Сибирь стала второй родиной

Особенностью характера латышей считается терпение и умение настоять на своем.

Деревня Бобровка Тарского района – место компактного проживания латышей. Много лет возрождением традиций предков в Сибири здесь занимается Ольга Вакенгут, директор Дома культуры, заместитель председателя латышской культурной автономии Тарского района. За заслуги в области культуры и общественной деятельности в 2007 году она получила от президента Латвии орден Трех звезд.

В Сибирь, в таежную глухомань

– Ольга Ассафовна, как ваши предки попали в Сибирь?

– В 1897 году добровольно переселились из Латвии. Прежде жили в местечке Ныца недалеко от Лиепае. Это район Курземе (Курляндия). В Сибирь отправились из-за нехватки земли. Ехали группами родственников и соседей. Но сначала посылали на разведку делегата-ходока, который, осмотревшись на месте, писал письмо на родину, и тогда уже двигались остальные. Верхнюю Бобровку основали семьи Купш, Балты, Смилкт, Верниеки, Отаньти – это все родственники. Я потомок династии Смилкт.

– В конце ХIХ века в Сибирь прибыло много переселенцев. Но почему латыши выбрали для себя север Прииртышья, таежный угол?

– Они не хотели, как, например, украинцы, жить в степи. Искали места, напоминающие им латышскую землю. И действительно, пейзаж похож на латышский, можно было охотиться, рыбачить. Но климат намного суровее. В то время здесь были непроходимые леса и болота, среди которых «хлеба никогда не увидишь». Чтобы посеять зерно, нужно было корчевать вековые деревья. Спустя 100 лет докто-рант Кембриджского университета Роберт Килис собирал материал для своей диссертации, посвященной латышам Омской области. Он включал в нее отзыв директора Омского историко-краеведческого музея Петра Вибе, который считает освоение тарских правобережных урманов одной из наиболее героических страниц колонизации Сибири.

– Хуторами жили?

– Приехали вместе, но жить стали отдельно друг от друга, основав хутора, как в Прибалтике. Самая большая группа латышских селений в Западной Сибири находилась именно в Тарском округе. Их было 13. И даже при советской власти в конце 20-х годов в Верхнебобровском сельсовете были планы перевести все местное делопроизводство на латышский язык.

– Но пришла пора коллективизации…

– Создали колхоз «Пирмис Стары» («Первые лучи»), но основная масса крестьян не хотела объединяться. Переселенцы уже многого достигли. Мой свекор говорил: «Если б не раскулачили, мы бы скоро, наверное, на своих самолетах летали». Приехали-то из бедности, из батраков, а тут успели завести крепкие хозяйства. У Вакенгутов вся сельскохозяйственная техника была. У Смилктов дом сгорел, они новый большой построили. Но в 1939 году всех насильственно переселили в деревню. Тогда же в школе было прекращено преподавание на латышском языке. Потом 83 жителя Бобровки ушли на войну, 50 из них не вернулись.

Как «избачиха» стала духовным лидером

– Велика ли сейчас Бобровка?

– Около 150 жителей. Но все отмечают: при сокращении населения число дворов остается прежним: больше 50. Латышей нынче в Бобровке 50 на 50, это с учетом межнациональных браков.

– Журналисты давно назвали вас духовным лидером Бобровки. Как получилось, что именно вы начали возрождение традиций?

– В 1979 году мой муж работал заведующим сельским клубом, а для меня работы не было. И он мне предложил свою должность, сказал: «Попробуй, может, что-то и получится». С тех пор и пробую. Старожилы до сих пор зовут меня и моего мужа «избачиха и избач». Заниматься приходилось всем, но я задумалась о том, что каждая культура имеет свои ключевые слова, формулы. Фольклор – одно из хранилищ ключевых слов. Так, в 1986 году родился латышский фольклорный ансамбль «Варавиксне» («Радуга»). Он стал главным хранителем обычаев и культуры основателей деревни.

– О Бобровке Рижское телевидение сняло фильм, к вам постоянно приезжают гости из Латвии. Как удалось прославить деревню?

