Кирилл Стрежнев: «Что такое мюзикл, не знает никто»

6 декабря в Омском музыкальном театре состоится премьера спектакля по пьесе Николая Коляды «Баба Шанель» на музыку Александра Пантыкина. Поставил его лауреат Национальной премии «Золотая маска» Кирилл Стрежнев.
6 декабря в Омском музыкальном театре состоится премьера спектакля по пьесе Николая Коляды «Баба Шанель» на музыку Александра Пантыкина. Поставил его лауреат Национальной премии «Золотая маска» Кирилл Стрежнев.

Драматург выражался нецензурно

– Кирилл Савельевич, когда вы поставили свой первый спектакль в Омском музыкальном театре? 

– В 1978 году, спектакль «Старые дома». Тогда еще был театр музкомедии.

– Вы – главный режиссер Свердловского академического театра музкомедии, а в омском театре вас называют главным приглашенным режиссером. Что значит этот статус?

– Моя задача – приехать и поставить неплохой спектакль. Какие-то названия предлагаю я, какие-то театр. Например, «Укрощение строптивой» – это была идея директора театра Бориса Львовича Ротберга – к юбилею Виссариона Шебалина. «О бедном гусаре» – мое предложение, потому что есть прекрасный артист Георгий Котов, которому пора было это сыграть. 

– Вы ставите на омской сцене тринадцатый спектакль. Часто ли повторяете те, что идут в Екатеринбурге?

– Нет. «Свадьбу Кречинского», «Тетку Чарлея» и «Как вернуть мужа» я отсюда перенес в Екатеринбург. А с «Чирик кердык ку-ку» такая история. Я поставил этот спектакль у себя и хотел его повторить в Омске. Но перед отъездом посмотрел и понял, что спектакль плохой. И сейчас в Омске делаю совсем другую редакцию. Переделываем и музыку, и драматургию, и мизансцены.

– История пожилых женщин, объединившихся в ансамбль, как бурановские бабушки, написана для драматической сцены…

– Да, и идет в театрах с большим успехом. И вот почему. У очень хороших артисток среднего и старшего поколения мало ролей. А Коляда написал пьесу, где нет главных и второстепенных героев, у всех шести женщин своя непростая судьба. Это подарок для любой актрисы.

– А как такой автор-экспериментатор, как Николай Коляда, отнесся к переделке пьесы в музыкальный спектакль?

– Сначала он был возмущен этой идеей. У меня лежит его письмо, написанное с употреблением ненормативной лексики. Потом успокоился, побывал на репетиции, пришел на премьеру, извинился, взял свои слова обратно.

– Как омские актрисы отнеслись к тому, что им приходится играть старушек?

– Они очень увлечены, им интересно играть роли, где много драматизма. Да, Валентина Шершнева исполняет роль бывшей доярки, которой 90 лет. Но я говорю: специально изображать, что ноги не ходят, поясница болит, не нужно. Зритель и без подчеркивания немощей поверит. А самая молодая бабушка – у Ирины Трусовой.

Диктатура должна быть добровольной

– Как сочиняется спектакль? 

– По-разному. Есть спектакли-интерпретации, а есть авторские, где мы работаем вместе с композитором и драматургом. Впрягаются и дирижер, и хореограф, и художник. Вшестером мы собираем «болванку» – эскиз, приглашаем артистов, на них проверяем, что придумали, и слушаем, что скажут.

– То есть вы не режиссер-диктатор?

– Диктатор? Ни в коем случае. Зачем? Диктатура должна быть только добровольная – так говорил Георгий Товстоногов. И ему подчинялись выращенные им потрясающие артисты.

– Один из ваших спектаклей – «Свадьба Кречинского» - был отмечен премией губернатора Омской области. А «Севильский цирюльник» и «Укрощение строптивой» вызвали неоднозначную реакцию, потому что в первом случае вы придумали современную курортную историю, во втором – цирковую. Вы считаете допустимым такое преображение классики?

– Но это же комические оперы. Если бы ставил «Ивана Сусанина» или «Бориса Годунова», такая фантазия была бы неуместна. А здесь и я, и артисты в работе над спектак­лем получали удовольствие. И это омский эксклюзив.

