Игорь Санин: «Акварель может все»

Автор «романсов на бумаге» свой юбилей отмечает персональной выставкой.

В Доме художника открылась выставка заслуженного художника России Игоря Санина. Она приурочена к 75-летию признанного мастера акварели.

Его работы называют поэзией в красках, романсами на бумаге. В сюжетах есть простота, но нет обыденности, пейзажи художника пронзительны по чувству и вызывают душевный отклик у зрителей. Поэтому среди его многочисленных наград победителя художественных конкурсов нередки призы зрительских симпатий.

В поиске гармонии

– Игорь Александрович, почему вы выбрали акварель?

– Я и маслом писал. Дипломной работой в Свердловском художественном училище была живописная жанровая картина «На переезде», а в Московском полиграфическом институте – плакаты и книжная графика. Окончил экспериментальную студию художественного проектирования под руководством Е. А. Розенблюма. Потом в Омском художественном комбинате освоил оформительство, в том числе интерьеров, делал росписи, оформил свыше десятка книг. Занимался линогравюрой, литографией, офортом – все было интересно, в каждой технике были перспективы. Но остановился на акварели, потому что, если занимаешься сразу всем, результата не достигнешь. Нужно ограничить себя в желаниях. Была еще причина. Все получалось, а акварель – нет. Техника акварели казалась мне капризной и непредсказуемой. И меня заело. Бывало, ради одной работы выбрасывал до десятка листов.

– Вы находите и показываете красоту в повседневности, там, где люди ее не видят…

– Это и есть задача художника – обратить внимание невидящих на то, что красиво. Чтобы прозрели. Люди по-разному понимают красоту. Вот мы с художником Сергеем Зольниковым ездили на пленэр в Седельниковский район. Делаю зарисовки домиков. Поворачиваюсь к Сергею, а он хохочет: «Прохожие показывают на тебя пальцем, как на сумасшедшего, вот, мол, чудак – рисует убогие дома». И, случается, подходят, говорят: «Вот изобразил бы новый дом, как, например, у нашего односельчанина Николая, он его в синий цвет покрасил и ворота украсил лебедями. А я в этой поездке увидел разрушенные крестьянские гнезда, и такая появилась у меня ностальгия. Сделал цикл «Сибирская деревня», где листы назвал «На краю», «Заросшие ворота», «Разоренное гнездо»… Это мое размышление о том, что происходит в наши дни.

– Жители глубинки имеют возможность увидеть результаты вашей работы на их малой родине?

– В Усть-Ишиме мы с художником Иваном Желиостовым по итогам пленэра делали выставку. Люди пришли нарядные, мужики в белых рубашках, пиджаках. С собой привели детей и внуков. Реакция была очень эмоциональной. Кто-то говорит: «Ой, да это же мой дом!» Одна женщина покритиковала, что трубу не нарисовал. Но все не скрывали удовольствия, что попали на выставку. Людям хочется чего-то душевного на досуге, а они этим обделены.
– А как вы достигаете такой удивительной прозрачности пейзажей?

– Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Пишу, да и все.

Жить в палатке? Согласен

– Пейзажисту невозможно работать без поездок?

– Отчего же? Можно. Я знаю интересных художников, которые всю жизнь живут в городе и находят темы и сюжеты. А я другой. Я люблю путешествовать, искать новые впечатления. Мне и горы нравятся, и озера, и леса, и поля.

– Бывает, и в палатке живете?

– По-разному. В поездке в Хакасию жили в палатке. Это неважно. Меня тянуло на природу и в молодом возрасте, и сегодня, в моем солидном. Когда долго никуда не езжу, начинаю болеть, настроение падает. Хочется больше увидеть, почувствовать.

– Предпочитаете спокойный среднерусский пейзаж экзотике?

– Скромная природа очень богата по содержанию. Я не люблю вычурности.

– Бури, скалы – это не ваше?

– Смотря какие скалы. Мне как-то один кавказец говорит: «Нарисуйте мне картину. Я хочу, чтобы скалы были, водопад, орел летал и тигр под пальмой лежал». Я говорю: «Я так не умею». – «А я думал, вы художник». Скалы можно изобразить, но нужно найти обобщенный пластический образ, чтобы не вышло подобия фотографии.

– Выставка – как карта ваших путешествий: древние русские города, Тюменский Север, Алтай, Тува, Башкирия, Казахстан, почти вся Сибирь… А где еще хотели бы поработать?

– На Байкале, Дальнем Востоке, Сахалине – там, где еще не был. На пленэре живописец с этюдником, а акварелист, как репортер, – с карандашом и блокнотом. Но вместо записей – зарисовки, множество «почеркушек», которые используешь потом в тиши мастерской. Как можно больше увидеть, впитать, пережить – такова работа художника на пленэре.

Философия в красках

– Искусствоведы говорят, что вы раздвинули выразительные границы акварели. И у вас появились философские произведения. Серия листов «Башкирские камни» совсем не похожа на лирические пейзажные работы.

– Кому-то эти работы кажутся абстрактными, но это не так. Они основаны на конкретном материале. Я не хотел просто срисовывать камни.

– А о чем говорят камни Башкирии?

– Ну вот в одной из композиций они ассоциируются с цветами, бабочками и говорят о красоте, спокойствии, гармонии. А красно-черные композиции более