Никита Михалков: «Русскому кино присуще сострадание»
Народный артист России, председатель Союза кинематографистов, президент Российского фонда культуры Никита Михалков – яркое подтверждение мысли: «Поэт в России – больше, чем поэт». Любая встреча с режиссером и общественным деятелем – это общение по широкому кругу тем: от искусства до политики и даже дел житейских. Так было и в Омске, когда режиссер принимал участие в работе кинофорума «Движение».
Провинцией сильна Россия
– Никита Сергеевич, вы не раз приезжали в Омск, участвовали в освящении Успенского собора. Чем наш город вам интересен?
– Если есть душа, мышцы, сердце России, то они находятся не обязательно в Москве и Санкт-Петербурге. Душа разлита по всему лицу нашего Отечества. Я много поездил по стране и знаю, что в каждом регионе есть свои бриллианты культуры, истории и традиций. Что же говорить об Омске, который имеет особый вес как в истории России, так и в сегодняшнем дне. Хочу признаться в любви к вашему краю, мне нравится здесь бывать, у меня в Омске много друзей.
«Не мечети ломать, а храмы строить»
– Никита Сергеевич, говорят о возрождении российского кино. Но кино не может возрождаться без зрителей, а в кинотеатрах – почти сплошь американские фильмы. Что вы думаете о введении квот на отечественные ленты, как это делают в некоторых странах?
– Это невероятно сложный, краеугольный, многогранный и противоречивый вопрос. Система квотирования есть в Китае и Франции. Но во Франции она была принята сразу после войны, когда Голливуд еще не распространил свои мощь и щупальца по всему миру. Много раз пытались французов с этого столкнуть, но не удалось. Они счастливы тем, что смогли это сделать, вкладывают деньги в свое кино, и я им завидую. Можно ли сегодня это сделать у нас? Это значило бы убить прокат. Во-первых, будет саботаж киносетей, даже если в наиболее посещаемое время – новогодние, майские каникулы – принудить показывать только отечественные фильмы. Я считаю, ответ на этот вопрос – в качественном нашем кино, в правильной оценке и подходе со стороны телеканалов, которые не должны брать такие огромные деньги за кинорекламу: это же государственное дело.
– Разве нет примеров того, когда хорошие фильмы не имели успеха в прокате?
– Есть. Потрясающий фильм Глеба Панфилова о царской семье не имел сборов, а лет 30 назад был бы сенсацией. Я потерял надежду, когда увидел, какое огромное количество фильмов идет на западные фестивали только потому, что в них показывается безобразие нашей жизни. 20 лет назад решили показывать правду. Какой бум интереса вызвал фильм «Маленькая Вера»! Сегодня его посчитали бы спокойным. И пошли фильмы с ворами в законе, с милиционерами-оборотнями и всяческой мерзостью. За это время произошла девальвация понятия правды.
Я убежден: жестокая правда без любви есть ложь. Если в фильме нет сострадания, присущего русскому кино, зритель устает от этой правды. Он начинает хандрить, проклинать кино. Говорит: «Зачем мне туда идти? Порнухи я уже насмотрелся на экране, а мата наслушался в метро». Надежда родилась, когда стали появляться «человекообразные» картины: «Остров», «Водитель для Веры», «9 рота», «Легенда № 17». На «Легенду № 17» ходили семьями. Нельзя, чтобы кино разделяло семьи: мужчине можно смотреть, а женщине не стоит, детям – нельзя. Это очень важно. Почему зрители аплодировали на ночных сеансах? Они испытывали уважение и сострадание к своему соотечественнику – редчайшее качество, которое мы почти потеряли. Если эта тенденция будет развиваться, мы вернем зрителей в кинотеатры на сеансы отечественных фильмов.
– А чем, на ваш взгляд, притягивают людей американские картины?
– Русские зрители необыкновенно снисходительны к американскому кино. Представьте, что я бы снял, к примеру, «Аватар». Что бы обо мне говорили, писали критики? Своим не прощают.
А к чужим фильмам не относятся так серьезно. Развлечение – и ладно. Конечно, американское кино – великое, с сумасшедшими техническими возможностями. Но если попробовать разобрать, скажем, «Гравитацию» – о чем она? Мысль, что надо беречь Землю, правильная, но по глубине далека от Льва Толстого. А сделана картина завораживающе.
Когда мы говорим о кинопрокате, я считаю, надо относиться к этому так: не мечети ломать, а храмы строить. Я за победу любви, а не ненависти.
Не нужно наслаждаться славой
– Вы стали знамениты после выхода первой картины «Свой среди чужих, чужой среди своих». Успех окрылил, помогал в дальнейшей работе в кино?
