Две легенды
Герой и символ Великой депрессии Джон Диллинджер и первый шеф ФБР Эдгар Гувер вместе изменили Америку? После них она никогда не стала прежней.
Герой и символ Великой депрессии Джон Диллинджер и первый шеф ФБР Эдгар Гувер вместе изменили Америку? После них она никогда не стала прежней.
Самое любопытное в истории грабителя, ставшего культовой фигурой национального масштаба, - как мало он успел награбить. Несоответствие содеянного Диллинджером грандиозности развернутой охоты за ним вызвали у многих подозрения, что тут дело нечисто. А когда в разгар этой кампании взошла звезда Эдгара Гувера и созданная им организация всеамериканского сыска получила огромные полномочия, подозрения превратились в уверенность.
Встречным курсом
Гуверу в борьбе с криминалом нужно было продемонстрировать силу, не связанную юридическим крючкотворством. Серьезные мафиози уровня Аль Капоне его ведомству оказались не по зубам (того, как известно, посадили другие - налоговики). Между тем детищу Гувера - новой спецслужбе федерального уровня - требовалась мощная реклама, и не блиставший особыми талантами грабитель-провинциал подвернулся под руку как нельзя более кстати.
Так Джон Герберт Диллинджер стал живой легендой и кумиром прессы. При том, что за первые 30 лет жизни он не успел ничего особенного натворить и лишь в последний год наверстал упущенное. Да и подвиги его по меркам криминальной летописи Америки весьма скромны: меньше десятка банков, «облегченных» бандой Диллинджера в общей сложности на несколько сотен тысяч долларов.
Будущий грабитель родился в американской глубинке - в городе Индианаполисе, штат Индиана, и с трех лет, потеряв мать, воспитывался теткой. В 1919 году его отец, успевший жениться вторично, продал свою лавку, торговавшую хозяйственными мелочами, и перебрался на ферму в том же штате. К этому шагу его подтолкнуло поведение сына, сызмальства обнаружившего склонность нарушать закон, как только представится возможность. Однако Джон, уже бросивший школу, не собирался менять лихую жизнь городского трудного подростка на деревенскую скукотищу и большую часть времени пропадал в местных центрах цивилизации - городках Мурсвилле и Мартинсвилле.
В 1923 году Джон Диллинджер неожиданно для всех записался в военно-морской флот. Правда, ходили слухи, что к патриотическому поступку молодого человека подтолкнул страх - ему светил арест за кражу велосипеда; так или иначе, имея в виду будущую карьеру «плохого парня» из Индианы, в это верится легко. Долго обременять себя службой Диллинджер не стал: через полгода новоиспеченный моряк дал деру со стоявшего в бостонском порту корабля и объявился в отчем доме, соврав, что его отчислили по состоянию здоровья. Вскоре он женился на местной шестнадцатилетней девушке, но счастье молодых не продлилось и года, поскольку к тому времени Джон успел свести знакомство с отсидевшим вором Эдом Синглтоном. Именно этот бывалый уголовник заворожил Диллинджера радужными перспективами, рассказав, как можно делать деньги - быстро и без особого напряга.
Джон решил не откладывать реализацию планов обогащения в долгий ящик и в сентябре 1924 года пошел с Синглтоном на первое серьезное дело, закончившееся полным провалом. Накачавшись для храбрости в местном баре и вооружившись револьвером 32-го калибра и железнодорожным болтом, завернутым в носовой платок, он напал на местного лавочника, возвращавшегося ночью домой. Во время завязавшейся схватки лавочник был ранен, и Диллинджер, испугавшись, что ненароком «замочил» свою жертву, позорно бежал с места преступления (его сообщник, обещавший ждать в машине, смылся еще раньше). Спустя несколько дней обоих арестовали. И хотя прямых улик против них не было (торговец в темноте не разглядел нападавшего), молодой человек по совету отца во всем признался, за что получил от судьи на полную катушку: 20 лет тюрьмы. А вот его подельник, имевший не только богатое криминальное прошлое, но и ловкого адвоката, все отрицал и в итоге отделался смешным двухлетним сроком - возмущению Диллинджера не было границ.
Любопытно, что в том же году руководителем отдела расследований федерального министерства юстиции был назначен мало кому известный чиновник Эдгар Гувер. Тогда он, разумеется, и знать не знал о горе-грабителе, после первого же дела надолго загремевшем в тюрьму. Однако Диллинджер, отсидев девять лет и потеряв за это время мать и жену (она развелась с мужем-уголовником заочно), был досрочно выпущен в мае 1933-го и очень скоро стал перманентной головной болью мистера Гувера. Потому что из тюрьмы Джон Диллинджер вышел с твердым намерением вернуть себе все, чего его лишило общество, - и с процентами.
Экспроприация экспроприаторов
Первым делом Диллинджер позаботился о том, чтобы вытащить из тюрьмы приобретенных там корешей - Гарри Пьерпонта и Гомера Ван Митера. Для этого в компании спешно собранных лихих парней Диллинджер ограбил несколько мелких банков в Индиане, Огайо и Мичигане. Весь «навар» был потрачен на револьверы и ружья. А также на взятки, с помощью которых оружие было тайно переправлено в тюремные камеры.
