Именитый омский гонщик о спорткарах, эмоциях и езде по городу.
Омич Михаил Грачев – один из самых ярких представителей гоночного спорта в России. Он никогда не упускает возможности порадовать публику: то прорвется с шестой стартовой позиции на первую уже к первому повороту, то элегантно увернется от летящих поперек трассы машин по ходу массового завала. Мастер спорта, пятикратный чемпион России по автомобильным гонкам, победитель этапов немецкого чемпионата ADAC Procar, ответил на вопросы корреспондента «Омской правды».
«Гонщик без недостатков»
– Михаил, готовясь к этому интервью, я поинтересовался, что пишут о тебе в прессе.
И был поражен таким количеством пафоса: «Грачев одержал выдающуюся победу», «Грачев произвел фурор», а на сайте championat.com тебя и вовсе называли «гонщиком без недостатков». Не боишься при такой прессе получить звездную болезнь в самой тяжелой форме?
– Ну, я же не могу контролировать все, что пишут обо мне твои коллеги! (Смеется.) Сам-то я вовсе не считаю себя великим, примерять корону мне пока еще явно рано. Да и недостатков у меня предостаточно. Я это полностью осознаю, а значит, звездная болезнь мне пока не грозит. Видимо, на журналистов произвело большое впечатление мое выступление в нынешнем сезоне. А оно и вправду получилось успешным.
Но дело тут не в каком-то везении или там большом таланте. Просто в основе этого успеха та большая работа, которая была проделана, но которую публика не видит. Она видит сразу конечный результат, вот и создается впечатление чего-то необычайного. Мне действительно удалось победить в чемпионате России по автоспорту, а еще выиграть первую гонку на трассе автодрома в Сочи, где чуть позже прошел этап «Формулы-1» Гран-при России. При этом показал рекордное время круга – 2:24.376.
– Ты пятикратный чемпион России по автомобильным гонкам. Ощущения от этих побед с каждым разом несколько притупляются? В пятый раз стоя на вершине пьедестала, уже не испытываешь тех эмоций, что были в первый раз?
– Я скажу даже более: уже в первый раз, когда я стал чемпионом страны, как только пришло осознание этого факта – все, эмоции сразу же куда-то схлынули. Дело сделано, промежуточная цель достигнута, и внутри появилась какая-то пустота. А вообще, свое первое чемпионство я помню очень хорошо.
Дело было в Перми, три дня без остановки лил дождь, и вся трасса была одной сплошной лужей. Все тогда решилось в последнем заезде, на последнем круге. Еще за три поворота до финиша я шел вторым, но в последние мгновения успел вырваться в лидеры. Пересек финишную черту, сижу и думаю: «Я так долго шел к этому, так этого хотел. И что же теперь?» (Улыбается.)
Как потом выяснилось, это было только начало. Я дважды стал чемпионом России по автокроссу и трижды по кольцевым гонкам. Но аппетит, как известно, приходит во время еды. Да, от победы на чемпионате страны в этом году я уже не ощутил ярких эмоций. Она получилась ожидаемой и даже прогнозируемой.
Я сам стал опытнее, техники отлично подготовили машину. У меня за весь сезон не было ни одного «схода», я ни на одном этапе не оказался вне пьедестала.
Значит, нужно ставить более амбициозные задачи. Теперь я хочу стать успешным уже на мировом уровне.
У машины — свой характер
– Каждый автомобиль по-своему уникален или все они – бездушная конвейерная штамповка?
– Не скажу, что у автомобиля есть душа, но вот свой характер есть у каждого, это уж точно! Причем даже если говорить о машинах одной модели. С виду – совершенно одинаковы, как два клона. Но при этом норов может быть абсолютно разным. Возможно, кому-то трудно в это поверить, но я лично в этом неоднократно убеждался.
Гонщик должен знать и чувствовать свой автомобиль до мельчайших нюансов, сглаживать его слабые стороны, а сильные использовать по максимуму. Я в отличие от многих моих коллег человеческих имен своим автомобилям не даю. Но и относиться к автомобилю просто как к «железу» тоже не могу.
– А ты можешь, после неудачной гонки в сердцах пнуть свой автомобиль?
– Ни в коем случае! После таких гонок если и стоит кого-то пнуть, так это только самого себя. Ведь столько человек постоянно вкладывают в гоночный болид свою душу! Поэтому я всегда стараюсь контролировать эмоции, а причину неудач искать не в ком-то или чем-то, а в самом себе.
Если проблема в технике, то не надо портить имущество и выставлять себя в глазах окружающих неадекватным человеком. Лучше все обсудить с механиками и инженерами команды.
– А сколько обслуживающего персонала приходится в команде на одну машину?
– Это зависит от финансового благополучия команды. В идеале, по моему мнению, на один автомобиль должны работать пять механиков и два инженера. У меня в этом сезоне было два механика и один инженер, который, правда, приходился сразу на три машины. Временной промежуток между заездами порой бывает очень маленьким, а различных технических процедур надо выполнить множество. Даже банальная проверка узлов, все ли прикручено, все ли на месте, у двух человек отнимает не менее получаса. А если надо устранить какую-то поломку? При таком минимуме людей им приходится нелегко.
– Ты выступал и на «Ладе», и на «Форде», и на БМВ. А какая машина «твоя»? Какая из них больше всего подходит тебе по характеру?
