Ведущий солист Музыкального театра народный артист России Владимир Никеев 21 февраля отметит 60-летний юбилей сольным концертом на родной сцене.
Ведущий солист Музыкального театра народный артист России Владимир Никеев 21 февраля отметит 60-летний юбилей сольным концертом на родной сцене.
Поклонницы заваливали цветами
– Владимир Арсеньевич, ваш театр славится пышными творческими вечерами к юбилеям артистов. А вы предпочли сольный концерт. Почему?
– У меня тоже были творческие вечера. Но однажды я первым в театре заменил вечер концертом. Мне кажется, это правильно: юбилей как творческий отчет.
– Тенора особенно любимы публикой. Раньше вообще были группы «собиновок», «лемишисток».
– И у меня был клуб любителей Никеева.
– Как интересно! И кто же в него входил?
– В основном женщины среднего возраста, я тогда был младше поклонниц. Цветами заваливали, в своем почтовом ящике я находил открытки. Были встречи в театре, гримерке, когда репетиция закончилась, а до спектакля еще есть время.
– Среди них были искушенные в вокале?
– Были. И давали мне советы. Ну, например, показать себя во всей красе на верхних нотах. Когда-то Козловскому разрешалось встать на верхнюю ноту и держать ее, сколько артист захочет. Но есть же дирижер, оркестр, партнеры. Приходилось объяснять, что в спектаклях это давно непозволительно.
– Жаль, что сегодня нет такого поклонения оперным артистам?
– Остались зрители, которые ходят на все спектакли того артиста, который нравится. А фан-клубы теперь в основном у эстрадных певцов.
– Из 70 партий, спетых и сыгранных в Музыкальном театре, какие любимые?
– Нелюбимых нет. Я спел весь оперный репертуар: это «Севильский цирюльник» Россини, «Риголетто», «Травиата» Верди, «Богема» Пуччини, «Евгений Онегин» Чайковского, «Искатели жемчуга» Бизе. Люблю и классическую оперетту. Сначала думал: как это? Я ведь окончил Уральскую консерваторию как оперный певец. Но нужно отдать должное педагогам: нас учили и вокалу, и сценическому движению, и хореографии. Очень сильные были преподаватели, среди них сосланные на Урал во время репрессий из Москвы и Петербурга. А профессор по вокалу Людмила Флегонтовна Дроздова (певческая фамилия!) учила так, что нас, «дроздовцев», выделяли и нам завидовали.
– Сегодня не только в оперетте, но и в опере нужно уметь двигаться, играть на уровне драматических артистов. Говорят: ушло время Монтсеррат Кабалье, пришло время Анны Нетребко. Что вытворяют на сцене, например, артисты «Новой оперы»!
– А создатель этого театра Евгений Колобов тоже мой учитель. Он поставил в консерваторской оперной студии редко исполняемую оперу Доницетти «Линда ди Шамуни», и я пел арию Карло на итальянском. Там 32 ноты «ля» в одной арии. Я сейчас сам профессор вокала на факультете культуры и искусства ОмГУ, вспоминаю, как меня учили, хочу своим студентам дать как можно больше.
– Сегодня ваши партии в спектаклях Музыкального театра исполняют молодые артисты. Не жалко было отдавать, при том что голос звучит по-прежнему замечательно?
– Я сам и ввожу молодых в спектакли. Работаю сегодня не только солистом, но и ассистентом режиссера. Отвечаю за оперный репертуар. Уже не все роли подходят по возрасту. Я вспоминаю, как меня вводили в спектакли. В глазах артистов старшего поколения была грусть от расставания со своими героями, но они старались передать весь свой опыт. Их честность и порядочность подкупали.
Во время концертов не свистели пули
– Владимир Арсеньевич, вы выступали в разных странах – Чехии, Австрии, Швейцарии, Китае, Японии. Публика отличается?
– Во всем мире слушатели любят красивые мелодии и чистые голоса. Поэтому так популярны неаполитанские песни, которые я тоже, конечно, пою.
– А правда, что в Китае особенно ценят высокие голоса?
– Правда, потому что их пение ближе к этому. Басов нет, тенора получают образование у нас в России. Я в Китае был на гастролях с нашим театром, когда мы за 20 дней дали 44 концерта в 15 южных провинциях, потом по приглашению мы приезжали с «Евгением Онегиным». В Китае знают и любят наши песни. «Ах ты, душечка» – абсолютный хит. Но если споешь песню на китайском языке, ты – национальный герой. Я проверял это в бытовых ситуациях. Объясняешься в магазине с продавцом – и вдруг запоешь китайскую песню. Они в восторге, зовут других продавцов, предлагают товар за бесценок.