Однако за считаные дни до побега его организатор сам попался: случайно нарвался на полицейскую засаду в городе Лиме (штат Индиана). Полиция нашла у него расписанный план некоего побега, но Диллинджер заявил, что бумаги не его, и признал вину только по одному из эпизодов с ограблением, содержавшихся в обвинении. Пока провинциальные копы гадали, откуда будет совершен побег, восемь будущих членов банды Диллинджера во главе с Пьерпонтом оказались на свободе и теперь сами начали разрабатывать план вызволения своего единогласно избранного главаря.
12 октября 1933 года Пьерпонт в сопровождении двух вооруженных автоматами сообщников спокойно вошел в здание изолятора временного содержания и попросил проводить их к шерифу Сарберу. Пьерпонт представился ему начальником конвоя, присланного для транспортировки заключенного Диллинджера в тюрьму штата. В ответ на просьбу предъявить документы «конвоиры» выхватили револьверы. Шериф был ранен. Нападавшие нашли у него в столе ключи от камер и освободили Диллинджера, а на его место загнали прибежавших на выстрелы жену шерифа и его зама. От полученных ран шериф скончался, и эта смерть не на шутку расстроила Диллинджера: хотя ФБР и создало ему впоследствии имидж хладнокровного убийцы, главарь банды мокрушником себя никогда не числил, предпочитая брать банки чисто, без ненужной крови.
За несколько месяцев его банда стала настоящей грозой провинциальных банков и полицейских арсеналов Среднего Запада. В крупные города Диллинджер наведывался лишь эпизодически, и именно в Чикаго, за десятилетие до того добившемся титула американской гангстерской столицы, произошел еще один кровавый инцидент, приблизивший конец Диллинджера.
15 января 1934 года во время налета на отделение First National Bank в восточном пригороде Чикаго завязалась перестрелка, во время которой погиб офицер полиции О,Мэлли. И хотя так и осталось неясным, участвовал ли в том налете Диллинджер, в убийстве полицейского обвинили именно его. Тут уж за Диллинджера взялись всерьез, и не местная полиция, а отдел Гувера, в 1932 году ставший Бюро расследований Соединенных Штатов (правда, по-прежнему в структуре министерства юстиции). Честолюбец Гувер спал и видел себя главой всесильной федеральной спецслужбы, подчиненной только президенту, и давно точил зуб на грабителей банков, а также на прессу, превратившую их в народных героев.
Дело в том, что за время, проведенное Диллинджером на нарах, в Америке произошли радикальные изменения: закончилась эпоха сухого закона и началась новая - Великой депрессии. Разорившиеся банки унесли с собой в небытие вклады миллионов американцев, а те, что остались на плаву, закономерно вызывали глухое раздражение - людей теперь влекла в банки единственная необходимость: заложить последнее, что оставалось, - дом, ферму, бизнес. Американская экономика дрейфовала от «плохого» к «худшему», и имидж банков двигался в том же направлении.
Поэтому у среднего американца образ грабителя банка не вызывал резкой антипатии. В отличие от организованных чикагских или нью-йоркских мафиози легендарные внесистемные грабители со Среднего Запада - сладкая парочка Бонни Паркер и Клайд Барроу, Красавчик Флойд, Автомат Келли и прочие герои будущих криминальных романов и фильмов - рисовались в массовом сознании этакими бескорыстными Робинами Гудами, грабившими награбленное ранее. На общественный настрой оперативно отреагировал Голливуд: экраны заполонили гангстерские боевики, из которых самым знаменитым стал фильм «Враг общества» (1931) с Джеймсом Кэнги в роли гангстера-романтика.
Дополнительную популярность «борцам за справедливость» приносило то, что они взяли за правило уничтожать хранившиеся в банках закладные на недвижимость. За подвигами налетчиков публика следила со смешанным чувством страха и восторга, как позже - за тематическими телесериалами. Волны героизации не избежала и банда Диллинджера, правая рука которого - Гарри Пьерпонт уже в тюрьме заявил журналистам: «Я грабил то, что банки награбили у вас».
У Гувера, напротив, тиражируемые образы благородных бандитов вызывали приступы бешенства. Особенно его возмущала безнаказанность грабителей. В Америке за уголовные преступления в основном судили по законам тех штатов, в которых они были совершены (это правило сохранилось и по сей день). Поэтому налетчики грабили банки в одних штатах, а отсиживались в других, где их не могла достать юрисдикция первых. Чтобы положить конец этой правовой самостийности, президент Рузвельт пробил через конгресс новое уголовное законодательство, по которому ограбление банка, а также пересечение грабителями и награбленным границ штатов с целью избежать преследования объявлялись федеральными преступлениями. Соответственно, совершившие их попадали «под колпак» ведомства Гувера.
Богемский провал
После неудачи в Чикаго банда предпочла временно затаиться, перебравшись в затерянный в аризонской пустыне тихий городок Тусон. Однако это мудрое на первый взгляд решение оказалось ошибочным: спустя неделю в доме, где бандиты проживали под вымышленными именами, случился пожар, и один из пожарных узнал Диллинджера по ориентировке, разосланной во все полицейские участки страны. Главарь банды и трое его сообщников были арестованы по обвинению в вооруженных грабежах, а также в убийствах шерифа Сарбера и офицера полиции О,Мэлли.
