Интервалютный долг

Как советский специалист отправился за длинным «африканским» рублем.

Меткий стрелок

Перестрелки случались не только на рынке. Стрельба на улице была вполне обыденным явлением. Как-то я стал очевидцем того, как среди белого дня ангольский офицер в ходе возникшего конфликта уложил из табельного пистолета двух гражданских парней. Вообще, в этой воюющей стране стреляли по поводу и без повода. Едва стемнеет, как тут же начиналась беспорядочная пальба, а небо освещалось трассирующими очередями. Кто в кого стреляет, понять было невозможно, поэтому, не рискуя угодить под шальную пулю, в темное время суток мы предпочитали оставаться дома.

Замечу, что местное население, и не только военное, было достаточно хорошо вооружено: приобрести автомат Калашникова здесь было так же просто, как выпить чашку хорошего ангольского кофе. Как-то на территории училища, где работал, заметил грузовик. Его кузов оказался доверху набит АК-47. Они лежали словно дрова. При этом я не увидел никакой охраны. Бери, сколько унесешь. Но делать этого не стал.

Однако бывали и те, кто в качестве сувениров пытался вывозить оружие. Так, одного из наших военных советников по возвращении в Союз задержали на таможне Шереметьево с подаренным ему ангольским подопечным «Вальтером». Рассказывают, что эта история имела для него очень серьезные последствия.

О жизни и смерти

К этим категориям ангольцы, как, впрочем, и большинство жителей «черной» Африки, относятся достаточно спокойно. Я бы даже сказал, философски. В один из дней, придя на службу, узнаю, что у начальника училища, команданта Марио, в семье случилось несчастье: умер его малолетний сын. Но уже на следующий день как ни в чем ни бывало он вышел на службу. Был по обыкновению общителен и весел. Мы – с соболезнованиями, а он: «Ничего страшного, еще нарожаем».

Не видел я скорби на лицах африканцев и во время церемонии похорон. Напротив, траурные процессии проходят там, как мне показалось, довольно весело. В один из дней, проезжая по улице, обратил внимание на едущий впереди грузовичок. Сидящие в кузове люди весело распевали какие-то народные песни. «Не иначе у них праздник»,– подумал я и только потом заметил в кузове гроб.

Оказывается, так они провожали своего близкого в последний путь. По местным повериям, чем веселей его проводят, тем усопшему будет лучше в ином мире.

Крестьянская лучина

К счастью, за время моей командировки о боевых потерях среди советского военного контингента слышать не приходилось. Хотя моральные потери нести все же пришлось. Участвовавшие в гражданской войне стороны как-то не особо стремились к ведению активных боевых действий, предпочитая ограничиваться отдельными партизанскими вылазками.

В одну из таких вылазок антиправительственной группировке, возглавляемой лидером повстанцев Жонасом Савимби, удалось разом взорвать сорок шесть опор линии электропередач, снабжавшей электроэнергией столицу. И город погрузился на долгие полгода во мрак. А если учесть, что на этой широте темнеет довольно рано, то нетрудно представить состояние людей, чей быт освещался исключительно светом масляных коптилок. Пришлось вспоминать опыт предков и из консервных банок и кусочков марли мастерить себе осветительные приборы.

С чувством глубочайшей зависти

Это чувство охватывало нас по вечерам, когда мы смотрели на залитый огнями дом французских специалистов-нефтяников. Этот дом был оборудован автономной системой энергоснабжения, поэтому его обитателям не были страшны никакие катаклизмы. Зато нашим соотечественникам отсутствие благ цивилизации пережить было не так-то просто. И это касалось не только электричества, но и воды, которая тоже практически отсутствовала в домах, где жили советские специалисты.

Зато в так называемом «бразильском городке», где был расквартирован контингент «голубых касок» ООН, вода текла бесперебойно. ООНовцы из чувства сострадания к своим советским коллегам разрешали набирать водицу, за которой нами снаряжалась машина. В салон «уазика» загружались металлические бочки. Их заполняли водой, но на обратном пути из-за выбоин на дороге они оказывались на треть пусты. Но и то, что удавалась довезти, было удачей.

Организовать доставку воды централизованно руководству нашей военной миссии в голову почему-то не приходило. Равно как и поставить в дома наших офицеров электрогенераторы. Правда, жившие по соседству со мной переводчики проявили смекалку и при помощи обыкновенной переноски свою квартиру подключили от фонарного столба уличного освещения.

Опасаясь разгула уличной преступности, ангольские власти каким-то образом все же улицы освещали. Но после гневной публикации в ангольской правительственной газете, начинавшейся примерно так: «В то время, как весь ангольский народ вынужден страдать от происков врагов революции, отдельные представители страны Советов воруют наше электричество…» на инициативе переводчиков был поставлен жирный начальственный крест.

Как помочь ангольским товарищам

«Наши ангольские товарищи идут умирать, и мы должны им в этом помочь». Автором этой фразы, произнесенной на утреннем разводе перед строем офицеров, стал главный военный советник в Республике Ангола. В военных кругах он был известен тем, что любое критическое высказывание в свой адрес со стороны вышестоящего начальства воспринимал как оскорбление их национальных чувств.

По его словам, он был единственным на всю Советскую Армию генералом – представителем одной из малых народностей. И на этом основании полагал, что из армии его не уволят ни при каких обстоятельствах. В управлении кадров, вероятно, этот факт также считали его главной заслугой. Но увольнять, действительно, не увольняли. А отправили в длительную загранкомандировку. К тому времени гражданская война в Анголе продолжалась уже лет пятнадцать.

Правительственные войска контролировали исключительно столицу. Вся прочая территория находилась под контролем так называемой антиправительственной группировки «УНИТА». Стороны, как я уже упомянул, соблюдали паритет и особо не стремились вести активные боевые действия на территории противника. И такое положение, похоже, всех вполне устраивало, поскольку статус воюющей страны позволял получать помощь от множества разнообразных гуманитарных организаций.

Помощь эта, к слову сказать, тут же прямиком отправлялась на местные рынки. Отсюда и изобилие товаров. Но тут наш главный военный советник решил нарушить сложившееся равновесие сил, взять инициативу в свои руки и решительно переломить исход вялотекущей войны. Для этого распорядился загрузить в свой самолет, который ему был положен по статусу, оружие и боеприпасы и отправить все это в расположение правительственных войск. Ситуация грозила перерасти в международный политический скандал, поскольку официально советских войск на территории Анголы не было.

Тем более они не принимали участия в боевых действиях. По крайней мере официально. О решении главного военного советника «помочь ангольским товарищам умирать» было немедленно доложено послу. На этом выполнение для генерала как интернационального, так и интервалютного долга закончилось. Ближайшим рейсом его отправили на родину.

Генералов – на родину

Еще одного нашего генерала сгубила элементарная жадность и стремление обустроить свой быт после завершения командировки. Как выяснилось, он загружал военные самолеты ценнейшими породами африканского дерева, преимущественно красного, которое прямиком из Анголы отправлялось на его подмосковную дачу. И этот генерал также убыл следом за главным.

А вскоре засобирались и все остальные. К концу 1990 года нашим ангольским друзьям стало очевидно, что тот социализм, который они брали за основу, изжил себя. Советский Союз развалился, а его модель оказалась нежизнеспособной.

Отказавшись от принципов социализма, ангольцы вновь призвали на помощь своих бывших колонизаторов. Не успел я съехать с квартиры, как туда заселился португальский военный летчик, а моя с таким трудом добытая кровать полетела прямиком из окна на мостовую. А следом за ней и вся остальная мебель. Видимо, португалец решил основаться здесь прочно и надолго.

Фото автора