– Мы установили связи с Латвией, Всемирной организацией латышей, Конгрессом российских латышей. С 1998 года у нас постоянно работают учителя латышского языка. Приезжали на год, а Рита Яурайна осталась сейчас на второй. В 1997 году мы отмечали 100-летие Бобровки. С тех пор связи с Латвией укрепились. Ансамбль «Варавиксне» не раз выступал в Риге, к нам приезжали и послы Латвии в России, и народные мастера из Латвии, и кукольный театр из города Лиепае, и хор из гимназии города Цесис, и еще много-много гостей. Вот, например, в прошлом году в Новосибирске на Дне города выступали рижские каскадеры. Позвонили: «Прочли о вас в Интернете, хотели бы навестить». Я думаю, ну через три дня будут, и поехала в Тару. Звонит телефон: «Мы уже к Таре подъезжаем». Всю ночь просидели за беседой.

– Латвия оказывает вам помощь?

– Конечно. Литературой, учителями, приглашением на праздники и в лагеря «3 х 3», где собираются разные поколения и обучаются ремеслам. К 25-летию ансамбля «Варавиксне» посол привез нам ноутбук, а рижская хоккейная команда «Динамо», побывав в Омске, встретилась с представителями национальных центров в Доме дружбы и подарила музыкальный центр. Мы получаем гранты. Но нам очень помогают и администрация Тарского района, и министерство культуры Омской области. Всемирная организация латышей и Конгресс российских латышей выделили средства на новый Дом культуры, школу и учительский дом. Строили мы эти дома из сосны. А все обустройство – с помощью района и области.

Библии с чердаков

– Песни, которые поет ансамбль «Варавиксне», – от ваших прадедов?

– Когда ансамбль создавался, я ходила по бабушкам, просила вспомнить, спеть, и русскими буквами записывала слова. Тогда ни читать, ни писать по-латышски не умела. А потом, когда появилась связь с Латвией, мы получили песенники. Но говорили нам и то, что многие песни мы знаем полностью, со всеми куплетами, а в Латвии их при современной обработке подсократили. У нас, например, сохранилась длинная старинная обрядовая песня, которую пели при снятии венка с невесты.

– У каждого латыша в Бобровке есть национальный костюм?

– Костюмы хранятся у нас в клубе. Я когда начала работать, мне не удалось найти в деревне ни одного национального костюма. Тогда мы сшили стилизованные под латышские, а в 1991 году поехали в Латвию, и нам подарили. В Латвии принято, чтобы костюм был самотканый, добротный. Юбки шерстяные, рубахи холщовые. Потом сами стали такие шить.

– Какие латышские ремесла сохранились в деревне?

– В первую очередь вязание с национальным орнаментом. Есть мастера плетения из лозы, лучины. Галина Лея освоила плетение кружевных шарфов и палантинов. Мой брат фермер Сергей Бенке нашел на чердаке родительского дома старинный топор, которым наши прадеды рубили дома в Бобровке. Он побывал в Латвии и освоил забытую дедовскую технологию изготовления срубов из круглого леса. Сейчас делает срубы для всей Омской области. А в подарок жителям Бобровки сделал красивую автобусную остановку.

– Вы создали музей. Что в нем?

– Прялка, старинная кровать, утюги, щетки, которыми чесали шерсть. Есть лари: в большой складывали приданое невесты. Собраны инструменты для обработки кожи, приспособления для изготовления валенок – это уже сибирское ремесло, которое латыши освоили. В музее – материалы об истории села, школы. Храним старинные Библии, напечатанные готическим шрифтом. Некоторые нашли на чердаках в плачевном состоянии, их люди прятали.

– Жители деревни составили родословные?

– Есть к этому интерес. Мой брат нарисовал большое древо, где много поколений и по латышской, и по немецкой линиям.

Родина – там, где родился

– Какие самые главные черты характера латышей?

– Терпеливость. И еще любят настоять на своем.

– Как проходит в Бобровке праздник Лиго?

– Сколько себя помню, столько и этот праздник. В ночь с 23 на 24 июня люди жгут костры, венки плетут, хороводы водят. Еще обязательно бывают обпевалки – это похоже на частушки, но на латышском языке. Все готовят угощение, хозяев называют Иванова отец, Иванова мать. Праздник у нас проходит около пруда. Там венки в воду опускают, рядом специальное место для костра. И столы, скамейки уже не нужно везти для праздника всей деревни – сделали постоянные. Все несут угощение на длинный стол. Чуть не День деревни получается. Приезжают из соседних сел.

– Общаются ли бобровские латыши с представителями других национальных центров?

– Конечно. В районе проходят межнациональные фестивали. Мы дружим домами – Домами культуры с селом Большие Туралы. Там татары, а мы латыши. И ездим, они нас приглашают, мы – их. В этом году мы на юбилей ездили, за общим столом сидели. Национальной розни никакой. И никогда не было. Делить-то нечего, у всех одинаково трудные условия жизни в Сибири.