Диллинджер часто похвалялся: еще не построена тюрьма, в которой он задержится надолго. Теперь ему представился шанс доказать, что это не пустые слова, и он воспользовался им столь эффектно, что в одночасье стал известен всей стране. 3 марта 1934 года грабитель покинул пределы окружной тюрьмы в Краун-Пойнте, угрожая охране деревянным пистолетом, будто бы выструганным из обычной чурки, неизвестно каким образом оказавшейся в камере. Газетчики по обыкновению несколько приукрасили факты: на самом деле деревянный пистолет был тайно доставлен в камеру Диллинджеру его сообщниками, оставшимися на воле, вместе с большим количеством «нала» охране. Так или иначе, история про «побег с деревянным пистолетом» всколыхнула Америку и вызвала очередной приступ ярости у Гувера - он решил раз и навсегда закрыть тему Диллинджера.
Для этого в его ведомстве был создан специальный отряд (тут же окрещенный газетчиками истребительным) под руководством молодого талантливого аналитика Мелвина Первиса. Глава отряда, родившийся в семье южан-аристократов и получивший блестящее образование, отнесся к поставленной задаче предельно серьезно. Он тщательно продумал все этапы предстоящей охоты и, если бы не ведомственные нестыковки, интриги и пресловутая инициатива на местах, вероятнее всего, покончил бы с Диллинджером за считаные недели. Тем более что тот, оказавшись на свободе, снова принялся за старое - сколотил новую банду из оставшихся на свободе соратников и новичков, которые считали за честь работать с американским гангстером номер один.
После ряда новых успешных налетов на провинциальные банки Диллинджер, дважды раненный в перестрелках, решил дать себе и своим людям отдохнуть. Сначала вместе со своей подругой Билли Фречетт он обретался в милом его сердцу Мурсвилле, где федеральным агентам просто не пришло в голову искать грабителя. А затем, после ареста Фречетт в Чикаго, назначил банде сходку на тихом курорте «Маленькая Богемия» на севере штата Висконсин. Спустя несколько дней название курорта стало известно всей стране: произошедшее там наделало примерно столько же шума, что и знаменитая гангстерская бойня в Чикаго на День святого Валентина, случившаяся пятью годами раньше.
Владелец курорта, эмигрант из Германии, поначалу обрадовался нежданным (не сезон) постояльцам. Но уже в первый вечер, сев играть с гостями в карты, заметил у них под пиджаками кобуры и все понял. Однако Диллинджер успокоил хозяина - дескать, ему и его семье ничего не грозит (разумеется, если они будут держать рот на замке): парни несколько дней отдохнут в «Маленькой Богемии» со своими женами и подружками, а потом, хорошо заплатив, тихо исчезнут. Обещание было подкреплено соответствующими мерами безопасности: гангстеры прослушивали телефонные переговоры хозяина и сопровождали его и сотрудников отеля во всех поездках в близлежащий городок Мерсер. В конце концов хозяин, опасавшийся за жизнь своего десятилетнего сына, не выдержал и написал письмо знакомому в чикагской прокуратуре. Жене владельца «Маленькой Богемии» удалось незаметно опустить послание в почтовый ящик во время очередной вылазки в город, и в конце концов сведения о местонахождении Диллинджера и его людей дошли до Мелвина Первиса.
Получив добро от Гувера и подкрепление в живой силе из Чикаго и Сент-Пола, начальник истребительного отряда немедленно приступил к разработке операции. Однако его шеф, желая подстраховаться, прислал руководить процессом своего заместителя Хью Клегга, который сразу же начал вникать во все детали и постоянно поправлять «молодого, да раннего» Первиса. В общем, как это часто бывает, участие высокого начальства в спецоперации в конце концов привело к ее провалу. Так, Клегг был уверен, что курорт в лесу обложен агентами со всех сторон и осажденным бандитам некуда будет бежать. Однако его сотрудники, проводившие рекогносцировку, ухитрились не заметить некоторых «мелочей»: наличия в «Маленькой Богемии» служебных собак, проволочной изгороди, а также пути отхода к расположенному поблизости озеру, крутой берег которого мог служить беглецам естественным укрытием от пуль агентов. Кроме того, в дело вмешался случай. Если собачий лай не вызвал у бандитов тревоги (они к нему успели привыкнуть), то начавшаяся за стенами отеля стрельба быстро привела их в состояние полной боевой готовности.
Произошло следующее. Из здания вышли трое мужчин, которые направились к припаркованным неподалеку автомобилям. Клегг решил, что это гангстеры, и скомандовал стрелять. Мелвин Первис попытался было скорректировать приказ начальства («Только по шинам!»), однако продрогшие агенты, истомившиеся за ночь сидения в засаде, открыли беспорядочный шквальный огонь. В итоге один человек был убит наповал, а двое других тяжело ранены. Потом оказалось, что это просто посетители бара, приехавшие пропустить по маленькой.
Весь план пошел насмарку, а вот контрплан отхода, разработанный Диллинджером еще в первый вечер пребывания в «Маленькой Богемии», напротив, сработал на славу. Пока наступавшие агенты возились с неведомо откуда взявшейся проволочной оградой, банда в полном составе отвалила из отеля в сторону озера - без потерь. А один из бандитов - Нельсон по кличке «лицо младенца» еще и разрядил свой автомат в троих попавшихся ему на пути агентов. Заметив на них бронежилеты, он целился в головы и умудрился убить одного и ранить двоих.
В то утро Гувер самодовольно пообещал газетчикам «нечто особенное», даже не предполагая, как он близок к истине. В истории ФБР не случалось большего позора: в результате бездарно проведенной операции погиб один невинный человек, еще двое были тяжело ранены, столько же потеряли федеральные агенты, а Диллинджер и его банда ушли целыми и невредимыми.