– А как родилась «Свадьба с приданым» – ретро из 50-х годов?

– Меня потрясло такое предложение директора театра. Но Борис Львович уговорил. Я стал что-то придумывать и пришел к выводу, что это время можно показать с высоты сегодняшнего дня, а главное – людей, озаренных идеей. Конечно, они иногда произносят дурацкие тексты про яровизированное зерно (что это такое?), но наивность и чистота души подкупают. Между прочим, я после Омска поставил «Свадьбу с приданым» в Краснодаре. И там спектакль играют до сих пор, возят по станицам, и люди плачут от радости. Получилось точное попадание. 

– Есть ли у вас новые идеи для Омского музыкального театра?

– Хочу предложить поставить «Труфальдино». Два года назад мы с хореографом Гали Абайдуловым сделали спектакль в Свердловской драме. В омске есть артисты, которые могли бы хорошо разыграть эту историю. 

– А фильм с великолепным Константином Райкиным не помешает восприятию?

– Нет. И в Свердловске говорили: «Ой, все Костю помнят». А вышел спектакль – забыли. То же самое со спектаклем «О бедном гусаре». В кино – Леонов, а зрители идут посмотреть, как это сделано на сцене. Театр умеет по-своему убеждать, и снятые фильмы, наоборот, становятся локомотивом интереса.

Неумирающая оперетта

– Кирилл Савельевич, я не раз слышала, что оперетту, музыкальную комедию считают жанрами из прошлого…

– Много лет хоронят старушку оперетту, а она никак скончаться не может. Неблагодарное это дело, потому что не мы изобретали этот вид искусства, не нам его и хоронить. Он возник естественно, как балет, опера. Если это случилось, значит, кому-нибудь нужно.

Другое дело, что надо делать хорошую оперетту. Что произошло в советское время? Либретто классических оперетт переписали. Ну как же, граф – значит, подлец. Что обидно? Эрдман написал хорошую пьесу «Летучая мышь», но она ничего общего не имеет с произведением Штрауса. Там про другое, и музыка не совпадает с текстом. Легар, Штраус, Кальман – очень хорошие композиторы, но надо брать пьесы, на которые они писали музыку. Это возможно. Венская библиотека за 80 долларов присылает оригинал, делается подстрочный перевод, потом литературный. Так, опираясь на оригинал, я хочу поставить «Летучую мышь» в свердловском театре. 

Нам не нужен секонд-хенд

– А как вы относитесь к переносу американских мюзиклов на российскую сцену?

– Отрицательно. Потому что это совершенно противоречит российскому менталитету. И практически ни один мюзикл из этих секонд-хендов не пользуется устойчивым успехом. 

– А кто-то думал, что это составит конкуренцию нашим театрам музкомедии.

– Перспективным был только «Норд-ост». Это блистательный спектакль. Но, к сожалению, он оказался с такой несчастной судьбой. И на нем все кончилось. Вместо того чтобы искать драматургов, композиторов, придумывать что-то свое, воспользовались самым легким способом – купить лицензию, привезти «Чикаго» или «Кошек».

– Говорят, что и в Америке кризис жанра…

– Я каждый год в октябре езжу на фестиваль в США. И последние три года я просто в шоке от того, какого качества теперь стал Бродвей. Ты платишь 100 долларов за билет в театр и уходишь после первого акта. Сомнительные вокал, пластика, отвратительная актерская игра, примитивные сюжеты. 

– Почему это случилось?

– Видимо, очень много американцы себе сделали ограничений. Толерантность не позволяет ставить то, это.

– А России вообще нужен мюзикл?

– Что такое мюзикл? Никто же не может ответить. Это музыкальное нечто. Я поклонник того, чтобы соотношение музыки и прозы было в спектакле 90 к 10. И считаю композитора первым в музыкальном театре.
©
URL: http://omskregion.info/news/16394-kirill_strejnev_chto_takoe_myuzikl_ne_znaet_nikto/
Дата публикации:04/12/2013 10:04
Автор:Светлана Васильева