– Сибирские латыши отличаются от прибалтийских?

– Наши более открытые. Незамкнутые. У меня родственники в Латвии, переехали из Сибири в 70-х годах. Они общаются с такими же вернувшимися из России в Латвию. Старая хуторская традиция жить отдельно – отсюда и образ жизни, и характер.

– Вы считаете Сибирь своей родиной?

– Конечно. Для меня родина здесь. Родина – где родился, вырос, где твои корни, где могилы родных, к которым я иду и мои дети, внуки придут. В 1979-м у нас была возможность переехать в Латвию, родственники звали, и жилье было. Мы подумали и остались. Считаю, правильно поступили.

Первые в России
Латыши Бобровки обижаются, если кто-то их спрашивает, за что их сослали в Сибирь, потому что их предки были добровольными переселенцами, а в Омске и районах, близких к городу, можно встретить потомков латышей, ставших жертвами послевоенных сталинских репрессий.
Учитель истории школы № 44 и руководитель Омского латышского национально-культурного центра «Звайгзните» («Звездочки») Андрис Тупесис происходит как раз из такой семьи. В Нижнеомском районе в 1949 году разместили более 50 латышских семей. Андрис родился в Новотроицком совхозе.
– Работа в центре латышской культуры мне очень интересна, – говорит Андрис. – Мы собираемся вместе каждое воскресенье: изучаем язык, занимаемся творчеством. Вместе отмечаем дни рождения, Рождество, Пасху и, конечно, праздник Лиго. К праздникам готовим национальные блюда, главное из них – горох со шпиком. Но не обычный горох, а серый. Омские латыши выращивают его на дачах.
У нас с 1997 года есть фольклорный ансамбль «Дайна», в 2002 году ему было присвоено звание «народный». Песни и танцы его участники исполняют под игру народных инструментов: стабулэ (дудочка), коклэс (гусли), бунгас (барабан). Ансамбль был пять раз участником Всеобщего праздника латышских песен и танцев в городах Рига и Валмиере. Праздник песни – удивительное событие, когда вместе поют 14 тысяч человек и 12 тысяч танцуют. В 2012-м «Дайна» была единственным российским коллективом, получившим приглашение принять участие в фестивале «Балтика-2012».
Центры латышской культуры есть в разных городах России: Петербурге, Пскове, Смоленске, Красноярске, Магадане. Но нам часто говорят: по активности в возрождении латышских традиций Омской области нет равных. А я думаю: и Дом дружбы в Омске открыли первым в России. Недавно был в Чите на III культурном форуме национальных меньшинств Сибири. Там говорили, что мечтают открыть Дом дружбы. А мы давно в нем живем.

Факт
Латыши – основное население Латвии (1390 тыс. человек), 62,1 процента населения этой страны. Живут также в Российской Федерации (46,8 тыс. человек), Литве, Эстонии, Белоруссии, США, Канаде, Австралии. Общая численность – 1 миллион 540 тысяч человек.

Лица
Известные омские латыши
Владимир Арайс – главный тренер футбольного клуба «Иртыш».
Татьяна Мельня – актриса ТЮЗа.
Арнольд Нейбут – в 1918 году председатель подпольного горкома РКП(б), председатель Сибирского областного РКП(б).
Сергей Ройз – дирижер оркестра Омского цирка.
Эдуард Салынь – начальник Управления НКВД по Омской области с 1934-го по 1937 год.Расстрелян в 1938 году.
Николай Штельбаумс – чемпион Советского Союза по конькобежному спорту.
Генрих Эйхе – командир 26-й стрелковой дивизии Красной Армии, в ноябре 1919-го – январе 1920 года – командующий 5-й Армией, взявшей Омск.

Латышские пословицы
✓ Беда приезжает на лошади, уезжает на волах.
✓ Были бы бараны, а кому их стричь – всегда найдется.
✓ Дурак добывает, умный тратит.
✓ Как дело до дележа дойдет – брат брата не узнает.
✓ Кто гнется – тот не ломается.
✓ Лучше соломенное от матери, чем шерстяное от мачехи.
✓ Руку не протянешь, так и с полки ложку не достанешь.
✓ Искусный в своем деле голодным не сидит.
✓ У кого один ребенок, тот его раб, у кого десять, тот пан над ними.