Новый голкипер «омских ястребов» не боится сибирских морозов и хочет быть «номером один».
Новый голкипер «омских ястребов» не боится сибирских морозов и хочет быть «номером один».
Неудачи, преследующие в нынешнем сезоне хоккейный «Авангард», многие специалисты, в том числе и новый главный тренер Милош Ржига, в наибольшей степени связывали с неуверенной игрой вратарей. Было ясно, что «ястребам» крайне необходим опытный, классный страж ворот. Выбор руководства клуба пал на тридцатипятилетнего канадца Мэтью Гарона, успевшего поиграть в НХЛ за «Монреаль Канадиенс», «Лос-Анджелес Кингз», «Эдмонтон Ойлерз», «Питтсбург Пингвинз», «Коламбус Блю Джекетс» и «Тампа Бэй Лайтнинг», а также за сборную Канады. С новым голкипером «Авангарда» встретился и побеседовал корреспондент «ОП».
Проиграть сборной России было не стыдно
– Мэтью, стать хоккейным вратарем – мечта вашего детства или уже более взрослое и обдуманное решение?
– Ну какой же канадец не мечтает стать хоккеистом?! (Улыбается.) Конечно, это сбывшаяся мечта детства. Мне нравилось видеть, как нападающие забивают голы, а болельщики на трибунах скандируют их имена. И тем не менее сам я с малых лет хотел быть именно вратарем. А знаете почему? Мне всегда очень нравилась их форма! (Улыбается.) Хотя я успел поиграть и защитником. Но это было в детстве.
– Вы дебютировали в сильнейшей лиге мира в 2000 году, в составе «Монреаль Канадиенс». И с тех пор сменили 6 клубов в НХЛ, два в АХЛ, а теперь вот играете за клуб КХЛ. Почему так часто в вашей карьере возникают новые команды?
– Хотел бы я и сам знать ответ на этот вопрос. Поверьте, постоянная смена команд, коллективов, городов не доставляет мне удовольствия. Я с радостью задержался бы надолго в одном месте, если бы чувствовал, что здесь я действительно очень нужен и на меня рассчитывают, как на основного стража ворот. Увы, у клубных менеджеров в отношении меня, видимо, другая точка зрения. Практически везде меня брали лишь как второй номер, и большую часть сезона я полировал скамейку запасных. А потом со мной расставались, при этом не предъявляя никаких претензий к моей игре.
– Вы – серебряный призер Чемпионата мира-2008, прошедшего в Канаде и выигранного сборной России. Как тогда в вашей стране восприняли это поражение в финале? Звучала ли критика в адрес команды?
– Нас, наверное, от жесткой критики со стороны прессы спасло то, что одновременно с этим турниром проходили решающие сражения за Кубок Стэнли, и почти все внимание специалистов и прессы было сосредоточено именно на баталиях лучших клубов лиги в плей-офф.
Поэтому наше поражение восприняли хоть и как досадное, но все же второстепенное событие. А вот мы сами, игроки той сборной, переживали неудачу в финале болезненно. Все-таки игра была равной, и проигрыш в овертайме стал очень обидным. Утешает одно: мы уступили сборной России, действительно великой команде.
– В составе «Питтсбург Пингвинз» вы в 2009 году стали обладателем Кубка Стэнли. Помните свои эмоции, когда подняли над головой этот трофей?
– Конечно, помню, вот только вряд ли смогу передать словами. Представьте, что вы всю жизнь шли к большой и прекрасной цели, потратили массу сил, преодолели множество преград. И вот эта цель достигнута, все, о чем вы грезили, – свершилось. Ради таких мгновений стоит жить! В Питтсбурге все как будто с ума посходили, около полумиллиона людей вышло приветствовать нас на улицы города. И вот мы едем с кубком через это ликующее человеческое море! Забыть такое невозможно!
– В России из кубка всегда пьют шампанское, и говорят, что у него совершенно особый ни с чем не сравнимый вкус. Есть ли такая традиция в НХЛ?
– Конечно, я тоже пил шампанское из Кубка Стэнли, и немало. (Смеется.) А мой сын даже ел из него торт. Не верите? (Смеется.) Вы, конечно, знаете о традиции – на один день давать этот трофей в полное распоряжение одного из игроков команды-победительницы. Так вот, в «свой» день я попросту привез кубок домой, а у моего сынишки как раз были именины, много друзей в гостях. Вот он и выбрал для десерта столь экзотическую посуду. (Улыбается.)
– Правда ли, что в НХЛ считается неким моветоном повседневно носить перстень, выдаваемый игрокам за победу в Кубке Стэнли?
