Александр Дольский: «Я свободен, и это счастье»

Александр Дольский: «Я свободен, и это счастье»

Дата публикации 11 декабря 2013 12:29 Автор Фото Евгений Кармаев

Во дворце «Химик» выступил мэтр авторской песни – заслуженный артист России Александр Дольский.
Во дворце «Химик» выступил мэтр авторской песни – заслуженный артист России Александр Дольский.

Его стихи, положенные на музыку, ассоциативны и метафоричны.  Он виртуоз гитары, что у бардов большая редкость. И чтоб в 75 лет так, как он, работать на сцене – тоже почти исключительный случай. Поклонники принимали любимого барда овацией. А после концерта выстроилась длинная очередь за автографами. Артист был тронут тем, как много людей просили расписаться на пластинках 70-80-х годов и фотографиях с прежних концертов.

Песня для Елены Образцовой

– Александр Александрович, вас называют «последним из могикан» бардовской песни. А как вы сегодня относитесь к слову «бард»? 

– Как и вчера. Пушкин бардами называл Шекспира и Вальтера Скотта. Неплохо? А вообще, это неважно, как называют, была бы песня.

– Почему авторская песня не прижилась на эстраде? Эстрада с ее неизбежной коммерческой составляющей ей противопоказана?

– Ну вы же видите, что происходит с бардами на эстраде. Они перестают быть бардами. Только Вероника Долина и Александр Городницкий остались такими же, как были. И вы можете представить, как спели бы сегодня «С тобою быть – вот в жизни цель. Но одиночество – прекрасней»? Сегодня, увы, не нужны глубокие тексты. Как не нужны были и раньше. 

– А ведь парадоксальная песня «Одиночество» – одна из самых любимых у ваших почитателей. Вон сколько пришло к вам записок с просьбой ее исполнить на омском концерте…

– С этой песней у меня был такой случай. Однажды в большой творческой компании одна девушка со мной поделилась: они с мамой постоянно слушали мои песни, а папа их ненавидел. Родители жили друг с другом плохо. Однажды отец приходит домой и слышит песню «Одиночество». Присел тоже, поставил пластинку раз, другой, третий. А потом оделся и ушел из семьи. Девушка мне это рассказывает, я ей говорю: «Какой ужас!». А она: «Нет, все хорошо. Папа через полгода вернулся, и они теперь живут с мамой душа в душу».

– Интересная история жизни песни. И наверное, не одна такая?

– Расскажу еще. Ко мне однажды обратился Альгис Жюрайтис, в то время директор Большого театра. Ему нужна была песня, чтобы сделать предложение женщине. Он сказал: «Твои песни не сегодняшние, а ХХIII века». И попросил написать клавир. Я посвятил ему песню, она невесте понравилась. А была это звезда оперы Елена Образцова.

Райкин был мне как второй отец

– Александр Александрович, советская власть относилась к бардам подозрительно. А у вас выходили пластинки, были аншлаги в «Олимпийском»…

– Мне помог Аркадий Райкин. Он доказал, что я не бард, что моя поэзия близка Серебряному веку, а музыка похожа на французскую, как у Дебюсси.

Он мне был как второй отец. Райкин сыграл в моей жизни огромную роль. Он сначала попросил меня сочинить одну песню для своего театра, а потом пригласил работать у него. А я тогда писал диссертацию по прикладной математике. Защитился через два месяца, положил диссертацию на полку и пришел в театр к Райкину. Я любил его с детства, а ему понравилось, что я делаю. Мы сошлись во взглядах на жизнь, на искусство. Вот едем в машине и разговариваем о музыке, сравниваем игру Гилельса и Рихтера. Я говорю: «Гилельс за роялем иногда поднимается до небес». А он: «Согласен. А Рихтер иногда спускается к нам с небес». Вот так мгновенно замечательно отреагировал. Аркадий Райкин полностью отдавался работе. Когда начался трагический период угасания, он по-прежнему выбегал на сцену подтянутый, красивый.  По три часа играл спектакли, а в глазах уже – вечность. Я тогда написал: «Нет в мире высшего блаженства, чем осознание пути, когда, достигнув совершенства, ты все же вынужден уйти…».

