедшие в нее с 1943 по 1946 годы, находились в ведении тогда еще архиепископа Новосибирского и Барнаульского Варфоломея. Владыка получил прекрасное образование в Санкт-Петербургской духовной академии, был удостоен степени магистра богословия. В 1920 году был арестован, наказание отбывал на Соловках. После смерти жены стал мантийным монахом. В 1942 году владыка Варфоломей – епископ Можайский, викарий Московской епархии и в этом же году возводится в сан архиепископа. С 1943 года он находится на Новосибирской и Барнаульской кафедре, духовно окормляя Омскую и Иркутскую паству. В 1947-1948 годах – временно управляющий Владивостокской епархией. В 1949 году возведен в сан митрополита. В 1950-1952 годах временно управлял Семипалатинской епархией.

В 1944-1945 годах он трижды посещает наш город. Первое посещение владыкой Варфоломеем омской паствы состоялось с 4 по 17 февраля 1944 года. Живого архиерея в Омске не видели с конца 1930-ых годов. На железнодорожном вокзале Его Высокопреосвященство был встречен протоиереем Феофаном Токаревым с многочисленными верующими. Ознакомление с церковной жизнью в Омске оставило у владыки хорошее впечатление. На всех богослужениях, которые он совершал, народу было великое множество, а в воскресные дни и на праздник Сретения Господня даже обширная Крестовоздвиженская церковь не смогла вместить всех верующих. Поэтому народ вместе с архипастырем молился о даровании Победы, стоя на улице.

Так, в своём «Дневнике» архипастырь отмечает, что недавно переданная в убогом состоянии Крестовоздвиженская церковь тщанием причта и прихожан всего за несколько месяцев приведена в благоприличный вид. А к приезду владыки в храме уже имелись: временный иконостас, множество икон, развешанных по стенам, деревянные точёные подсвечники и даже электрическое освещение. Усердие причта во главе с отцом настоятелем Феофаном Токаревым в служении Богу также было подмечено архиепископом Варфоломеем. В весьма непродолжительное, свободное от богослужений время владыка Варфоломей встретился с уполномоченным по делам Русской православной церкви по Омской области И.Е. Тихомировым. Этот человек произвёл на архипастыря благоприятное впечатление.

«…Человек, благорасположенный к церковному делу, и даёт по заявлениям верующих об открытии церквей отзывы благоприятные…», — записал в своём «Дневнике» архиепископ Варфоломей. Незадолго до своего отъезда, идя навстречу пожеланиям духовенства, Его Высокопреосвященство назначает четвёртым штатным священником Крестовоздвиженской церкви иеромонаха Венедикта (Пляскина). Приятной неожиданностью для архипастыря явились те знаки внимания, которые были ему оказаны при отъезде из Омска. Для более комфортного ожидания поезда ему была предложена особая комната, а до вагона владыку провожал сам начальник железнодорожной станции «Омск».

Во время двух других визитов в Омск владыка Варфоломей наряду с Крестовоздвиженской церковью также служил в Никольской церкви, давал рекомендации омскому священству и неоднократно встречался с Уполномоченным по делам религии А. Плотовым, с которым обсуждал нужды омского духовенства и паствы.

Перекресток улиц Тарской и Кооперативной, довоенное фото

Вклад православных омичей в Победу над врагом

В годы войны Церковь организовала сотрудничество с государственными и общественными организациями, проводила общецерковные сборы пожертвований на нужды обороны и армии; вела шефство над госпиталями, детскими домами и семьями погибших воинов.

30 декабря 1942 года митрополит Сергий обратился к архиереям, священникам и приходским общинам с призывом:

«Повторим от лица всей нашей Православной Церкви пример Преподобного Сергия Радонежского и пошлем нашей армии вместе с нашими молитвами и благословением вещественное показание нашего участия в общем подвиге: соорудим на наши пожертвования колонну танков имени Димитрия Донского».

Вся Церковь откликнулась на этот призыв. Причт и паства вновь открытых омских церквей, помня благословение митрополита Сергия «пожертвованиями содействовать нашим доблестным защитникам в победе над коварным врагом», молитвенно и денежно вносили свой вклад в дело Великой Победы. Так, в период с 1943 по 1 октября 1944 года верующие Крестовоздвиженской церкви собрали в фонд обороны страны 205 000 рублей, на помощь раненым 15 000 рулей и подарков для действующей армии на 3 366 рублей. Никольская церковь на улице Труда, в Ленинском районе города, перечислила в конце 1944 года в фонд обороны 1 000 руб. А всего за 1944 год на общецерковный счет Омского Отделения Госбанка поступило от церквей г. Омска 224 336 рублей.

Сбор вещевых подарков, как правило, проводился к государственным праздникам (ко дню Советской Армии, 1 мая и т.д.). В вещевые подарки входили следующие вещи: полотенца, платки, кисеты, табак, одеколон, шерстяные носки, варежки и прочее.