Кинооперация
Бойня в «Маленькой Богемии» стала едва ли не главной американской газетной сенсацией 1934 года. Ведомство Гувера журналисты съели с потрохами, и для того, чтобы спасти свою репутацию, глава бюро расследований должен был предъявить раздосадованному президенту и публике Диллинджера - лучше мертвого. 18 мая Рузвельт подписал новый закон, дававший широкие полномочия федеральному правительству в борьбе с преступностью. А спустя четыре дня генеральный прокурор Каммингс, выступая перед прессой, назвал Диллинджера «врагом общества номер один» (формально первым в 1929 году этого титула удостоился Аль Капоне, но получил он его от «родной» чикагской полиции, а не от федерального ведомства). После такой отмашки Гувер дал понять своим сотрудникам, что в случае с мистером Диллинджером ритуальное зачитывание прав - излишняя роскошь, права должен «зачитать» револьвер, а лучше - автомат. В американском законодательстве отсутствовало понятие «врага общества» или «лица вне закона», и тем более не было прописано право на внесудебную расправу, однако эти мелочи не остановили Гувера - он воспользовался служебными инструкциями, позволявшими агентам его ведомства применять оружие при возникновении непосредственной опасности для их жизни.
23 мая в Луизиане попала в засаду и была хладнокровно расстреляна полицией знаменитая парочка - Бонни Паркер и Клайд Барроу, и «враг общества номер один» решил надолго затаиться. Молва, за один год сделавшая имя Диллинджера притчей во языцех, с тех пор приписывала ему все крупные ограбления банков в стране, однако, как выяснилось позже, на самом деле он в них не участвовал. Глава банды, за голову которого министерство юстиции объявило денежное вознаграждение (10 тысяч долларов за поимку и 5 тысяч за сведения о местонахождении), сделал себе пластическую операцию и вел более или менее цивильную жизнь в Чикаго. Диллинджер регулярно ходил на любимый с детства бейсбол и завел себе новых подруг. Одна из них - нелегальная иммигрантка и владелица борделя румынка Анна Сейдж сыграла в его судьбе роковую роль.
Старый друг и подельник Диллинджера Гомер Ван Митер неоднократно предупреждал его, что связь с особой, висевшей у властей на крючке (ей грозила депортация), до добра не доведет. И оказался прав: новая пассия Диллинджера, переиначивая советский анекдот, увидела в нем не мужа, но «средство непередвижения» - иначе говоря, решила «сдать» его в обмен на разрешение остаться в США. Ходили слухи, что раньше у румынки был роман с чикагским полицейским, который якобы и направил ее к Первису, возглавлявшему теперь чикагский офис гуверовского бюро. Выслушав Анну Сейдж, Первис ничего определенного не пообещал, сказал только, что сделает все, что в его силах, чтобы не допустить ее депортации.
Засаду организовали в конце июля 1934 года. В то лето измученные невиданной жарой жители Чикаго вечерами валом валили в продуваемые вентиляторами кинотеатры (время кондиционеров еще не пришло). Джон решил шикануть и сводить в кино сразу двух своих подруг. Анна Сейдж, успевшая сообщить об этом куда следует, специально надела оранжевую юбку, чтобы ее заметили слонявшиеся вокруг кинотеатра «Биограф» вооруженные агенты Мелвина Первиса.
Когда закончился сеанс и Диллинджер в сопровождении двух девушек появился на выходе, Первис, согласно разработанному плану, начал раскуривать сигару, давая сигнал своим людям. От волнения он справился с ней лишь с третьей попытки, после чего агенты, приблизившись к Диллинджеру, открыли огонь из револьверов. Тот успел понять, что попал в засаду - но и только, и мертвым упал на асфальт. Пули задели также двух посторонних женщин, но, к счастью, несерьезно. ФБР так и не сообщило фамилию агента, пуля которого, попав Диллинджеру в затылок, оказалась смертельной.
Операция у чикагского кинотеатра получила в стране разные отклики: большинство публично высказавшихся приветствовало решительные действия Гувера и его подчиненных, но нашлись критики, усмотревшие в этих действиях угрозу американской демократии. Одна из газет прямо указывала, что «ведомство мистера Гувера даже не пыталось арестовать преступника, поскольку мистеру Гуверу нужен был не процесс, который вряд ли получился бы достаточно шумным, и не приговор, который вряд ли вышел бы слишком суровым, а эффектный труп, изрешеченный пулями».
Все участники этой истории получили свое. Анну Сейдж, сдавшую Диллинджера, все-таки депортировали в Румынию. В июле 1935 года ведомство Гувера было переименовано в Федеральное бюро расследований, и он бессменно возглавлял его до самой своей смерти в 1972-м (лет десять спустя широкая публика узнала, что он был гомосексуалистом и, кроме того, нечист на руку, но вообще это одна из самых таинственных фигур в истории США). А «плохой парень» из Индианы, помогший Гуверу сделать карьеру, в обмен получил то, о чем и не мечтал, - статус легенды, который в США ценится больше богатства. Американские мальчишки еще не одно десятилетие играли в Джона Диллинджера, грабящего банки, которые ограбили народ. Что же касается самой Америки, то она получила прецедент, успешно обкатываемый ныне на международном уровне: «врага общества», которого уничтожают, не утруждая себя юридическими процедурами и обоснованиями.
