Уговорить спеть Марту с Глафирой

Каждая экспедиция фольклориста – поход за неведомым. Ефим Аркин об этом рассказывает так:

– Чаще всего едешь наобум. Хотя я предварительно звонил в районные отделы культуры, мне помогали найти знатоков песен. Но в клубах указывают на тех стариков, кто был связан с самодеятельностью. А часто люди, которые выдают старинный материал, вовсе не на виду, выискиваешь таких. Вот, кажется, удача. Спрашиваю бабушку: «Вы в молодости на вечерки, на круги (хороводы) ходили?» – «Ходила. Но я маленькая была, не пела». – «А кто пел?» – «Глафира». Иду на другой конец деревни к Глафире. А она в лес за ягодами пошла. Жду. Приходит – отнекивается, не хочет петь: «Вот если бы с Марфой». Ищем Марфу. В результате записываю потрясающий вариант протяжной сибирской песни.

А в поиске казачьих песен я объездил Иртышскую и Пресногорьковскую линии. Вот что поразило. Можно отыскать лирические, обрядовые казачьи песни. А воинских почти нет. Почему? Понял это после встречи в селе Соляном Черлакского района с казаками, вернувшимися в 50-е годы из китайской эмиграции. Сколько они помнили воинских песен! Но эти песни с такими словами, как «царскую службу мы верой и правдой несли», «гордо поднялся орел наш двуглавый», невозможно было исполнять в советское время. Омск был центром сибирского казачества, которое в основной своей массе поддержало Колчака. За это на казаков обрушились страшные репрессии. И многие жанры были утрачены. Но все-таки в репертуаре нашего коллектива песен сибирских казаков – на несколько часов исполнения.