Эдуард Павлинцев: «В кукольном театре возможно чудо»

50-летний юбилей был отмечен спектаклем «Ревизор» Н.В.Гоголя, в котором актер сыграл роль Городничего. А накануне в интервью обозревателю «ОП» Эдуард Павлинцев рассказал, как одна мечта в его жизни привела к осуществлению другой, и о секретах профессии кукольника.

Признание в Китае

– Эдуард, у вас замечательный подарок к юбилею – Гран-при фестиваля «Золотая магнолия» в Шанхае за спектакль «Двенадцать месяцев», в котором вы сыграли две роли. Примите поздравления.

– Ну, это не меня, а театр нужно поздравлять. В первую очередь постановщика спектакля Светлану Евстратенко и художника Ольгу Сидоренко.

– Но вы единственный актер в театре, кто три раза ездил на фестиваль в Китай, и всякий раз успешно. А в 2012 году вам вручили в Шанхае приз «Лучший актер». А ведь в Китае история работы с тростевыми куклами насчитывает тысячелетия. Чем поразили омичи?

– В Китае любят яркое, эффектное искусство. Мы это видели по реакции зрителей. И нравятся добрые, трогательные наши сказки. Китайский театр, например, сыграл спектакль «Золотой ключик».

– А что вас поразило в традиционном китайском кукольном театре?

– У них невероятно отлажена работа кукловодов. Если шесть человек управляют куклой, выверено каждое движение. У нас все-таки есть место импровизации. Ну и еще раз порадовались за наш театр. В Шанхае театр, принимающий международный фестиваль, находится на пятом этаже небоскреба, в котором расположены офисы фирм, парикмахерские и прочие учреждения.

Мечтал стать клоуном

– За 25 лет работы в «Арлекине» вы сыграли около 40 ролей. А правда, что в детстве мечтали стать не актером, а клоуном?

– Правда, я в детстве просто болел цирком. Покупал по пять-десять раз билеты на одну программу. До сих пор помню: входной стоил 80 копеек. Потом дома перед зеркалом строил рожи, учился жонглировать.

– Почему же вместо циркового училища пошли в речное?

– Потому что на мое письмо в цирковое училище мне ответили, что в 16 лет в клоуны идти рано, и вообще лучше поступать после армии. А плавать – это была вторая детская мечта. И я две навигации отходил на сухогрузах. А отслужив, два года подряд пытался поступить в цирковое училище – не удалось. На третий, когда приехал в дирекцию Госцирка на курсы клоунады, сказали: «Вы уже старый для учебы». Но увлечение цирком осталось на всю жизнь.
– Вы выбирали романтические профессии, совсем не те, наверное, что друзья.

– Да, тянуло куда-то от прозы жизни. Мне нравилось бывать на вокзалах – железнодорожном, речном, в аэропорту. Брал у мамы проездной и садился в автобус. Потом, взрослым, спрашивал себя: почему? Видимо, нравилось скопление людей, атмосфера встреч, прощаний, дальних дорог. Любил ходить на демонстрации, городские праздники, салюты. Смотрел на людей, впитывал. Сейчас в московской толчее у меня начинает голова болеть, а тогда наслаждался своими наблюдениями.

– А интерес к театру как возник?

– У нас соседями были Елена Аросева и Борис Каширин, и я смотрел все спектакли в театре драмы. Потом в речном училище всех отправили в танцевальный кружок в ДК «Юбилейный», а я увидел афишу о наборе в театральную студию и попросился туда. Мне разрешили поменять коллектив. Я работал во Дворце культуры на самых разных должностях: и электриком, и кассиром, и осветителем в ансамбле «Протей» Валерия Слагаева, который принимал участие в спектаклях любительского театра с тем же названием и играл на вечерах «Кому за 30».

– Когда же случилась счастливая встреча с кукольным театром?

