Известный актер театра и кино о профессии, сложных ролях и работе с британским режиссером.
Александр Феклистов, лауреат премий «Золотая маска», «Хрустальная роза», «Чайка», им. И. М. Смоктуновского, побывал в Омске, сыграв в спектакле «Мера за меру» Уильяма Шекспира. Этот совместный проект Московского театра им. Пушкина и Лондонского театра Cheek by Jowl в течение двух вечеров был представлен на VII фестивале «Золотая маска» в Омске» на сцене академического театра драмы.
Зрители увидели классику, очищенную от штампов, вечную историю о человеческих пороках и слабостях, рассказанную просто, понятно, без назидательности и очень талантливо. Реалии наших дней в костюмах, отсутствие париков персонажей ничуть не похожи на нарочитый режиссерский прием, они естественно упрощают путь зрителя к тексту и заложенным в нем смыслам. Прямыми параллелями с действительностью, политикой спектакль тоже не грешит, здесь нет пародий на конкретные персонажи. «Мера за меру» в постановке известного британского режиссера Деклана Доннеллана – это скорее поэтическое высказывание на больную во все времена и у всех народов тему власти и народа, правды и лицемерия.
Репетиция как шаманство
– Александр Васильевич, как вам работалось на омской сцене?
– Старинное здание театра драмы в изумительном состоянии, и театр очень гостеприимен, с нами все бесконечно здороваются, это, поверьте, бывает не всегда. Я очень горд, что приложил руку к тому, чтобы в 1997 году Омский театр получил три «Золотые маски» за спектакль Владимира Петрова «Женщина в песках». Я был в жюри и потом с удивлением прочел, что мы были коррумпированы каким-то нефтекомбинатом. А спектакль был выдающийся.
– Вас называют талисманом Доннеллана. Британский режиссер приглашает вас во все спектакли, которые он ставит в России. Как вам с ним работается?
– Замечательно. Он из тех режиссеров, которые не ставят спектакли в привычном понимании. Он не скажет, куда тебе встать, как сказать. У него есть какие-то правила, которые актеры должны соблюдать, но нет установки. Вся ткань спектаклей рождается из этюдов, которые мы делаем бесконечно, работая в коридорах, Деклан что-то берет, а что-то отвергает. Если камерой заснять репетицию, увидим, что это сумасшедшее шаманство. Вот репетировали спектакль «Буря» Шекспира. Герой Игоря Ясуловича Просперо учит моего персонажа Колибана манерам. Мы сидим на полу с воображаемыми предметами, он дает мне подзатыльник. Мимо проходит режиссер Еремин. Останавливается, смотрит и удивленно спрашивает: «А что вы делаете?». – «Репетируем»…
– Что такое совместный проект с английским театром?
– Это французские, испанские, английские и русские деньги. Это английские режиссер и художник, причем Доннеллан – ирландского происхождения, и русские актеры.
– А почему Доннеллану интересно ставить Шекспира с русскими актерами? Это взаимная любовь?
– Он таких слов не употребляет. Он шутит, что мы похожи на ирландцев.
– Вы со спектаклями этого режиссера объехали мир. Насколько зрители по-разному реагируют на происходящее на сцене?
– Во Франции могут отреагировать на цвет хлястика. Выходит актриса в синем платье с зеленым поясом – в зале смех. Или звучит фраза: «Вы хорошо выглядите – вы пополнели» – дикий хохот. В России никто не обратит на это внимания. Когда играли в Париже, на репетициях какие-то нюансы выстраивали под французов, в Лондоне – под англичан.
«Звезда-одиночка»
– Это большое счастье – встретить талантливого режиссера, который приглашает из спектакля в спектакль?
– Да, я могу только подтвердить ваши слова – это большое счастье для актера.
– Как случилась эта встреча?
– Деклан увидел меня в роли Клавдия в спектакле «Гамлет», который поставил Петер Штайн.
– Еще одно знаковое для мирового театра имя…
– Да, я могу похвалиться, что работал у многих великих режиссеров. Начиная с Вячеслава Спесивцева, к которому я попал в 16 лет, в 9 классе. Это был театр-студия, пионерский театр. И до того, как поступил в Школу-студию МХАТ, я уже сыграл 400 спектаклей. Я был у Спесивцева 5 лет и не ходил никуда поступать, это считалось предательством. И мы, как истинные молодые максималисты, были верны своему коллективу, который сначала назывался «Гайдар», а потом Театр-студия на Красной Пресне.
– Кто еще в числе многих великих режиссеров был в вашей жизни?
– Я играл у Олега Ефремова, Льва Додина, Анатолия Васильева, Тимура Чхеидзе, Камы Гинкаса. Это везение для актера.
– Вы окончили курс Ефремова и пришли во МХАТ. Много играли?