– Кроме зарубежных гастролей у вас были две поездки в Чечню во время военной кампании. Чем они запомнились?
– Тем, что во время концертов в расположении наших частей утихала стрельба. Чеченцы тоже хотели нас послушать.
– А это правда, что вы побывали в ста селах Омской области?
– Не считал, но по программе «Театр – селу» наш коллектив объехал все 32 района. Я был во всех 32. Приезжали в северные деревни, где не ступала нога артиста. Люди радовались и удивлялись: неужели к нам? Незабываемые впечатления.
Всегда быть в форме
– Родиной теноров считается Италия, а Россия – страна басов?
– Так всегда было. А сейчас поменялось. Наверное, во всех оперных театрах мира работают наши вокалисты, мужчины и женщины. Не только Анна Нетребко и Дмитрий Хворостовский. Россия очень богата на таланты, жаль, что они в таком большом количестве уезжают.
– Или уходят на эстраду.
– Уйти и вернуться к классике нельзя. Голос требует бережного к себе отношения. К сожалению, соблазн велик, вот один мой ученик сделал этот шаг.
– Вы много лет были солистом оркестра народных инструментов «Лад», выступаете с песнями на разных площадках. А случалось петь на корпоративах?
– Не считаю это для себя возможным. Так принято в Москве, а в нашем театре считается – марать звание. И я с этим согласен. Другое дело, если приглашают в интересный проект. Например, недавно в крещенский вечер мы с Ириной Трусовой приняли участие в программе духовной музыки на сцене Концертного зала. Я спел «Ныне отпушаеши», и митрополиту Владимиру понравилось, пригласили выступить на пасхальном празднике.
– Что значит для вас вечное требование сцены быть в форме?
– С голосом, слава богу, все в порядке. А вот приехал из отпуска – костюмы не налазят. Сел на диету и за два месяца сбросил семь килограммов.
– У вас музыкальная семья?
– С женой Ириной вместе учились в консерватории: я на вокальном, она на теоретическом отделении. Она завлит нашего театра, человек умный и скромный. Дочь окончила музыкальную школу, но стала психологом, живет в Москве. Сын программист, музыкальную школу когда-то бросил, но зато сейчас осваивает гитару. Вот внук Федор поет. Посмотрим, что из этого выйдет.
– Сегодня оперные певцы часто предпочитают работать по контрактам. А вам хорошо почти 30 лет служить в одном театре?
– Я здесь состоялся как артист. У нас замечательный, дружный коллектив, здесь любимые партнеры, своя публика. Что еще нужно артисту?
Поклонницы заваливали цветами
– Владимир Арсеньевич, ваш театр славится пышными творческими вечерами к юбилеям артистов. А вы предпочли сольный концерт. Почему?
– У меня тоже были творческие вечера. Но однажды я первым в театре заменил вечер концертом. Мне кажется, это правильно: юбилей как творческий отчет.
– Тенора особенно любимы публикой. Раньше вообще были группы «собиновок», «лемишисток».
– И у меня был клуб любителей Никеева.
– Как интересно! И кто же в него входил?
– В основном женщины среднего возраста, я тогда был младше поклонниц. Цветами заваливали, в своем почтовом ящике я находил открытки. Были встречи в театре, гримерке, когда репетиция закончилась, а до спектакля еще есть время.
– Среди них были искушенные в вокале?
– Были. И давали мне советы. Ну, например, показать себя во всей красе на верхних нотах. Когда-то Козловскому разрешалось встать на верхнюю ноту и держать ее, сколько артист захочет. Но есть же дирижер, оркестр, партнеры. Приходилось объяснять, что в спектаклях это давно непозволительно.
– Жаль, что сегодня нет такого поклонения оперным артистам?
– Остались зрители, которые ходят на все спектакли того артиста, который нравится. А фан-клубы теперь в основном у эстрадных певцов.
– Из 70 партий, спетых и сыгранных в Музыкальном театре, какие любимые?
– Нелюбимых нет. Я спел весь оперный репертуар: это «Севильский цирюльник» Россини, «Риголетто», «Травиата» Верди, «Богема» Пуччини, «Евгений Онегин» Чайковского, «Искатели жемчуга» Бизе. Люблю и классическую оперетту. Сначала думал: как это? Я ведь окончил Уральскую консерваторию как оперный певец. Но нужно отдать должное педагогам: нас учили и вокалу, и сценическому движению, и хореографии. Очень сильные были преподаватели, среди них сосланные на Урал во время репрессий из Москвы и Петербурга. А профессор по вокалу Людмила Флегонтовна Дроздова (певческая фамилия!) учила так, что нас, «дроздовцев», выделяли и нам завидовали.