Владимир ГАКОВ
kommersant.ru
Самое любопытное в истории грабителя, ставшего культовой фигурой национального масштаба, - как мало он успел награбить. Несоответствие содеянного Диллинджером грандиозности развернутой охоты за ним вызвали у многих подозрения, что тут дело нечисто. А когда в разгар этой кампании взошла звезда Эдгара Гувера и созданная им организация всеамериканского сыска получила огромные полномочия, подозрения превратились в уверенность.
Встречным курсом
Гуверу в борьбе с криминалом нужно было продемонстрировать силу, не связанную юридическим крючкотворством. Серьезные мафиози уровня Аль Капоне его ведомству оказались не по зубам (того, как известно, посадили другие - налоговики). Между тем детищу Гувера - новой спецслужбе федерального уровня - требовалась мощная реклама, и не блиставший особыми талантами грабитель-провинциал подвернулся под руку как нельзя более кстати.
Так Джон Герберт Диллинджер стал живой легендой и кумиром прессы. При том, что за первые 30 лет жизни он не успел ничего особенного натворить и лишь в последний год наверстал упущенное. Да и подвиги его по меркам криминальной летописи Америки весьма скромны: меньше десятка банков, «облегченных» бандой Диллинджера в общей сложности на несколько сотен тысяч долларов.
Будущий грабитель родился в американской глубинке - в городе Индианаполисе, штат Индиана, и с трех лет, потеряв мать, воспитывался теткой. В 1919 году его отец, успевший жениться вторично, продал свою лавку, торговавшую хозяйственными мелочами, и перебрался на ферму в том же штате. К этому шагу его подтолкнуло поведение сына, сызмальства обнаружившего склонность нарушать закон, как только представится возможность. Однако Джон, уже бросивший школу, не собирался менять лихую жизнь городского трудного подростка на деревенскую скукотищу и большую часть времени пропадал в местных центрах цивилизации - городках Мурсвилле и Мартинсвилле.
В 1923 году Джон Диллинджер неожиданно для всех записался в военно-морской флот. Правда, ходили слухи, что к патриотическому поступку молодого человека подтолкнул страх - ему светил арест за кражу велосипеда; так или иначе, имея в виду будущую карьеру «плохого парня» из Индианы, в это верится легко. Долго обременять себя службой Диллинджер не стал: через полгода новоиспеченный моряк дал деру со стоявшего в бостонском порту корабля и объявился в отчем доме, соврав, что его отчислили по состоянию здоровья. Вскоре он женился на местной шестнадцатилетней девушке, но счастье молодых не продлилось и года, поскольку к тому времени Джон успел свести знакомство с отсидевшим вором Эдом Синглтоном. Именно этот бывалый уголовник заворожил Диллинджера радужными перспективами, рассказав, как можно делать деньги - быстро и без особого напряга.
Джон решил не откладывать реализацию планов обогащения в долгий ящик и в сентябре 1924 года пошел с Синглтоном на первое серьезное дело, закончившееся полным провалом. Накачавшись для храбрости в местном баре и вооружившись револьвером 32-го калибра и железнодорожным болтом, завернутым в носовой платок, он напал на местного лавочника, возвращавшегося ночью домой. Во время завязавшейся схватки лавочник был ранен, и Диллинджер, испугавшись, что ненароком «замочил» свою жертву, позорно бежал с места преступления (его сообщник, обещавший ждать в машине, смылся еще раньше). Спустя несколько дней обоих арестовали. И хотя прямых улик против них не было (торговец в темноте не разглядел нападавшего), молодой человек по совету отца во всем признался, за что получил от судьи на полную катушку: 20 лет тюрьмы. А вот его подельник, имевший не только богатое криминальное прошлое, но и ловкого адвоката, все отрицал и в итоге отделался смешным двухлетним сроком - возмущению Диллинджера не было границ.
Любопытно, что в том же году руководителем отдела расследований федерального министерства юстиции был назначен мало кому известный чиновник Эдгар Гувер. Тогда он, разумеется, и знать не знал о горе-грабителе, после первого же дела надолго загремевшем в тюрьму. Однако Диллинджер, отсидев девять лет и потеряв за это время мать и жену (она развелась с мужем-уголовником заочно), был досрочно выпущен в мае 1933-го и очень скоро стал перманентной головной болью мистера Гувера. Потому что из тюрьмы Джон Диллинджер вышел с твердым намерением вернуть себе все, чего его лишило общество, - и с процентами.
Экспроприация экспроприаторов
Первым делом Диллинджер позаботился о том, чтобы вытащить из тюрьмы приобретенных там корешей - Гарри Пьерпонта и Гомера Ван Митера. Для этого в компании спешно собранных лихих парней Диллинджер ограбил несколько мелких банков в Индиане, Огайо и Мичигане. Весь «навар» был потрачен на револьверы и ружья. А также на взятки, с помощью которых оружие было тайно переправлено в тюремные камеры.
Однако за считаные дни до побега его организатор сам попался: случайно нарвался на полицейскую засаду в городе Лиме (штат Индиана). Полиция нашла у него расписанный план некоего побега, но Диллинджер заявил, что бумаги не его, и признал вину только по одному из эпизодов с ограблением, содержавшихся в обвинении. Пока провинциальные копы гадали, откуда будет совершен побег, восемь будущих членов банды Диллинджера во главе с Пьерпонтом оказались на свободе и теперь сами начали разрабатывать план вызволения своего единогласно избранного главаря.
