«Я просто жил как мог…»
30 мая, в последнюю субботу весны, омичи и все российские любители поэзии отметили 75-летие со дня рождения Адия Павловича Кутилова.
Да, именно Адия: Аркадием он стал потом, а родители назвали сына Адий. Позже он взял псевдоним: заменил родительское (Кутилов) на физико-лабораторное Магнит. В приватных беседах я не раз иронизировал над его некоторой тягой к лжекрасивостям. А порой говорил ему серьезно: мол, ты напрасно разбрасываешься драгоценностями. Смотри, мефистофельское имя под забором не валяется, а фамилия Кутилов вообще идет по распутинскому разряду.
«Заря не зря...»
С самого начала было понятно, что в рассказе о «человеке из ада» без мистики не обойтись. Так вот: несколько лет назад на заборе бывшего Сибзавода (как раз в створе улицы 4-я Северная, выходящей на Красный Путь) появились две строчки из ранних стихов Кутилова «Заря не зря, и я не зря». Они появились как бы в насмешку над теми, кто отлучал Адика от поэзии, а потом загнал его в колодец теплоцентрали, где поэта убили. А тело его таинственно исчезло, и не на пять минут, а, видимо, навсегда.
Тайна вела себя дерзко: строчки вдруг бесшумно улетучились с забора, а вместе с ними пропала любопытная часть омской литературной истории. Какая жалость! Но через год случилось нечто удивительное: кутиловские строчки снова появились на заводском заборе. Чертовщина продолжалась. Но на этот раз один из поклонников Кутилова, предчувствуя новую фантасмагорию, успел запечатлеть их на мобильнике. И заборную лист-историю уже не сотрешь: вот она, перед вами.
Шесть тысяч единиц хранения
Это сегодня Адику поставлен памятный камень на литературной аллее – бульваре Мартынова. Открыты два персональных музея – в селе Бражникове и в омской школе №39. Сняты четыре (!) документальных фильма о нем и его творчестве. Не каждый классик был удостоен такой чести! И это еще не все! Композитор и певица Лолита Чернорай, отринув обвинения в адрес якобы немузыкальности песен Кутилова, написала 14 песен на его стихи. Кроме того, она издала нотную книжку, приложив к ней электронный диск с записью песен в ее исполнении. Кстати, Лолита не одинока; в Омском государственном университете после региональной конференции, посвященной творчеству нашего земляка, состоялся более чем двухчасовой концерт самодеятельных композиторов и певцов, выбравших в соавторы «немузыкального» Кутилова.
Однако немузыкальность Адика – грех такой пустяшный, что о нем не стоило бы и говорить. А вот в черном списке, в котором фамилия поэта была на самом видном месте, за ним числились «достоинства» очень весомые и уничижительные: он, мол, бомж, бродяга, выпивоха, тунеядец и даже кандидат в фальшивомонетчики, свой человек в психушках и, конечно же, в исправительно-трудовых колониях. Понятно, что такой набор «достоинств» не удалось бы отмыть и за целый век.
Но в марте 1993 года я, репортер «Омской правды», был приглашен на выставку рукописей и черновиков Кутилова. Сначала я даже не хотел идти на вернисаж, ибо уже считал себя знатоком творческого наследия поэта и художника. Но когда я вошел в выставочный зал «Омтора», то вздрогнул от неожиданности. Еще бы! На центральном стенде я увидел гору (!) записных книжек, блокнотов, тетрадей и другого канцелярского добра. И сразу вспомнилась фантастическая история: мол, когда Адию приходила блестящая мысль или рифма, а рядом не оказывалось блокнота, он, не раздумывая, записывал их на страничках паспорта. Оцените, какая творческая ярость овладевала поэтом!
Там, на выставке, я познакомился с ее создателем – Геннадием Великосельским.
– Я давно бросил собственную литературную карьеру, занимаясь только творчеством Кутилова, – начал свой удивительный рассказ Геннадий Павлович. – У него не было крыши над головой, и он часто жил у меня. И мы порешали так: мой дом, моя комната и мой угол будут своеобразным спецхрамом для произведений Аркаши. Иначе все было бы развеяно ветром времени. Смотри: за свою недолгую да к тому же довольно безалаберную жизнь Аркаша сработал около шести тысяч, как говорят в музеях, единиц хранения. Это стихи, поэмы, газетные и радиоматериалы, рисунки, картины, прозаические произведения. Сколько их? Шесть тысяч работ – это реальная цифра на сегодня.
Но, по моим предположениям, она может вырасти до фантастической величины десять тысяч! Ведь новые работы, самые разные следы творчества Кутилова до сих обнаруживаются не только в домах наших земляков, но и за границей.
Вот вам и тунеядец! Десять тысяч всплесков вдохновения! Понятно, что такой авторской мощью владеют далеко не все, даже самые благополучные поэты, писатели и художники.