– Как ни странно, мне нужно, чтобы характер моего автомобиля был прямой противоположностью моему собственному. Я в обычной жизни, вне гонок, человек очень спокойный, редко проявляю эмоции. А вот машины люблю, наоборот, с буйным норовом! (Улыбается.) Сейчас гоняю на «Порше». Ну что тут скажешь?! Настоящий спортивный болид! Он мощнее, чем БМВ, и теперь хочу выступать именно на нем. При этом навсегда сохраню самые теплые воспоминания о картинге, с которого я, как и большинство гонщиков, начинал свой путь в автоспорте. Самый мощный класс в картинге – KZ 2.
Это непередаваемые ощущения! Ничего лишнего, никакой электроники, только ты и трасса. Именно в картинге, как нигде более, пилот и его машина сливаются в единое целое. Поэтому все топовые спортсмены «Формулы-1» периодически принимают участие в соревнованиях по картингу.
– На каком элитном спорткаре ты мечтал бы поездить: «Феррари», «Бугатти», «Ламборджини»?
– Совсем скоро, в конце ноября, я с немецкой командой поеду в Малайзию и там буду гонять как раз на «Ламборджини». Так что мечты и реальность порой идут рука об руку. (Смеется.) Жду с нетерпением, ведь это совсем другой, гораздо более высокий уровень автогонок!
Прикосновение к истории
– Каждый футболист мечтает когда-нибудь сыграть на «Сантьяго Бернабеу» или на «Сан-Сиро». А что чувствовал ты, впервые в жизни выходя на старт легендарной трассы в итальянском Монце?
– Знаешь, если бы я был абсолютно далеким от автоспорта человеком, то подумал бы, что автодром «Монца» – это какие-то лесные дорожки в старом парке. (Улыбается.) Даже легендарный овал, который уже наполовину зарос, не производит на стороннего зрителя никакого впечатления. Но я-то знал, что там каждый сантиметр пропитан историей!
Я в первый день три раза прошел пешком по всему этому шестикилометровому кругу. Фантастика! Именно здесь устанавливали свои знаменитые рекорды Рубенс Баррикелло, Хуан-Пабло Монтойя, Себастьян Феттель, другие легенды автоспорта.
В 1954 году здесь прошло самое первое Гран-при «Формулы-1». И для меня выступать там было очень волнительно и впечатляюще! Я испытывал поначалу настоящий трепет. А потом пошли тренировки, и лишние эмоции ушли, я сосредоточился на выполнении своих обязанностей, как сделал бы это и на любой другой трассе.
– Нужны ли гонщику хорошие физические кондиции?
– Большинство обывателей уверены, что не нужны. Зачем, дескать? Сидишь себе в кресле, на педали нажимаешь да руль крутишь. Это ведь не то же самое, что, скажем, поднимать тяжеленную штангу. Но это неправильное мнение. Пилот во время заездов испытывает большие и физические, и психологические нагрузки. Если не готов физически, начинаешь быстро уставать, нервничать, от напряжения терять концентрацию. Один заезд длится полчаса, а перегрузки на поворотах и при торможении достигают 2g, а порой и 3g. Поэтому все гонщики поддерживают хорошую физическую форму. Кто-то ходит в тренажерный зал, бегает кроссы, а я вот регулярно играю в любительской хоккейной лиге. По-моему, с точки зрения сохранения тонуса хоккей – оптимальный вид спорта.
– В твоей карьере был эпизод, когда во время гонки в Москве шел дождь, и ты влетел в бетонные блоки ограждения. Не было мысли не искушать дальше судьбу, не повторять трагедию того же Айртона Сенны, а закончить с гонками?
– Это был 2011 год, мы тогда выступали на кольцевой трассе вокруг большой спортивной арены в Лужниках. Я ехал вторым, за полтора круга до финиша ошибся, начал тормозить в луже, остановиться не смог и уехал напрямую в бетонные блоки. Дискомфорт в позвоночнике почувствовал в самолете, когда летел в Омск. Примерно две недели после этого у меня были боли. Но потом ничего, все прошло. Мысли закончить с автоспортом не было. Да и испугаться-то как следует не успел. Я вообще за себя никогда не боюсь. Мне всегда страшно только за моих любимых людей.
– Ты любишь скорость. Это каким-то образом сказывается на твоей манере езды по городским улицам?
– Сказывается, но не в том смысле, что я гоняю по Омску, как сумасшедший, а совсем наоборот. Я ведь профессионал и прекрасно понимаю: тонна веса на высокой скорости будет тормозить никак не меньше пятидесяти метров. А это максимум полторы секунды. За это время ничего не успеешь сделать. Как лихачи этого не понимают?! Я стараюсь водить очень осторожно и аккуратно. И главное – ездить «понятно» для всех окружающих, чтобы мои маневры на дороге были предсказуемы.
– У тебя плотный соревновательный график. Остается ли время на кино, книги, рыбалку, пикники с друзьями?
– Я, увы, не рыбак. На рыбалках за всю жизнь бывал от силы пару раз. (Смеется.) Ну а если серьезно, то было сложно тогда, когда я еще учился в университете. Надо было совмещать учебу с разъездами по миру. Сейчас стало попроще. Бывает, друзья обижаются, что я провожу с ними мало времени. Но я сам так расставил приоритеты в своей жизни, и мне она нравится!