– Никогда, начиная работу над фильмом, я не думал, что надо сделать его лучше, чем другие. Первую картину снимали группой безбашенных молодых людей, неслись куда-то, не оглядываясь по сторонам, ничего не боясь. Пришел успех. И вот мы сидим, выпиваем с режиссером Ежи Кавалеровичем, и он говорит: «Немедленно начинай новое кино. Я потратил 20 лет впустую, потому что, сняв «Поезд», боялся сделать хуже. Думал, почему в первый раз получилось, искал сценарий. Забудь обо всем и начинай – пусть картина летит сама». Я послушался, и это меня спасло.
Часто режиссер думает: раз выстрелило, нужно немного подышать славой. Нет. Надо работать, и последнюю картину снимать, как первую. Не почивать на лаврах, начинать с нуля, будто ничего не знаешь. Японские художники, достигнув известности, уезжали в места, где их никто не знал, и меняли технику. Каждая новая картина – это ужас неуверенности и счастье поиска выхода из этой неуверенности. Как сказал литературовед Юрий Лощиц: «Счастье - не когда получилось, а когда получается».
«Спасибо Обаме за санкции»
– Никита Сергеевич, вы по убеждениям патриот и государственник. Что такое для вас присоединение Крыма к России?
— Речь может идти не о присоединении, а о возвращении домой. Это историческое событие. Знаете ли вы, что во время взятия Севастополя погибло русских солдат вдвое больше, чем американских за всю историю Второй мировой войны? Потом один человек по глупости, а может, с умыслом подарил Крым. А другой человек в Беловежской пуще по некоторой невменяемости не потребовал его обратно. А ведь спокойно бы отдали. Но я никогда в жизни не слышал об аннексии или оккупации без единого выстрела.
Можно любить или не любить Путина, но он навсегда вошел в историю России уже только тем, что сумел, никого не боясь, отстоять национальные интересы страны. Я своим коллегам на Украине говорю: с этим нужно смириться, восстановлена историческая справедливость. И Крым сегодня стал одним из мощнейших импульсов для объединения нашего народа.
– Нужно ли, на ваш взгляд, опасаться дальнейших санкций Запада по отношению к России?
– Что касается санкций, я бесконечно благодарен за них президенту США Обаме. Они возвращают нас к себе. Мы что, сами не понимаем, что нужно питаться своими продуктами, делать свои автомобили? Но мы оживаем, только когда есть угроза, когда нам плохо. Чем больше нас давят, тем мы больше разгибаемся.
И сегодня не должны упустить шанс сделать Россию сильной, великой страной. А что до негативного отношения к нам, так когда мы были Западу милы? С XII века европейцы посещали страну и бог весть что о ней писали…
– Никита Сергеевич, вы не раз приезжали в Омск, участвовали в освящении Успенского собора. Чем наш город вам интересен?
– Если есть душа, мышцы, сердце России, то они находятся не обязательно в Москве и Санкт-Петербурге. Душа разлита по всему лицу нашего Отечества. Я много поездил по стране и знаю, что в каждом регионе есть свои бриллианты культуры, истории и традиций. Что же говорить об Омске, который имеет особый вес как в истории России, так и в сегодняшнем дне. Хочу признаться в любви к вашему краю, мне нравится здесь бывать, у меня в Омске много друзей.
«Не мечети ломать, а храмы строить»
– Никита Сергеевич, говорят о возрождении российского кино. Но кино не может возрождаться без зрителей, а в кинотеатрах – почти сплошь американские фильмы. Что вы думаете о введении квот на отечественные ленты, как это делают в некоторых странах?
– Это невероятно сложный, краеугольный, многогранный и противоречивый вопрос. Система квотирования есть в Китае и Франции. Но во Франции она была принята сразу после войны, когда Голливуд еще не распространил свои мощь и щупальца по всему миру. Много раз пытались французов с этого столкнуть, но не удалось. Они счастливы тем, что смогли это сделать, вкладывают деньги в свое кино, и я им завидую. Можно ли сегодня это сделать у нас? Это значило бы убить прокат. Во-первых, будет саботаж киносетей, даже если в наиболее посещаемое время – новогодние, майские каникулы – принудить показывать только отечественные фильмы. Я считаю, ответ на этот вопрос – в качественном нашем кино, в правильной оценке и подходе со стороны телеканалов, которые не должны брать такие огромные деньги за кинорекламу: это же государственное дело.
– Разве нет примеров того, когда хорошие фильмы не имели успеха в прокате?
– Есть. Потрясающий фильм Глеба Панфилова о царской семье не имел сборов, а лет 30 назад был бы сенсацией. Я потерял надежду, когда увидел, какое огромное количество фильмов идет на западные фестивали только потому, что в них показывается безобразие нашей жизни. 20 лет назад решили показывать правду. Какой бум интереса вызвал фильм «Маленькая Вера»! Сегодня его посчитали бы спокойным. И пошли фильмы с ворами в законе, с милиционерами-оборотнями и всяческой мерзостью. За это время произошла девальвация понятия правды.