12 октября 1933 года Пьерпонт в сопровождении двух вооруженных автоматами сообщников спокойно вошел в здание изолятора временного содержания и попросил проводить их к шерифу Сарберу. Пьерпонт представился ему начальником конвоя, присланного для транспортировки заключенного Диллинджера в тюрьму штата. В ответ на просьбу предъявить документы «конвоиры» выхватили револьверы. Шериф был ранен. Нападавшие нашли у него в столе ключи от камер и освободили Диллинджера, а на его место загнали прибежавших на выстрелы жену шерифа и его зама. От полученных ран шериф скончался, и эта смерть не на шутку расстроила Диллинджера: хотя ФБР и создало ему впоследствии имидж хладнокровного убийцы, главарь банды мокрушником себя никогда не числил, предпочитая брать банки чисто, без ненужной крови.
За несколько месяцев его банда стала настоящей грозой провинциальных банков и полицейских арсеналов Среднего Запада. В крупные города Диллинджер наведывался лишь эпизодически, и именно в Чикаго, за десятилетие до того добившемся титула американской гангстерской столицы, произошел еще один кровавый инцидент, приблизивший конец Диллинджера.
15 января 1934 года во время налета на отделение First National Bank в восточном пригороде Чикаго завязалась перестрелка, во время которой погиб офицер полиции О,Мэлли. И хотя так и осталось неясным, участвовал ли в том налете Диллинджер, в убийстве полицейского обвинили именно его. Тут уж за Диллинджера взялись всерьез, и не местная полиция, а отдел Гувера, в 1932 году ставший Бюро расследований Соединенных Штатов (правда, по-прежнему в структуре министерства юстиции). Честолюбец Гувер спал и видел себя главой всесильной федеральной спецслужбы, подчиненной только президенту, и давно точил зуб на грабителей банков, а также на прессу, превратившую их в народных героев.
Дело в том, что за время, проведенное Диллинджером на нарах, в Америке произошли радикальные изменения: закончилась эпоха сухого закона и началась новая - Великой депрессии. Разорившиеся банки унесли с собой в небытие вклады миллионов американцев, а те, что остались на плаву, закономерно вызывали глухое раздражение - людей теперь влекла в банки единственная необходимость: заложить последнее, что оставалось, - дом, ферму, бизнес. Американская экономика дрейфовала от «плохого» к «худшему», и имидж банков двигался в том же направлении.
Поэтому у среднего американца образ грабителя банка не вызывал резкой антипатии. В отличие от организованных чикагских или нью-йоркских мафиози легендарные внесистемные грабители со Среднего Запада - сладкая парочка Бонни Паркер и Клайд Барроу, Красавчик Флойд, Автомат Келли и прочие герои будущих криминальных романов и фильмов - рисовались в массовом сознании этакими бескорыстными Робинами Гудами, грабившими награбленное ранее. На общественный настрой оперативно отреагировал Голливуд: экраны заполонили гангстерские боевики, из которых самым знаменитым стал фильм «Враг общества» (1931) с Джеймсом Кэнги в роли гангстера-романтика.
Дополнительную популярность «борцам за справедливость» приносило то, что они взяли за правило уничтожать хранившиеся в банках закладные на недвижимость. За подвигами налетчиков публика следила со смешанным чувством страха и восторга, как позже - за тематическими телесериалами. Волны героизации не избежала и банда Диллинджера, правая рука которого - Гарри Пьерпонт уже в тюрьме заявил журналистам: «Я грабил то, что банки награбили у вас».
У Гувера, напротив, тиражируемые образы благородных бандитов вызывали приступы бешенства. Особенно его возмущала безнаказанность грабителей. В Америке за уголовные преступления в основном судили по законам тех штатов, в которых они были совершены (это правило сохранилось и по сей день). Поэтому налетчики грабили банки в одних штатах, а отсиживались в других, где их не могла достать юрисдикция первых. Чтобы положить конец этой правовой самостийности, президент Рузвельт пробил через конгресс новое уголовное законодательство, по которому ограбление банка, а также пересечение грабителями и награбленным границ штатов с целью избежать преследования объявлялись федеральными преступлениями. Соответственно, совершившие их попадали «под колпак» ведомства Гувера.
Богемский провал
После неудачи в Чикаго банда предпочла временно затаиться, перебравшись в затерянный в аризонской пустыне тихий городок Тусон. Однако это мудрое на первый взгляд решение оказалось ошибочным: спустя неделю в доме, где бандиты проживали под вымышленными именами, случился пожар, и один из пожарных узнал Диллинджера по ориентировке, разосланной во все полицейские участки страны. Главарь банды и трое его сообщников были арестованы по обвинению в вооруженных грабежах, а также в убийствах шерифа Сарбера и офицера полиции О,Мэлли.
Диллинджер часто похвалялся: еще не построена тюрьма, в которой он задержится надолго. Теперь ему представился шанс доказать, что это не пустые слова, и он воспользовался им столь эффектно, что в одночасье стал известен всей стране. 3 марта 1934 года грабитель покинул пределы окружной тюрьмы в Краун-Пойнте, угрожая охране деревянным пистолетом, будто бы выструганным из обычной чурки, неизвестно каким образом оказавшейся в камере. Газетчики по обыкновению несколько приукрасили факты: на самом деле деревянный пистолет был тайно доставлен в камеру Диллинджеру его сообщниками, оставшимися на воле, вместе с большим количеством «нала» охране. Так или иначе, история про «побег с деревянным пистолетом» всколыхнула Америку и вызвала очередной приступ ярости у Гувера - он решил раз и навсегда закрыть тему Диллинджера.