– Сегодня не только в оперетте, но и в опере нужно уметь двигаться, играть на уровне драматических артистов. Говорят: ушло время Монтсеррат Кабалье, пришло время Анны Нетребко. Что вытворяют на сцене, например, артисты «Новой оперы»!
– А создатель этого театра Евгений Колобов тоже мой учитель. Он поставил в консерваторской оперной студии редко исполняемую оперу Доницетти «Линда ди Шамуни», и я пел арию Карло на итальянском. Там 32 ноты «ля» в одной арии. Я сейчас сам профессор вокала на факультете культуры и искусства ОмГУ, вспоминаю, как меня учили, хочу своим студентам дать как можно больше.
– Сегодня ваши партии в спектаклях Музыкального театра исполняют молодые артисты. Не жалко было отдавать, при том что голос звучит по-прежнему замечательно?
– Я сам и ввожу молодых в спектакли. Работаю сегодня не только солистом, но и ассистентом режиссера. Отвечаю за оперный репертуар. Уже не все роли подходят по возрасту. Я вспоминаю, как меня вводили в спектакли. В глазах артистов старшего поколения была грусть от расставания со своими героями, но они старались передать весь свой опыт. Их честность и порядочность подкупали.
Во время концертов не свистели пули
– Владимир Арсеньевич, вы выступали в разных странах – Чехии, Австрии, Швейцарии, Китае, Японии. Публика отличается?
– Во всем мире слушатели любят красивые мелодии и чистые голоса. Поэтому так популярны неаполитанские песни, которые я тоже, конечно, пою.
– А правда, что в Китае особенно ценят высокие голоса?
– Правда, потому что их пение ближе к этому. Басов нет, тенора получают образование у нас в России. Я в Китае был на гастролях с нашим театром, когда мы за 20 дней дали 44 концерта в 15 южных провинциях, потом по приглашению мы приезжали с «Евгением Онегиным». В Китае знают и любят наши песни. «Ах ты, душечка» – абсолютный хит. Но если споешь песню на китайском языке, ты – национальный герой. Я проверял это в бытовых ситуациях. Объясняешься в магазине с продавцом – и вдруг запоешь китайскую песню. Они в восторге, зовут других продавцов, предлагают товар за бесценок.
– Кроме зарубежных гастролей у вас были две поездки в Чечню во время военной кампании. Чем они запомнились?
– Тем, что во время концертов в расположении наших частей утихала стрельба. Чеченцы тоже хотели нас послушать.
– А это правда, что вы побывали в ста селах Омской области?
– Не считал, но по программе «Театр – селу» наш коллектив объехал все 32 района. Я был во всех 32. Приезжали в северные деревни, где не ступала нога артиста. Люди радовались и удивлялись: неужели к нам? Незабываемые впечатления.
Всегда быть в форме
– Родиной теноров считается Италия, а Россия – страна басов?
– Так всегда было. А сейчас поменялось. Наверное, во всех оперных театрах мира работают наши вокалисты, мужчины и женщины. Не только Анна Нетребко и Дмитрий Хворостовский. Россия очень богата на таланты, жаль, что они в таком большом количестве уезжают.
– Или уходят на эстраду.
– Уйти и вернуться к классике нельзя. Голос требует бережного к себе отношения. К сожалению, соблазн велик, вот один мой ученик сделал этот шаг.
– Вы много лет были солистом оркестра народных инструментов «Лад», выступаете с песнями на разных площадках. А случалось петь на корпоративах?
– Не считаю это для себя возможным. Так принято в Москве, а в нашем театре считается – марать звание. И я с этим согласен. Другое дело, если приглашают в интересный проект. Например, недавно в крещенский вечер мы с Ириной Трусовой приняли участие в программе духовной музыки на сцене Концертного зала. Я спел «Ныне отпушаеши», и митрополиту Владимиру понравилось, пригласили выступить на пасхальном празднике.
– Что значит для вас вечное требование сцены быть в форме?
– С голосом, слава богу, все в порядке. А вот приехал из отпуска – костюмы не налазят. Сел на диету и за два месяца сбросил семь килограммов.
– У вас музыкальная семья?
– С женой Ириной вместе учились в консерватории: я на вокальном, она на теоретическом отделении. Она завлит нашего театра, человек умный и скромный. Дочь окончила музыкальную школу, но стала психологом, живет в Москве. Сын программист, музыкальную школу когда-то бросил, но зато сейчас осваивает гитару. Вот внук Федор поет. Посмотрим, что из этого выйдет.
– Сегодня оперные певцы часто предпочитают работать по контрактам. А вам хорошо почти 30 лет служить в одном театре?
– Я здесь состоялся как артист. У нас замечательный, дружный коллектив, здесь любимые партнеры, своя публика. Что еще нужно артисту?
©