Помимо этого, омское духовенство рассматривало вопрос об участии церковного хора в светских благотворительных концертах, даваемых в омских эвакогоспиталях.

Приход омской Крестовоздвиженской церкви за свой счёт предоставлял неимущим омичам гробы для погребения почивших родственников, ремонтировал двери домов, по возможности помогал стройматериалами. Причт этого храма «премировали» вещами из числа пожертвованных верующими для церкви (скатертями, шелковыми платками, шалями, полотнами и полотенцами), а певчих из хора – деньгами.

На одном из оборонных заводов города неофициально штамповались нательные крестики, которые церковный совет приобретал за деньги. А неизвестная типография печатала для храма разрешительные молитвы и венчики для умерших.

Передовица областной газеты «Омская правда» за 27 мая 1944 г. Из фондов БУК «ОГОНБ имени А. С. Пушкина»

В начале мая 1944 года Церковным Советом Крестовоздвиженской церкви лично И.В. Сталину была направлена следующая телеграмма:

«В годы борьбы нашей Родины с немецкими варварами мы, духовенство и верующие г. Омска, Патриаршей Православной русской церкви, одушевленные единым с нашей доблестной Красной Армией стремлением к скорейшей Победе над кровожадным врагом, вносим свою скромную помощь в великое дело обороны нашей Родины и просим Вас принять от нас на бронетанковую колонну сто тысяч рублей. Молим Господа, желаем сердечно Вам, дорогой Иосиф Виссарионович, и многолетнего здоровья, и полнейшего успеха в Вашем мудром руководстве нашей славной Красной Армией в достижении скорейшей победы над врагом. Настоятель протоиерей Токарев, Председатель церковного Совета Иванов».

Ответная телеграмма от И.В. Сталина от 15 мая 1944 года:

«Прошу передать духовенству и верующим г. Омска Патриаршей Православной церкви, собравшим сто тысяч рублей на строительство танковой колонны, мой привет и благодарность Красной Армии. И. Сталин». («Омская правда» от 27 мая 1944 г.).

Телеграмма И.В. Сталину и ответ вождя на нее. Из фондов БУК «ОГОНБ имени А.С. Пушкина»

Следует отметить, что даже и после окончания Великой Отечественной войны духовенство и прихожане омских церквей оказывали различную помощь (в том числе и материальную) сиротам и инвалидам.

Именно в военные и первые послевоенные годы только что открытые храмы были переполнены верующими, что, само собой, вело к увеличению пожертвований. Согласно подсчетам Московской Патриархии, за 1946 год по сбору пожертвований Омско-Тарская епархия занимала первое место в Советском Союзе. Средний доход церкви в Омской области был равен 998 тыс. рублей, тогда как, например, в Московской области он составлял 165 тыс. рублей, а в Ленинградской – 375 тыс. рублей. Эти цифры еще раз подтверждают большую религиозность омичей, а также склонность их к благотворительности.

Вместо эпилога

Истоки любой победы лежат не только в подготовленности материально-технической базы государства, в силе оружия, в таланте полководцев, но и в духе народном, в его вере. А вера русского народа связана, прежде всего, с его нравственными, духовными корнями, которые во многом уходят в православную религию. Поэтому изучение истории Великой Отечественной войны, показавшей нам массовые примеры героизма и доблести советского народа, невозможно без рассмотрения деятельности Русской Православной церкви в этот период.

В истории церкви советского времени военные годы стали особенным периодом не только потому, что Русской православной церкви приходилось действовать в чрезвычайных условиях, вдохновляя народ на героический труд и боевые подвиги, но и потому, что они стали переломным моментом в ее отношениях с советской властью. Под влиянием многих факторов произошло решительное изменение партийно-государственной политики в отношении церкви.

Русская православная церковь внесла значительный вклад в победу над врагом. Начав с посланий пастырям и верующим, с проповедей, призывавших всех к защите Отечества и победам на трудовом фронте, с осуждением тех служителей культа, кто осознанно перешел на сторону врага, РПЦ установила ежедневные моления, особые молитвы и молебны о даровании победы, проводила общецерковный сбор пожертвований. Церковь стала оказывать помощь раненым, детям-сиротам, семьям погибших, участвовала в организации госпиталей и их финансировании. Духовенство и верующие участвовали в боевых операциях действующей армии и партизанских отрядов, помогали партизанам. Церковный клир проводил разъяснительную и воспитательную работу среди верующих, утешал людей, стремился добиться единства, воспитать мужество и патриотизм и т.д.

В год 80-летия Великой Победы мы должны помним и знать, что как духовенство, так  и прихожане открытых в военное лихолетье омских церквей молитвенно и денежно вносили свой вклад в ее приближение.

Александр Лосунов, историк-краевед, председатель ОРОО «Достояние Сибири»