Я кружил и кружил по залу, делая на выставке удивительные открытия. Например, кальку, будто измазанную кровью, увидел сразу. Она была исписана мельчайшим почерком пастой красного цвета. На клочке кальки уместились тексты двух кутиловских поэм и нескольких стихов. Далеко не каждый смог бы их прочесть. Кому-то потребовалось бы увеличительное стекло. А ведь Адик написал эти «кровавые» строки обыкновенной шариковой ручкой. Я особо подчеркиваю этот момент. Почему? Столько охотников было раньше, есть они и сегодня: они представляли Кутилова человеком под постоянным хмельком. Но уверяю вас: под хмельком микротекст не создашь! А Кутилов вынес эту «сумасшедшую» ценность из мест заключения, спрятав в тайнике, вырезанном в каблуке ботинка.
Поэтический Мефистофель
Его уже не было, когда в 1996 году вышла в свет антология русской поэзии «Строфы века». Удивительное совпадение: главным редактором 21-томной серии «Итоги века» был писатель-публицист Анатолий Стреляный, в начале 60-х годов корреспондент «Омской правды». Именно Анатолий Иванович написал в предисловии слова: «Если чем и оправдается XX век перед Богом, так это русской поэзией». Антология довольно увесистая: в ней более тысячи страниц, на которых опубликованы стихи 872 поэтов века. Отбор был жесткий. Скажем, автор-составитель Евгений Евтушенко опубликовал только две строки «омского зека» Льва Гумилева – сына Анны Ахматовой и Николая Гумилева:
И вижу, тайна бытия
Смертельна для чела земного.
Евгений Александрович подарил омичу Леониду Мартынову восемь страниц бессмертной антологии. Три драгоценные страницы были отведены Аркадию Кутилову.
Евгений Евтушенко открыл Кутилова для всей поэтической России и всего зарубежья. Да, Адика давно перевели в Америке и Англии. Вот вам, повторяю, и бомж, и бродяга, и алкаш и т.д., и т.п. Жаль только, что он остался без могилы, без креста на ней.
Великосельский собрал материалы, по которым поклонники поэзии Кутилова нашли-таки практически таинственное захоронение. Нашлась и фирма, которая создала достойный памятник поэту. Да, добавлю еще: Адий, омский поэтический Мефистофель, был похоронен, как Моцарт. А, если помните, великий композитор Вольфганг Амадей Моцарт был похоронен в простом мешке из коровьей шкуры, в безвестной общей яме для бродяг, среди других мешков с трупами. Потом-то европейцы одумались, но было поздно: до сих пор тело Моцарта не найдено. А наш суровый Аркадий-Адий нашел последний приют на Ново-Южном кладбище, где с мраморной записной книжки звучит признание: «Стихи мои, грехи мои святые».
Я просто жил
Как мог и как умел…
Всего я не успел…
Я многого хотел.
Но не так уж мало успел наш суперталантливый земляк: на сегодня уже издано около пятнадцати его поэтических сборников. А один из друзей потихоньку пишет книгу-воспоминание о прекрасном поэте, увы, оболганном чиновниками.
«Заря не зря...»
С самого начала было понятно, что в рассказе о «человеке из ада» без мистики не обойтись. Так вот: несколько лет назад на заборе бывшего Сибзавода (как раз в створе улицы 4-я Северная, выходящей на Красный Путь) появились две строчки из ранних стихов Кутилова «Заря не зря, и я не зря». Они появились как бы в насмешку над теми, кто отлучал Адика от поэзии, а потом загнал его в колодец теплоцентрали, где поэта убили. А тело его таинственно исчезло, и не на пять минут, а, видимо, навсегда.
Тайна вела себя дерзко: строчки вдруг бесшумно улетучились с забора, а вместе с ними пропала любопытная часть омской литературной истории. Какая жалость! Но через год случилось нечто удивительное: кутиловские строчки снова появились на заводском заборе. Чертовщина продолжалась. Но на этот раз один из поклонников Кутилова, предчувствуя новую фантасмагорию, успел запечатлеть их на мобильнике. И заборную лист-историю уже не сотрешь: вот она, перед вами.
Шесть тысяч единиц хранения
Это сегодня Адику поставлен памятный камень на литературной аллее – бульваре Мартынова. Открыты два персональных музея – в селе Бражникове и в омской школе №39. Сняты четыре (!) документальных фильма о нем и его творчестве. Не каждый классик был удостоен такой чести! И это еще не все! Композитор и певица Лолита Чернорай, отринув обвинения в адрес якобы немузыкальности песен Кутилова, написала 14 песен на его стихи. Кроме того, она издала нотную книжку, приложив к ней электронный диск с записью песен в ее исполнении. Кстати, Лолита не одинока; в Омском государственном университете после региональной конференции, посвященной творчеству нашего земляка, состоялся более чем двухчасовой концерт самодеятельных композиторов и певцов, выбравших в соавторы «немузыкального» Кутилова.
Однако немузыкальность Адика – грех такой пустяшный, что о нем не стоило бы и говорить. А вот в черном списке, в котором фамилия поэта была на самом видном месте, за ним числились «достоинства» очень весомые и уничижительные: он, мол, бомж, бродяга, выпивоха, тунеядец и даже кандидат в фальшивомонетчики, свой человек в психушках и, конечно же, в исправительно-трудовых колониях. Понятно, что такой набор «достоинств» не удалось бы отмыть и за целый век.
