Оксана Кулешова: «инструмент мне как друг»

Омичка Оксана Кулешова – участница четырех Сибирских международных фестивалей органной музыки.

На недавно завершившемся шестом фестивале, посвященном 30-летию омского органа, король инструментов под ее руководством звучал вместе со скрипкой и флейтой. Это один из серии интересных экспериментов первой омской органистки.

На урок – в шесть утра

– Оксана, игра на органе – женское ли дело?

– Сейчас не так уж и мало женщин органисток. Перелом, мне кажется, произошел в 70-80 годы, когда в консерваториях стали обучать игре на органе. Вот со мной в Казахской национальной консерватории учились юноши и девушки, а окончили курс только девушки. Это при том, что педагог, замечательный музыкант Габит Несипбаев говорил: «Это не женская профессия, женское дело – сидеть дома и воспитывать детей». Раньше были механические органы, с ними было сложнее управляться, сейчас же они оснащены электроникой.

– А как вы выбрали такой редкий инструмент?

– Я, пока не приехала в Алма-Ату поступать в консерваторию, вообще ни разу вживую орган не слышала, только в записях. Окончила фортепианное отделение музучилища в своем родном Петропавловске, еще год проучилась на факультете культуры в местном университете. А консерваторию окончила с двумя дипломами: «солист-пианист» и «солист-органист».

– Взяли на себя двойную ношу?

– Да. Самое трудное было рано вставать. Я сова. А педагог говорил: «Кто хочет заниматься органом, должен вставать в шесть часов утра». Только в это время у студентов была возможность позаниматься на учебном органе. А концерты мы имели честь играть на большом консерваторском инструменте и великолепном филармоническом – у него даже не три, как в Омске, а четыре мануала.

«Король инструментов меня принял»

– Как вы познакомились с омским органом?

– В 1998-м приехала в Омск и стала работать концертмейстером в Институте культуры. Однажды шла по улице Ленина и решила заглянуть в Органный зал. От своего педагога я была наслышана о хранителе омского органа Викторе Сергеевиче Якшине. Несипбаев говорил, что никогда не встречал человека, который бы так душой болел за орган. Органный зал тогда фактически не существовал. В центре – земля, доски, вместо сцены леса и посреди этого хаоса закрытый пленкой инструмент. Охраняли это богатство, кстати, две женщины, сменявшие друг друга на вахте. Виктор Сергеевич спросил: «А вы можете что-то сыграть? Я буду счастлив, если вы будете приходить в любое время, иначе орган пропадет, его нужно продувать, а вокруг пыль и сырость». И я стала приходить вечерами, помогала хранителю органа и сама тренировалась. А через два года все завертелось с реконструкцией. Однажды, когда я играла, пришла комиссия. И губернатор Леонид Константинович Полежаев, и директор филармонии Василий Иванович Евстратенко попросили меня войти в штат филармонии. У меня тогда, честно говоря, было хорошее предложение и я собиралась уезжать в другой город. Но осталась.

– Как у вас складываются отношения с органом?

– Мне кажется, он меня принял. Мне комфортно с ним, удобно, и кажется, что он лучший.

– Как вы в этом смогли убедиться?

– На гастролях. Выступала в Санкт-Петербурге, Иркутске. В Иркутске чуть не попала впросак. Приготовила мощную программу композиторов-романтиков, захожу в костел, где находится зал, а там милый маленький органчик с клавишами, как у клавесина: не черно-белыми, а бело-черными. Программу не изменить, она в афише, пришлось все быстренько переучивать, подстраиваться, убирать свой размах. И зрителям мое выступление понравилось. А вообще я не очень люблю ездить на гастроли, отрываться от своего инструмента.

– Любовь с первого взгляда?

– Может, не любовь, но то, что омский орган мне как друг – это точно.

– А бывает, что инструмент не в духе, не в настроении?

– Это зависит от ухода за ним. Нужно поддерживать режимы влажности, температуры. Зашли зрители в зал – температура подскочила. Нужно это учитывать, иначе звук будет другой.

Публику нужно удивлять

– Вы любите играть на органе в ансамблях?

– Очень люблю. Орган соло может звучать очень мощно, даже перекрывая звучание оркестра. А, например, с голосом – он тихий. Со скрипкой хорошо звучит, с виолончелью. Я даже играла на органе с саксофоном. Духовые и орган – родные инструменты, получается, как будто добавился еще один регистр.

– А кто делает переложения музыки?

– Чаще всего я сама. Беру известное произведение, написанное не для органа. Скрипач, например, играет свою партию, а всю оркестровую партитуру я перекладываю для органа.

– Юбилейный VI Сибирский международный фестиваль весь был посвящен органу в союзе с другими инструментами. Чья идея?

– Это было мое предложение. Публику нужно удивлять и радовать.

– Какую музыку вы больше всего любите?

– В каждой эпохе есть любимые авторы. Конечно, Бах. Старинная барочная музыка. А больше всего мне по душе композиторы-романтики – Франк, Лист. Может быть, оттого, что эта музыка у меня лучше получается.

– В Омске органисты – вы и молодой музыкант Кирилл Янковский. Есть дефицит профессионального общения?

– Мне нравилось, когда коллеги приезжали на все время фестиваля, слушали друг друга, обсуждали за «круглым столом». Но сейчас времени у всех мало: сыграли и уехали. Больше всего общаемся с Дмитрием Бардиным из Красноярска, Тарасом Багинцом из Екатеринбурга.

– К нам приезжали десятки органистов из разных стран. Кто произвел самое большое впечатление?

– Как ни странно, это не западные исполнители, где вековые органные традиции, а представители нашей школы – из России и бывших союзных республик. Органисты, работающие в соборах Европы, очень профессиональны, техничны на зависть. Но когда играл мой педагог Габит Несипбаев (он и в Омске был), в зале плакали. И киевлянка Ирина Калиновская своей блестящей темпераментной игрой вызывает эмоции. И японка из Калининграда, выпускница Московской консерватории Хироко Иноуэ, с которой мы играли в четыре руки.

Хочу сыграть на клавесине

– Оксана, вы всегда сидите спиной к залу… А реакцию чувствуете?

– Конечно. Хотя не вижу. Однажды скрипачка говорит: «Женщина платочка от лица не отрывала». Так часто бывает, когда исполняешь «Адажио» Альбинони. Но многое может сказать и тишина в зале. Конечно, до сих пор бывает, что люди приходят на органный концерт в первый раз. Был смешной случай. После концерта стоим с ассистенткой на остановке, вокруг зрители. Но не узнают. И пожилая пара делится впечатлениями: «Какой хороший концерт! – говорит дама. – Только не понимаю, почему органистка по лавочке ерзала». Мужчина ей в ответ: «Она ногами играла». – «Неужели?». Этот культурный диалог рассмешил. А, с другой стороны, концерт-то понравился.

– Чего не хватает органистке Оксане Кулешовой?

– Клавесина. Тогда бы мы со струнным квартетом сыграли Вивальди. На органе «Времена года» звучат хорошо, но иначе.

– Вы и на клавесине играете?

– Да. И в филармонии есть инструмент, но в нерабочем состоянии. Однажды мы его немного подправили и дали концерт. Даже в расстроенном состоянии звучание этого инструмента поразило публику.