– (Задумчиво.) А ведь, пожалуй, действительно, я не знаю ребят, которые носили бы его постоянно. Лично я свой надевал максимум пару раз, на официальные клубные церемонии. Но дело тут не в какой-то моде или понятиях о «дурном вкусе». Просто он очень большой, и носить его крайне неудобно, вот и все.
«Вратари – особенные»
– Насколько североамериканская вратарская школа, манера игры голкиперов отличается от российской?
– Скажу так: еще лет десять назад отличалась гораздо сильнее. Но за эти годы хоккей стал еще более интернационален. Лучшие европейские и, в том числе, русские вратари поиграли и продолжают играть в НХЛ. В свою очередь многие североамериканские голкиперы, наоборот, перебрались в КХЛ и другие европейские лиги. Это в значительной степени нивелировало различия, изначально присущие нашим школам. Но все равно разница в размере площадок в Северной Америке и Европе диктует свою специфику игре вратарей по разные стороны океана.
– В России широко известна фраза о том, что нормальный человек в ворота не встанет, так как ему не понравится, что в него будут бросать горящие камни. И, значит, все вратари немного сумасшедшие. Что вы думаете об этой фразе?
– Что-то в ней есть. (Улыбается.) Хотя я бы сказал не «сума-сшедшие», а «особенные». Практически все вратари – одиночки, люди замкнутые. Хотя и среди моих коллег действительно есть настоящие «крейзи». (Смеется.) Но я не такой. Я спокойный, адекватный парень – на льду и в обычной жизни.
– Как возник вариант с Омском? С кем-то из игроков, ранее выступавших в КХЛ, советовались, прежде чем принять предложение «Авангарда»?
– Всегда знал, что КХЛ – очень сильная лига. А теперь вот еще и убедился в этом лично. Предложение из Омска – не первое, поступившее мне от российских команд. Но я все как-то сомневался. Не хотелось уезжать от семьи, друзей, налаженного быта. И тут, когда я был в Лос-Анджелесе, мне предложили вариант контракта в Омске. Об «Авангарде» я раньше слышал от Никиты Алексеева, вместе с которым играл в «Тампа Бэй Лайтнинг». Он в свое время выступал за омский клуб и отзывался о нем очень хорошо.
Я хорошенько подумал, взвесил все и уже на следующий день ответил согласием. Ведь здесь мне четко сказали, что рассчитывают на меня именно как на вратаря «номер 1». И знаете, я ничуть не жалею о своем решении.
«Авангард» настроен сражаться!
– Вы пришли в клуб, у которого дела в чемпионате шли хуже некуда. Какой вы нашли атмосферу в коллективе: уныние, озлобление, решимость?
– Действительно, когда я первый раз пришел здесь в раздевалку, сразу почувствовал: ребята подавлены. Ничего удивительного – после стольких-то поражений. Это абсолютно естественная ситуация, как в Америке, так и в России – если команда побеждает, игроки в приподнятом настроении. А если проигрывает – чему же радоваться?! Но скажу, что с тех пор ситуация стала меняться. У нас по-прежнему нет пока поводов для веселья, но и атмосфера удрученности стала уступать место духу целеустремленности, настрою сражаться в каждом матче в полную силу.
– Расскажите немного о своей семье. Приедут ли они к вам в гости? Как они отнеслись к тому, что вы продолжите карьеру в столь жуткой, по мнению североамериканцев, Сибири?
– Моя жена Анна-Мари – домохозяйка. У нее очень трудная и ответственная работа: присмат-ривать за нашими детьми: сыном и дочкой. Сыну девять лет, и он, по папиному примеру, вратарь. (Улыбается.) А дочка – чирлидер в группе поддержки хоккейной команды. Мы с женой так пока и не решили, приедут ли они сюда. А вот я, как только будет перерыв в чемпионате на время Олимпиады в Сочи, съезжу домой. Конечно, мы скучаем друг о друге. Но понимаем, что мы приняли лучшее решение из всех, возможных на данный момент.
Что же касается страха перед Сибирью, который приписывают американцам и канадцам, то ни мне, ни моим родным это чувство не знакомо. Возможно, оно присуще старшим поколениям.
А сейчас все по-другому – вошел в Интернет, почитал информацию о городе, причем написанную не местными жителями, а туристами из тех же США, побывавшими тут. Потом посмотрел фото, видео. И убедился: Омск – красивый, современный, по-настоящему европейский город. И реальность меня не разочаровала, хотя пока что я и видел здесь не слишком многое. Но то, что видел, например, «Арену Омск», очень понравилось. Ну а морозами меня, канадца, не испугать. (Улыбается.)
– Канада, конечно, тоже страна немаленькая. И все-таки как вам дальние авиаперелеты, с которыми вы уже успели столкнуться в России?