– Не могу сказать, что много. Мы без всяких обид понимали, что Олег Николаевич ставит на свое поколение, своих верных соратников, пришедших с ним из «Современника». И в труппе было 140 человек. Когда я пришел во МХАТ, я пальцем не мог пошевелить от зажима. Рядом ходили Евгений Евстигнеев, Андрей Попов, Александр Калягин, Ия Саввина, Екатерина Васильева, Станислав Любшин, Юрий Богатырев… Мифы и легенды актерской профессии.
– Вы ушли из театра, когда не стало Олега Ефремова?
– Да. Впрочем, я несколько раз уходил и возвращался.
– О вас пишут: «Звезда-одиночка». Путь свободного художника труден и непредсказуем?
– Это большая ответственность. Сам отвечаешь за то, что делаешь. Я, к счастью, всегда имел работу в кино. Хотя в начале 90-х пришлось поработать и таксистом.
– Какая роль на сцене самая значимая для вас? Бориса Годунова?
– Это очень сложная роль, которая, мне кажется, так до конца и не была сделана. Так бывает, и поэтому мне было интересно играть.
– Вы оправдываете своего героя?
– Для меня было ясно, что он не убивал царевича Димитрия. Сейчас и историки к этому выводу пришли.
– Когда играли «Бориса Годунова» в других странах, зрителям, далеким от нашей истории, это было интересно, понятно?
– Зависит от страны. Мы играли в Гонконге, и в зале было 200 человек, а рядом шло шоу трансвеститов, и на него собрались 3000 зрителей. Что тут сказать?
– Но у нас-то театр по-прежнему на пьедестале?
– У нас очень тонкая прослойка театралов. Уже не стоят ночь напролет за билетами на Таганку, как это было в моей юности. В Лондоне каждый сезон ставят все пьесы Чехова. Если бы люди не ходили, то не ставили бы. Спектакль Доннеллана там шел с июля прошлого года по апрель нынешнего – 300 раз. Это немыслимо в Москве. Я ничего не понимаю про английскую жизнь, но факт остается фактом: Лондон – театральный город, а Москва уже нет.
– Каково артисту работать в таком режиме – изо дня в день играть один спектакль?
– Мы в Америке играли по бродвейской системе 8 спектаклей в неделю, в Лондоне – 7. Был случай: актриса упала в обморок. У нас другая крайность, играем спектакль раз в месяц, получается воспоминание о спектакле. С этой системой борется только Костя Райкин, он снимает старые спектакли, чтобы новый шел 4 раза в месяц, и правильно делает.
Остров Феклистова
– Александр Васильевич, вы снялись более чем в 100 фильмах. И очень часто в кино играете сильных мужчин в погонах. Вы все знаете о них с детства, от отца-военного?
– Как сказал мой дружок Сергей Гармаш: «Человек, ковыряющий в зубах вилкой за соседним столиком в кафе, моментально попадает в мой психобанк». А в мой психобанк с детства попал отец-фронтовик и его окружение – прекрасные, светлые, духовно и физически здоровые люди. В начале 60-х они были полны внутреннего света, уверенности, надежд.
– При вашей загрузке помогает дисциплина родом из детства?
– Конечно. Дисциплина была и в студии Спесивцева, его театр был военизированный.
– Как вы объясняете народный успех сериала «Сваты»?
– Когда люди смеются сами над собой и кино талантливо сделано – это несомненная победа. Сейчас в ходу модное слово «контент». Так вот совсем нет контента семьи, детей, комедии, особенно чтобы три этих компонента в одном флаконе.
– На днях в театральном центре «На Страстном» вы выступили на презентации книги «Рома» о режиссере Романе Козаке. Студенческая и актерская дружба для вас много значит?
– Очень много. Я работал со своими однокурсниками – режиссерами Романом Козаком и Михаилом Мокеевым. На этом вечере моя однокурсница Янина Лисовская, живущая ныне в Германии (она сыграла старшую дочь в фильме «Любовь и голуби»), сказала, что мы все как родня и все очень нежные. Кстати, я не раз пытался «продать» своих однокурсников и друзей в кино. А это редко получается, рекомендация может даже навредить. Так вот у меня в свое время не получилось пристроить на роли Володю Машкова, Костю Хабенского и Андрюшу Панина, сегодня признанных мастеров.
– У вас замечательное хобби – путешествия. Откуда привезли самые яркие впечатления?
– Благодаря профессии я побывал в 80 странах. Незабываемой была «экскурсия» в Антарктиду, куда мы с моим коллегой Михаилом Жигаловым «заехали», когда были на гастролях в Чили. И еще я осуществил свою детскую мечту – побывал на Шантарских островах. Мы с мужской компанией оказались там первыми туристами. Самые счастливые дни моей жизни. И там, в Охотском море, есть остров Феклистова. Я до сих пор не могу выяснить, в честь кого он назван. Но, надеюсь, все-таки узнаю.