Для этого в его ведомстве был создан специальный отряд (тут же окрещенный газетчиками истребительным) под руководством молодого талантливого аналитика Мелвина Первиса. Глава отряда, родившийся в семье южан-аристократов и получивший блестящее образование, отнесся к поставленной задаче предельно серьезно. Он тщательно продумал все этапы предстоящей охоты и, если бы не ведомственные нестыковки, интриги и пресловутая инициатива на местах, вероятнее всего, покончил бы с Диллинджером за считаные недели. Тем более что тот, оказавшись на свободе, снова принялся за старое - сколотил новую банду из оставшихся на свободе соратников и новичков, которые считали за честь работать с американским гангстером номер один.
После ряда новых успешных налетов на провинциальные банки Диллинджер, дважды раненный в перестрелках, решил дать себе и своим людям отдохнуть. Сначала вместе со своей подругой Билли Фречетт он обретался в милом его сердцу Мурсвилле, где федеральным агентам просто не пришло в голову искать грабителя. А затем, после ареста Фречетт в Чикаго, назначил банде сходку на тихом курорте «Маленькая Богемия» на севере штата Висконсин. Спустя несколько дней название курорта стало известно всей стране: произошедшее там наделало примерно столько же шума, что и знаменитая гангстерская бойня в Чикаго на День святого Валентина, случившаяся пятью годами раньше.
Владелец курорта, эмигрант из Германии, поначалу обрадовался нежданным (не сезон) постояльцам. Но уже в первый вечер, сев играть с гостями в карты, заметил у них под пиджаками кобуры и все понял. Однако Диллинджер успокоил хозяина - дескать, ему и его семье ничего не грозит (разумеется, если они будут держать рот на замке): парни несколько дней отдохнут в «Маленькой Богемии» со своими женами и подружками, а потом, хорошо заплатив, тихо исчезнут. Обещание было подкреплено соответствующими мерами безопасности: гангстеры прослушивали телефонные переговоры хозяина и сопровождали его и сотрудников отеля во всех поездках в близлежащий городок Мерсер. В конце концов хозяин, опасавшийся за жизнь своего десятилетнего сына, не выдержал и написал письмо знакомому в чикагской прокуратуре. Жене владельца «Маленькой Богемии» удалось незаметно опустить послание в почтовый ящик во время очередной вылазки в город, и в конце концов сведения о местонахождении Диллинджера и его людей дошли до Мелвина Первиса.
Получив добро от Гувера и подкрепление в живой силе из Чикаго и Сент-Пола, начальник истребительного отряда немедленно приступил к разработке операции. Однако его шеф, желая подстраховаться, прислал руководить процессом своего заместителя Хью Клегга, который сразу же начал вникать во все детали и постоянно поправлять «молодого, да раннего» Первиса. В общем, как это часто бывает, участие высокого начальства в спецоперации в конце концов привело к ее провалу. Так, Клегг был уверен, что курорт в лесу обложен агентами со всех сторон и осажденным бандитам некуда будет бежать. Однако его сотрудники, проводившие рекогносцировку, ухитрились не заметить некоторых «мелочей»: наличия в «Маленькой Богемии» служебных собак, проволочной изгороди, а также пути отхода к расположенному поблизости озеру, крутой берег которого мог служить беглецам естественным укрытием от пуль агентов. Кроме того, в дело вмешался случай. Если собачий лай не вызвал у бандитов тревоги (они к нему успели привыкнуть), то начавшаяся за стенами отеля стрельба быстро привела их в состояние полной боевой готовности.
Произошло следующее. Из здания вышли трое мужчин, которые направились к припаркованным неподалеку автомобилям. Клегг решил, что это гангстеры, и скомандовал стрелять. Мелвин Первис попытался было скорректировать приказ начальства («Только по шинам!»), однако продрогшие агенты, истомившиеся за ночь сидения в засаде, открыли беспорядочный шквальный огонь. В итоге один человек был убит наповал, а двое других тяжело ранены. Потом оказалось, что это просто посетители бара, приехавшие пропустить по маленькой.
Весь план пошел насмарку, а вот контрплан отхода, разработанный Диллинджером еще в первый вечер пребывания в «Маленькой Богемии», напротив, сработал на славу. Пока наступавшие агенты возились с неведомо откуда взявшейся проволочной оградой, банда в полном составе отвалила из отеля в сторону озера - без потерь. А один из бандитов - Нельсон по кличке «лицо младенца» еще и разрядил свой автомат в троих попавшихся ему на пути агентов. Заметив на них бронежилеты, он целился в головы и умудрился убить одного и ранить двоих.
В то утро Гувер самодовольно пообещал газетчикам «нечто особенное», даже не предполагая, как он близок к истине. В истории ФБР не случалось большего позора: в результате бездарно проведенной операции погиб один невинный человек, еще двое были тяжело ранены, столько же потеряли федеральные агенты, а Диллинджер и его банда ушли целыми и невредимыми.