– Я впечатлен. Я всегда знал, что Россия огромна, но чтобы настолько! Чуть ли не в каждом городе – свой часовой пояс. Вот это да! (Смеется.)
Неудачи, преследующие в нынешнем сезоне хоккейный «Авангард», многие специалисты, в том числе и новый главный тренер Милош Ржига, в наибольшей степени связывали с неуверенной игрой вратарей. Было ясно, что «ястребам» крайне необходим опытный, классный страж ворот. Выбор руководства клуба пал на тридцатипятилетнего канадца Мэтью Гарона, успевшего поиграть в НХЛ за «Монреаль Канадиенс», «Лос-Анджелес Кингз», «Эдмонтон Ойлерз», «Питтсбург Пингвинз», «Коламбус Блю Джекетс» и «Тампа Бэй Лайтнинг», а также за сборную Канады. С новым голкипером «Авангарда» встретился и побеседовал корреспондент «ОП».
Проиграть сборной России было не стыдно
– Мэтью, стать хоккейным вратарем – мечта вашего детства или уже более взрослое и обдуманное решение?
– Ну какой же канадец не мечтает стать хоккеистом?! (Улыбается.) Конечно, это сбывшаяся мечта детства. Мне нравилось видеть, как нападающие забивают голы, а болельщики на трибунах скандируют их имена. И тем не менее сам я с малых лет хотел быть именно вратарем. А знаете почему? Мне всегда очень нравилась их форма! (Улыбается.) Хотя я успел поиграть и защитником. Но это было в детстве.
– Вы дебютировали в сильнейшей лиге мира в 2000 году, в составе «Монреаль Канадиенс». И с тех пор сменили 6 клубов в НХЛ, два в АХЛ, а теперь вот играете за клуб КХЛ. Почему так часто в вашей карьере возникают новые команды?
– Хотел бы я и сам знать ответ на этот вопрос. Поверьте, постоянная смена команд, коллективов, городов не доставляет мне удовольствия. Я с радостью задержался бы надолго в одном месте, если бы чувствовал, что здесь я действительно очень нужен и на меня рассчитывают, как на основного стража ворот. Увы, у клубных менеджеров в отношении меня, видимо, другая точка зрения. Практически везде меня брали лишь как второй номер, и большую часть сезона я полировал скамейку запасных. А потом со мной расставались, при этом не предъявляя никаких претензий к моей игре.
– Вы – серебряный призер Чемпионата мира-2008, прошедшего в Канаде и выигранного сборной России. Как тогда в вашей стране восприняли это поражение в финале? Звучала ли критика в адрес команды?
– Нас, наверное, от жесткой критики со стороны прессы спасло то, что одновременно с этим турниром проходили решающие сражения за Кубок Стэнли, и почти все внимание специалистов и прессы было сосредоточено именно на баталиях лучших клубов лиги в плей-офф.
Поэтому наше поражение восприняли хоть и как досадное, но все же второстепенное событие. А вот мы сами, игроки той сборной, переживали неудачу в финале болезненно. Все-таки игра была равной, и проигрыш в овертайме стал очень обидным. Утешает одно: мы уступили сборной России, действительно великой команде.
– В составе «Питтсбург Пингвинз» вы в 2009 году стали обладателем Кубка Стэнли. Помните свои эмоции, когда подняли над головой этот трофей?
– Конечно, помню, вот только вряд ли смогу передать словами. Представьте, что вы всю жизнь шли к большой и прекрасной цели, потратили массу сил, преодолели множество преград. И вот эта цель достигнута, все, о чем вы грезили, – свершилось. Ради таких мгновений стоит жить! В Питтсбурге все как будто с ума посходили, около полумиллиона людей вышло приветствовать нас на улицы города. И вот мы едем с кубком через это ликующее человеческое море! Забыть такое невозможно!
– В России из кубка всегда пьют шампанское, и говорят, что у него совершенно особый ни с чем не сравнимый вкус. Есть ли такая традиция в НХЛ?
– Конечно, я тоже пил шампанское из Кубка Стэнли, и немало. (Смеется.) А мой сын даже ел из него торт. Не верите? (Смеется.) Вы, конечно, знаете о традиции – на один день давать этот трофей в полное распоряжение одного из игроков команды-победительницы. Так вот, в «свой» день я попросту привез кубок домой, а у моего сынишки как раз были именины, много друзей в гостях. Вот он и выбрал для десерта столь экзотическую посуду. (Улыбается.)
– Правда ли, что в НХЛ считается неким моветоном повседневно носить перстень, выдаваемый игрокам за победу в Кубке Стэнли?
– (Задумчиво.) А ведь, пожалуй, действительно, я не знаю ребят, которые носили бы его постоянно. Лично я свой надевал максимум пару раз, на официальные клубные церемонии. Но дело тут не в какой-то моде или понятиях о «дурном вкусе». Просто он очень большой, и носить его крайне неудобно, вот и все.