Но в марте 1993 года я, репортер «Омской правды», был приглашен на выставку рукописей и черновиков Кутилова. Сначала я даже не хотел идти на вернисаж, ибо уже считал себя знатоком творческого наследия поэта и художника. Но когда я вошел в выставочный зал «Омтора», то вздрогнул от неожиданности. Еще бы! На центральном стенде я увидел гору (!) записных книжек, блокнотов, тетрадей и другого канцелярского добра. И сразу вспомнилась фантастическая история: мол, когда Адию приходила блестящая мысль или рифма, а рядом не оказывалось блокнота, он, не раздумывая, записывал их на страничках паспорта. Оцените, какая творческая ярость овладевала поэтом!
Там, на выставке, я познакомился с ее создателем – Геннадием Великосельским.
– Я давно бросил собственную литературную карьеру, занимаясь только творчеством Кутилова, – начал свой удивительный рассказ Геннадий Павлович. – У него не было крыши над головой, и он часто жил у меня. И мы порешали так: мой дом, моя комната и мой угол будут своеобразным спецхрамом для произведений Аркаши. Иначе все было бы развеяно ветром времени. Смотри: за свою недолгую да к тому же довольно безалаберную жизнь Аркаша сработал около шести тысяч, как говорят в музеях, единиц хранения. Это стихи, поэмы, газетные и радиоматериалы, рисунки, картины, прозаические произведения. Сколько их? Шесть тысяч работ – это реальная цифра на сегодня.
Но, по моим предположениям, она может вырасти до фантастической величины десять тысяч! Ведь новые работы, самые разные следы творчества Кутилова до сих обнаруживаются не только в домах наших земляков, но и за границей.
Вот вам и тунеядец! Десять тысяч всплесков вдохновения! Понятно, что такой авторской мощью владеют далеко не все, даже самые благополучные поэты, писатели и художники.
Я кружил и кружил по залу, делая на выставке удивительные открытия. Например, кальку, будто измазанную кровью, увидел сразу. Она была исписана мельчайшим почерком пастой красного цвета. На клочке кальки уместились тексты двух кутиловских поэм и нескольких стихов. Далеко не каждый смог бы их прочесть. Кому-то потребовалось бы увеличительное стекло. А ведь Адик написал эти «кровавые» строки обыкновенной шариковой ручкой. Я особо подчеркиваю этот момент. Почему? Столько охотников было раньше, есть они и сегодня: они представляли Кутилова человеком под постоянным хмельком. Но уверяю вас: под хмельком микротекст не создашь! А Кутилов вынес эту «сумасшедшую» ценность из мест заключения, спрятав в тайнике, вырезанном в каблуке ботинка.
Поэтический Мефистофель
Его уже не было, когда в 1996 году вышла в свет антология русской поэзии «Строфы века». Удивительное совпадение: главным редактором 21-томной серии «Итоги века» был писатель-публицист Анатолий Стреляный, в начале 60-х годов корреспондент «Омской правды». Именно Анатолий Иванович написал в предисловии слова: «Если чем и оправдается XX век перед Богом, так это русской поэзией». Антология довольно увесистая: в ней более тысячи страниц, на которых опубликованы стихи 872 поэтов века. Отбор был жесткий. Скажем, автор-составитель Евгений Евтушенко опубликовал только две строки «омского зека» Льва Гумилева – сына Анны Ахматовой и Николая Гумилева:
И вижу, тайна бытия
Смертельна для чела земного.
Евгений Александрович подарил омичу Леониду Мартынову восемь страниц бессмертной антологии. Три драгоценные страницы были отведены Аркадию Кутилову.
Евгений Евтушенко открыл Кутилова для всей поэтической России и всего зарубежья. Да, Адика давно перевели в Америке и Англии. Вот вам, повторяю, и бомж, и бродяга, и алкаш и т.д., и т.п. Жаль только, что он остался без могилы, без креста на ней.
Великосельский собрал материалы, по которым поклонники поэзии Кутилова нашли-таки практически таинственное захоронение. Нашлась и фирма, которая создала достойный памятник поэту. Да, добавлю еще: Адий, омский поэтический Мефистофель, был похоронен, как Моцарт. А, если помните, великий композитор Вольфганг Амадей Моцарт был похоронен в простом мешке из коровьей шкуры, в безвестной общей яме для бродяг, среди других мешков с трупами. Потом-то европейцы одумались, но было поздно: до сих пор тело Моцарта не найдено. А наш суровый Аркадий-Адий нашел последний приют на Ново-Южном кладбище, где с мраморной записной книжки звучит признание: «Стихи мои, грехи мои святые».
Я просто жил
Как мог и как умел…
Всего я не успел…
Я многого хотел.
Но не так уж мало успел наш суперталантливый земляк: на сегодня уже издано около пятнадцати его поэтических сборников. А один из друзей потихоньку пишет книгу-воспоминание о прекрасном поэте, увы, оболганном чиновниками.
©
| URL: | http://omskregion.info/news/32949-ya_prosto_jil_kak_mog/ |
| Дата публикации: | 03/06/2015 09:41 |
| Автор: | Светлана Васильева |