Кинооперация
Бойня в «Маленькой Богемии» стала едва ли не главной американской газетной сенсацией 1934 года. Ведомство Гувера журналисты съели с потрохами, и для того, чтобы спасти свою репутацию, глава бюро расследований должен был предъявить раздосадованному президенту и публике Диллинджера - лучше мертвого. 18 мая Рузвельт подписал новый закон, дававший широкие полномочия федеральному правительству в борьбе с преступностью. А спустя четыре дня генеральный прокурор Каммингс, выступая перед прессой, назвал Диллинджера «врагом общества номер один» (формально первым в 1929 году этого титула удостоился Аль Капоне, но получил он его от «родной» чикагской полиции, а не от федерального ведомства). После такой отмашки Гувер дал понять своим сотрудникам, что в случае с мистером Диллинджером ритуальное зачитывание прав - излишняя роскошь, права должен «зачитать» револьвер, а лучше - автомат. В американском законодательстве отсутствовало понятие «врага общества» или «лица вне закона», и тем более не было прописано право на внесудебную расправу, однако эти мелочи не остановили Гувера - он воспользовался служебными инструкциями, позволявшими агентам его ведомства применять оружие при возникновении непосредственной опасности для их жизни.
23 мая в Луизиане попала в засаду и была хладнокровно расстреляна полицией знаменитая парочка - Бонни Паркер и Клайд Барроу, и «враг общества номер один» решил надолго затаиться. Молва, за один год сделавшая имя Диллинджера притчей во языцех, с тех пор приписывала ему все крупные ограбления банков в стране, однако, как выяснилось позже, на самом деле он в них не участвовал. Глава банды, за голову которого министерство юстиции объявило денежное вознаграждение (10 тысяч долларов за поимку и 5 тысяч за сведения о местонахождении), сделал себе пластическую операцию и вел более или менее цивильную жизнь в Чикаго. Диллинджер регулярно ходил на любимый с детства бейсбол и завел себе новых подруг. Одна из них - нелегальная иммигрантка и владелица борделя румынка Анна Сейдж сыграла в его судьбе роковую роль.
Старый друг и подельник Диллинджера Гомер Ван Митер неоднократно предупреждал его, что связь с особой, висевшей у властей на крючке (ей грозила депортация), до добра не доведет. И оказался прав: новая пассия Диллинджера, переиначивая советский анекдот, увидела в нем не мужа, но «средство непередвижения» - иначе говоря, решила «сдать» его в обмен на разрешение остаться в США. Ходили слухи, что раньше у румынки был роман с чикагским полицейским, который якобы и направил ее к Первису, возглавлявшему теперь чикагский офис гуверовского бюро. Выслушав Анну Сейдж, Первис ничего определенного не пообещал, сказал только, что сделает все, что в его силах, чтобы не допустить ее депортации.
Засаду организовали в конце июля 1934 года. В то лето измученные невиданной жарой жители Чикаго вечерами валом валили в продуваемые вентиляторами кинотеатры (время кондиционеров еще не пришло). Джон решил шикануть и сводить в кино сразу двух своих подруг. Анна Сейдж, успевшая сообщить об этом куда следует, специально надела оранжевую юбку, чтобы ее заметили слонявшиеся вокруг кинотеатра «Биограф» вооруженные агенты Мелвина Первиса.
Когда закончился сеанс и Диллинджер в сопровождении двух девушек появился на выходе, Первис, согласно разработанному плану, начал раскуривать сигару, давая сигнал своим людям. От волнения он справился с ней лишь с третьей попытки, после чего агенты, приблизившись к Диллинджеру, открыли огонь из револьверов. Тот успел понять, что попал в засаду - но и только, и мертвым упал на асфальт. Пули задели также двух посторонних женщин, но, к счастью, несерьезно. ФБР так и не сообщило фамилию агента, пуля которого, попав Диллинджеру в затылок, оказалась смертельной.
Операция у чикагского кинотеатра получила в стране разные отклики: большинство публично высказавшихся приветствовало решительные действия Гувера и его подчиненных, но нашлись критики, усмотревшие в этих действиях угрозу американской демократии. Одна из газет прямо указывала, что «ведомство мистера Гувера даже не пыталось арестовать преступника, поскольку мистеру Гуверу нужен был не процесс, который вряд ли получился бы достаточно шумным, и не приговор, который вряд ли вышел бы слишком суровым, а эффектный труп, изрешеченный пулями».
Все участники этой истории получили свое. Анну Сейдж, сдавшую Диллинджера, все-таки депортировали в Румынию. В июле 1935 года ведомство Гувера было переименовано в Федеральное бюро расследований, и он бессменно возглавлял его до самой своей смерти в 1972-м (лет десять спустя широкая публика узнала, что он был гомосексуалистом и, кроме того, нечист на руку, но вообще это одна из самых таинственных фигур в истории США). А «плохой парень» из Индианы, помогший Гуверу сделать карьеру, в обмен получил то, о чем и не мечтал, - статус легенды, который в США ценится больше богатства. Американские мальчишки еще не одно десятилетие играли в Джона Диллинджера, грабящего банки, которые ограбили народ. Что же касается самой Америки, то она получила прецедент, успешно обкатываемый ныне на международном уровне: «врага общества», которого уничтожают, не утруждая себя юридическими процедурами и обоснованиями.
Владимир ГАКОВ
kommersant.ru
©
| URL: | http://omskregion.info/news/2642-dve_legend/ |
| Дата публикации: | 04/04/2012 08:40 |