Семейная реликвия

А прошлым летом на каникулах я увлеклась приключенческой литературой, зачитывалась Майном Ридом. Больше всего мне нравились приключения искателей сокровищ. Некоторые я пересказывала бабушке, но вскоре ей это надоело: ей не нравились жестокие отношения между персонажами, стремление к наживе. Мы же с подружками продолжали искать острова сокровищ и ларцы с драгоценностями в соседнем парке, на чердаках. Окружающая нас жизнь, обычные предметы казались скучными. Хотелось приключений, ярких событий.

И вот в один прекрасный вечер бабушка, застав меня за чтением любимой книжки, говорит: «Не надоело тебе? Что у них за находки, какие-то карты необитаемых островов, кинжалы, шкатулки с бусами?». Мы заспорили. Главным аргументом бабушки было то, что это все придуманное, не настоящее: «Ты хоть раз видела настоящую реликвию?» Мне не хотелось сознаваться, что и слова-то такого не слышала. Полезла в словарь, где есть объяснение: «это вещь, свято хранимая как память о прошлом» и пример: «семейная реликвия». «Вот видишь, бабушка, это тоже все придуманное, ведь у нас же нет никаких реликвий», – сказала я. И тогда бабушка за руку привела меня к этажерке в своей комнате, сняла вместительную шкатулку с верхней полки. Это был резной, из темного дерева, красивый ларец с отверстием для ключа. Нашелся и «золотой ключик», открывший его под музыку. В шкатулке лежала старая книжка небольшого формата. Книжкой этой оказался песенник, в котором было собрание текстов и нот военного времени. Там были напечатаны песни «Вася-Василек», «В землянке», «Горит свечи огарочек», «Темная ночь» и другие. Эти песни и сегодня звучат по радио. А затрепанной она стала, как объяснила бабушка, пройдя через много-много рук тех людей, которые и в военное время оставались бодрыми, крепкими духом. Возможно, они пели эти песни в перерывах между боями, переписывали. 

В центре книги находилась закладка – вот это была драгоценность! Шириною в четыре пальца, сшитая из тонкого, но прочного черного шелка в виде футляра, охватывающего снаружи картонный лист. А на нем вышивка изумительная: переплетенные ветви, цветы и бутоны фиалки. На обороте тонким стебельчатым швом – инициалы друга (наверное, жениха мастерицы, ушедшего на фронт). И даты – с декабря 1943-го по 1944-й. Фактически это была клятва в верности и надежда на встречу. На листе картонной бумаги, когда мы ее вынули, были прекрасным почерком переписаны знаменитый текст симоновского «Жди меня» и стихотворения Веры Инбер.

Бабушка сказала мне, что теперь, когда мне 10 лет, она уверена, что я буду беречь нашу семейную реликвию и показывать ее по праздникам своим друзьям, будущим детям. И что я буду рассказывать историю любви двух наших родственников. Также я узнала от нее, что девушка, которая вышивала эту закладку, моя прапрабабушка Вера Петровна Кортусова, знаменитая омская спортсменка, конькобежка. 

Кстати, в этой замечательной закладке лежали еще две старые фотографии. На них видно, как моя прапрабабушка во время вой­ны ведет занятия с ранеными по лечебной гимнастике. Так что она не только занималась спортом и вышивала, но еще и лечила людей. А своего жениха Вера Петровна дождалась. Он был ранен, привезен в Омский госпиталь, где его вылечили. Только вот глубокий шрам на руке остался на всю жизнь.   
Майя Копнова».