Я убежден: жестокая правда без любви есть ложь. Если в фильме нет сострадания, присущего русскому кино, зритель устает от этой правды. Он начинает хандрить, проклинать кино. Говорит: «Зачем мне туда идти? Порнухи я уже насмотрелся на экране, а мата наслушался в метро». Надежда родилась, когда стали появляться «человекообразные» картины: «Остров», «Водитель для Веры», «9 рота», «Легенда № 17». На «Легенду № 17» ходили семьями. Нельзя, чтобы кино разделяло семьи: мужчине можно смотреть, а женщине не стоит, детям – нельзя. Это очень важно. Почему зрители аплодировали на ночных сеансах? Они испытывали уважение и сострадание к своему соотечественнику – редчайшее качество, которое мы почти потеряли. Если эта тенденция будет развиваться, мы вернем зрителей в кинотеатры на сеансы отечественных фильмов.
– А чем, на ваш взгляд, притягивают людей американские картины?
– Русские зрители необыкновенно снисходительны к американскому кино. Представьте, что я бы снял, к примеру, «Аватар». Что бы обо мне говорили, писали критики? Своим не прощают.
А к чужим фильмам не относятся так серьезно. Развлечение – и ладно. Конечно, американское кино – великое, с сумасшедшими техническими возможностями. Но если попробовать разобрать, скажем, «Гравитацию» – о чем она? Мысль, что надо беречь Землю, правильная, но по глубине далека от Льва Толстого. А сделана картина завораживающе.
Когда мы говорим о кинопрокате, я считаю, надо относиться к этому так: не мечети ломать, а храмы строить. Я за победу любви, а не ненависти.
Не нужно наслаждаться славой
– Вы стали знамениты после выхода первой картины «Свой среди чужих, чужой среди своих». Успех окрылил, помогал в дальнейшей работе в кино?
– Никогда, начиная работу над фильмом, я не думал, что надо сделать его лучше, чем другие. Первую картину снимали группой безбашенных молодых людей, неслись куда-то, не оглядываясь по сторонам, ничего не боясь. Пришел успех. И вот мы сидим, выпиваем с режиссером Ежи Кавалеровичем, и он говорит: «Немедленно начинай новое кино. Я потратил 20 лет впустую, потому что, сняв «Поезд», боялся сделать хуже. Думал, почему в первый раз получилось, искал сценарий. Забудь обо всем и начинай – пусть картина летит сама». Я послушался, и это меня спасло.
Часто режиссер думает: раз выстрелило, нужно немного подышать славой. Нет. Надо работать, и последнюю картину снимать, как первую. Не почивать на лаврах, начинать с нуля, будто ничего не знаешь. Японские художники, достигнув известности, уезжали в места, где их никто не знал, и меняли технику. Каждая новая картина – это ужас неуверенности и счастье поиска выхода из этой неуверенности. Как сказал литературовед Юрий Лощиц: «Счастье - не когда получилось, а когда получается».
«Спасибо Обаме за санкции»
– Никита Сергеевич, вы по убеждениям патриот и государственник. Что такое для вас присоединение Крыма к России?
— Речь может идти не о присоединении, а о возвращении домой. Это историческое событие. Знаете ли вы, что во время взятия Севастополя погибло русских солдат вдвое больше, чем американских за всю историю Второй мировой войны? Потом один человек по глупости, а может, с умыслом подарил Крым. А другой человек в Беловежской пуще по некоторой невменяемости не потребовал его обратно. А ведь спокойно бы отдали. Но я никогда в жизни не слышал об аннексии или оккупации без единого выстрела.
Можно любить или не любить Путина, но он навсегда вошел в историю России уже только тем, что сумел, никого не боясь, отстоять национальные интересы страны. Я своим коллегам на Украине говорю: с этим нужно смириться, восстановлена историческая справедливость. И Крым сегодня стал одним из мощнейших импульсов для объединения нашего народа.
– Нужно ли, на ваш взгляд, опасаться дальнейших санкций Запада по отношению к России?
– Что касается санкций, я бесконечно благодарен за них президенту США Обаме. Они возвращают нас к себе. Мы что, сами не понимаем, что нужно питаться своими продуктами, делать свои автомобили? Но мы оживаем, только когда есть угроза, когда нам плохо. Чем больше нас давят, тем мы больше разгибаемся.
И сегодня не должны упустить шанс сделать Россию сильной, великой страной. А что до негативного отношения к нам, так когда мы были Западу милы? С XII века европейцы посещали страну и бог весть что о ней писали…
©
| URL: | http://omskregion.info/news/22772-nikita_mixalkov_russkomu_kino_prisuchshe_sostradan/ |
| Дата публикации: | 11/06/2014 11:05 |
| Автор: | Светлана Васильева |
| Фото: | Евгений Кармаев |