– Мой друг Виктор Заводов работал радистом театра кукол. Однажды он сказал, что требуется заменить актера на гастролях в Челябинске. Я посмотрел спектакль «Месс-Менд» режиссера Юрия Фридмана по роману Мариэтты Шагинян и был потрясен, увидев там эксцентрику, похожую на клоунаду.
Исполнитель театру требовался в спектакль «Ашик-Кериб», нужно было работать «в живом плане», без куклы. На показе перед худсоветом Алексей Гализдра за меня спел три песенки, а я только открывал рот. Но меня взяли на гастроли, а потом предложили остаться в театре. С условием, что получу театральное образование. И я поступил в Ленинградский институт театра, музыки и кино на кукольное отделение. Учился заочно, а всю науку кукольника постигал от старших коллег в театре. Спасибо им за это.

Кукла может думать, переживать

– В «Арлекине» вам удалось соединить все увлечения: и клоунаду, и игру на музыкальных инструментах?

– Я рад, что наш старейший актер Эдуард Ураков поставил для меня спектакль «Колобок». Можно сказать, что этот моноспектакль стал воплощением моей детской мечты. В нем сочетание театра и цирка. Есть жонглирование, эквилибр на катушках. У каждого из моих героев есть свой музыкальный инструмент, соответствующий образу: Заяц играет на барабане, Волк – на гитаре, Еж – на губной гармошке. Есть дудочка, балалайка.

– «Колобок» – для самых маленьких зрителей. А какую аудиторию вы больше любите?

– Самую юную. За открытость, искренность. Если сто взрослых смотрят спектакль, потом дружно аплодируют и говорят: «Какой хороший спектакль!» – не всегда правда, что они так одинаково думают. А однажды мои друзья сняли на видео «Колобка», в том числе и реакции зрителей после спектакля. И одного маленького мальчика бабушка спрашивает: «Понравилось?». А он честно отвечает: «Нет». Не стал подбирать слова, чтобы быть, как все. Зато и у похвалы маленьких зрителей очень высокая цена.

– Часто актерам-кукольникам приходится выходить на сцену и играть «в живом плане». А вы что предпочитаете?

– Работу с куклой за ширмой. Когда актер стоит на сцене с куклой, есть опасность, что он лицом будет играть больше, чем куклой. Внимание зрителей переключается, кукла не работает. А ведь она может создать образ глубже и интереснее, чем актер, работающий по системе Станиславского.

– Выразительность куклы зависит от замысла художника?

– На первом этапе – да. Но, бывает, после первых репетиций куклу переделывают, добавляют ей возможностей двигаться, переживать. Это наша кухня.
– Во взрослых спектаклях кукла может стать блестящей пародией на людей?

– Может. Но мне не по душе пародии, даже такие знаменитые, как «Необыкновенный концерт». С куклой можно не только смешить зрителей. Мне нравится, когда кукла вдруг начинает жить своей жизнью. Она не просто двигается, а думает, переживает, оценивает, принимает решение. И тогда происходит чудо, невозможное в другом театре. Только у нас персонаж спектакля может вдруг полететь, и покажется, что вы летите вместе с ней. Это чудо, фокус, как в цирке.

– Ваши любимые кукольные герои – это…

– Ван из спектакля «Добрый человек из Сычуани», Сотник из «Вия». Они дороги. Смотрю на кукол и вижу, что это я.

– Эдуард, вы пишете стихи, песни, записали диск. Считаете себя бардом?

– Нет. У меня нет ни музыкального, ни литературного образования. Не могу сказать: я пишу музыку. Создаю, как Высоцкий говорил, ритмическую основу. Только раз, в молодости, участвовал в конкурсе авторской песни, стал призером. Тогда приезжал известный бард Александр Лобановский, жил у нас. А позже в театре написал музыку к спектаклю «Чемодан чепухи» и стихи для спектакля «Сказка о безопасности». В актерской профессии все может пригодиться.

– В день юбилея вы услышали много добрых пожеланий. А что бы пожелали сам себе?

– Много работы. Нет конкретной мечты, ну, скажем, сыграть Гамлета. Пусть будут неожиданные роли. Сейчас репетирую заглавную роль в спектакле «Мороз Иванович» – хорошо. Пусть будут три спектакля в день и жизнь, как у белки в колесе, а ночью будешь просыпаться в поту от страха, что опоздал в театр. Приятно, когда ты нужен.