«Вратари – особенные»
– Насколько североамериканская вратарская школа, манера игры голкиперов отличается от российской?
– Скажу так: еще лет десять назад отличалась гораздо сильнее. Но за эти годы хоккей стал еще более интернационален. Лучшие европейские и, в том числе, русские вратари поиграли и продолжают играть в НХЛ. В свою очередь многие североамериканские голкиперы, наоборот, перебрались в КХЛ и другие европейские лиги. Это в значительной степени нивелировало различия, изначально присущие нашим школам. Но все равно разница в размере площадок в Северной Америке и Европе диктует свою специфику игре вратарей по разные стороны океана.
– В России широко известна фраза о том, что нормальный человек в ворота не встанет, так как ему не понравится, что в него будут бросать горящие камни. И, значит, все вратари немного сумасшедшие. Что вы думаете об этой фразе?
– Что-то в ней есть. (Улыбается.) Хотя я бы сказал не «сума-сшедшие», а «особенные». Практически все вратари – одиночки, люди замкнутые. Хотя и среди моих коллег действительно есть настоящие «крейзи». (Смеется.) Но я не такой. Я спокойный, адекватный парень – на льду и в обычной жизни.
– Как возник вариант с Омском? С кем-то из игроков, ранее выступавших в КХЛ, советовались, прежде чем принять предложение «Авангарда»?
– Всегда знал, что КХЛ – очень сильная лига. А теперь вот еще и убедился в этом лично. Предложение из Омска – не первое, поступившее мне от российских команд. Но я все как-то сомневался. Не хотелось уезжать от семьи, друзей, налаженного быта. И тут, когда я был в Лос-Анджелесе, мне предложили вариант контракта в Омске. Об «Авангарде» я раньше слышал от Никиты Алексеева, вместе с которым играл в «Тампа Бэй Лайтнинг». Он в свое время выступал за омский клуб и отзывался о нем очень хорошо.
Я хорошенько подумал, взвесил все и уже на следующий день ответил согласием. Ведь здесь мне четко сказали, что рассчитывают на меня именно как на вратаря «номер 1». И знаете, я ничуть не жалею о своем решении.
«Авангард» настроен сражаться!
– Вы пришли в клуб, у которого дела в чемпионате шли хуже некуда. Какой вы нашли атмосферу в коллективе: уныние, озлобление, решимость?
– Действительно, когда я первый раз пришел здесь в раздевалку, сразу почувствовал: ребята подавлены. Ничего удивительного – после стольких-то поражений. Это абсолютно естественная ситуация, как в Америке, так и в России – если команда побеждает, игроки в приподнятом настроении. А если проигрывает – чему же радоваться?! Но скажу, что с тех пор ситуация стала меняться. У нас по-прежнему нет пока поводов для веселья, но и атмосфера удрученности стала уступать место духу целеустремленности, настрою сражаться в каждом матче в полную силу.
– Расскажите немного о своей семье. Приедут ли они к вам в гости? Как они отнеслись к тому, что вы продолжите карьеру в столь жуткой, по мнению североамериканцев, Сибири?
– Моя жена Анна-Мари – домохозяйка. У нее очень трудная и ответственная работа: присмат-ривать за нашими детьми: сыном и дочкой. Сыну девять лет, и он, по папиному примеру, вратарь. (Улыбается.) А дочка – чирлидер в группе поддержки хоккейной команды. Мы с женой так пока и не решили, приедут ли они сюда. А вот я, как только будет перерыв в чемпионате на время Олимпиады в Сочи, съезжу домой. Конечно, мы скучаем друг о друге. Но понимаем, что мы приняли лучшее решение из всех, возможных на данный момент.
Что же касается страха перед Сибирью, который приписывают американцам и канадцам, то ни мне, ни моим родным это чувство не знакомо. Возможно, оно присуще старшим поколениям.
А сейчас все по-другому – вошел в Интернет, почитал информацию о городе, причем написанную не местными жителями, а туристами из тех же США, побывавшими тут. Потом посмотрел фото, видео. И убедился: Омск – красивый, современный, по-настоящему европейский город. И реальность меня не разочаровала, хотя пока что я и видел здесь не слишком многое. Но то, что видел, например, «Арену Омск», очень понравилось. Ну а морозами меня, канадца, не испугать. (Улыбается.)
– Канада, конечно, тоже страна немаленькая. И все-таки как вам дальние авиаперелеты, с которыми вы уже успели столкнуться в России?
– Я впечатлен. Я всегда знал, что Россия огромна, но чтобы настолько! Чуть ли не в каждом городе – свой часовой пояс. Вот это да! (Смеется.)
©