Русский рок? А что это такое?

– Как вы относитесь к рок-музыке – отечественной и западной?

– В 1987 году меня пригласили на фестиваль «Братиславская лира». Поехали с Лаймой Вайкуле: она на эстрадную «лиру», я – на поэтическую. Там был телевизионный продюсер из Баварии. Его спросили об отношении к русскому року. Он говорит: «Что это такое? Рок есть только в Америке и немного в Англии. А остальные – барды, которым лень играть на гитаре». Вот и для меня вопрос звучит подобно такому: «Как бы вы отнеслись к русскому президенту, если бы он был китайцем?» Для меня рок-н-ролл – это Билл Хейли, Рэй Чарльз, Элвис Пресли (и то не всегда). Я не считаю «Битлз» с их лирическими песнями о любви рок-группой. А у нас… Виктор Цой, на мой взгляд, делал рок-н-ролл. Особенный был человек, выразительный, как хорош был его образ «звезда по имени Солнце». Мой сын в 11 лет все песни Цоя перепел тоненьким голоском. Рок можно рассматривать с двух сторон: музыки и текста – у нас тут много вялости, минора – и образа жизни. Бороды, наркотики – вот тут у нас все в порядке.

Песни и годы

– Некоторые ваши песни  люди поют, не зная автора, считая их народными: «Я хочу любить и быть любимым, я хочу, чтоб не болела мать», «Господа офицеры»: «кто сберег свои нервы, тот не спас свою честь». Вам не обидно?

– Поют – значит, слышат. У каждой песни своя история. «Господа офицеры» написана для фильма «Трактир на Пятницкой», а в картину не вошла: тогда считалось, что белогвардеец не может родину любить. Но стала народной армейской песней. Ее пели в Афганистане, заменив два слова: «голубые князья» на «боевые друзья». А адмирал в Кронштадте говорит: «А мы поем «голубые князья», считаем, что у моряков голубая кровь». Я посмеялся: «А у летчиков?».

– Эту песню и Иосиф Кобзон пел?

– Он ее сразу у меня попросил. А я в шутку говорю: «А 100 рублей дадите?» Он всерьез: «Я подумаю». Позже встретились на БАМе. Потрясающий артист, он может десять часов подряд петь. Я сказал ему, что жалею о том разговоре, и попросил: «Спойте». Он сделал это замечательно.

– На концертах люди просят вас исполнять старые, полюбившиеся им песни. А авторы хотят петь новые. Есть в этом противоречие?

– Просят – пою. И «Аленушку», и «Маленького принца». Я все время в них импровизирую, по-разному пою. Но, конечно, представляю и новые. Например, «Поиски смысла». Для меня большая честь, что в Омске так замечательно приняли эту песню. Она навеяна чтением Артура Шопенгауэра. Был такой немецкий философ, 1788 года рождения, шутник и весельчак, мастер афоризмов. Например, он сказал: «Дуэли изобрели дворяне только потому, что они сами находились в крепостной зависимости и их жизнями распоряжался король». А песне дало толчок другое высказывание Шопенгауэра: «Все ищут смысл своего существования, не многие находят его, и совсем не многие из нашедших радуются открытию». Между прочим, хотя песня новая, она создана на стихи, которые я написал, будучи пацаном. Вот, получается, созрел: «А может быть, смысл жизни в том, чтобы всю жизнь искать в ней смысл?» 

– Вас не зовут на телевидение, а люди помнят и ждут с концертами…

– Я всю жизнь был незаконным. Меня не издавали, но в 2001 году решили наградить. Денег мало, но зато лауреат Государственной литературной премии. В «Песнях нашего века» меня нет, а в Энциклопедический  словарь вставили. Я делаю все сам – издаю книги, записываю диски. Это не дает мне мировой известности – бог с ней, проживу и так. Но я делаю все сам, я свободен и не променяю это счастье ни на что.
©
Распечатать страницу