Город Омск возник из-за поисков пути в Индию.
22 мая 1714 года Петр I подписал указ о назначении подполковника Ивана Дмитриевича Бухгольца командиром отряда, который пойдет с рудознатскими задачами к городу Еркету на реке Дарье. Дабы найти там золото и отправлять его в Россию. Неудачи в том походе привели к основанию города Омска в 1716 году. Словом, не было бы счастья, да несчастье помогло. Об этом знает почти каждый омич.
Коллеги Бухгольц и Бекович-Черкасский
Но не каждый омич знает, что в царском указе, состоящем из шести пунктов, главный пункт шел не первым, а четвертым. Вот что в нем говорилось: «Потомъ тако жъ стараться проведать о устье упомянутой Дарьи реки, куда она устьемъ своимъ вышла». Краеведы и историки обычно на четвертый пункт царского указа большого внимания не обращают. Считается, что если город Еркет стоит на реке, то вполне оправданно исследовать русло этой реки.
У нас не принято и упоминать, что через несколько дней после указа о назначении Бухгольца Петр подписал еще один указ – о назначении капитана лейб-гвардии князя Александра Бековича-Черкассого начальником экспедиции, которая должна обследовать окрестности Каспийского моря и установить, впадает в него река Амударья или нет.
Вроде бы между двумя указанными документами нет ничего общего, кроме упоминания реки Амударьи. Так вот Амударья и есть то главное, ради чего затеваются две опасные экспедиции. Достигнув берегов реки, командиры отрядов должны послать навстречу друг другу гонцов.
Забегая вперед, скажу, что обе эти экспедиции оказались неудачными. Общие потери в солдатах составили около восьми тысяч человек, из-за экспедиционных провалов свои дни закончит в петле один из могущественных людей России Матвей Петрович Гагарин – Рюрикович, князь, первый губернатор Сибири. И эти же экспедиции станут причиной обретения державой множества новых земель, включая окрестности миллионного города, стоящего в устье Оми. Гибель русских солдат станет для царя Петра и последующих российских правителей поводом для южных военных походов.
Но наша омская история берет свое начало все же не от указа от 22 мая 1714 года, как принято считать, а от более ранних событий.
В 1713 году прибыл в Россию вместе с оренбургскими купцами старшина мангышлакских туркмен Ходжа Непес (Нефес). Он добрался до Петербурга, пробился к Петру I.
Туркмен сообщил царю, что в стране при реке Аму добывается много песочного золота. Прежде река впадала в Каспийское море, но хивинцы, опасаясь русских, поставили на ней плотину и повернули русло к Аральскому морю. Если же плотину разрушить, то вода снова потечет в Каспий. Местные жители готовы помочь русским вернуть Аму в прежнее русло.
Ходжа Непес даже представить не мог, каким бальзамом были его речи для Петра.
С середины XV века русские пытаются найти торговые пути в Персию и Индию. Первым разведчиком, достигшим Индии, стал Афанасий Никитин, обессмертивший себя трудом «Хождение за три моря». Иван Грозный, установивший контроль над частью побережья Каспийского моря, мечтал о речной торговой дороге в Индию.
С середины XVI века через территорию Руси или ее воды искали путь в Индию и англичане. В XVI веке Англия еще не являлась владычицей морей и океанов. Ее в стремлении к дальним экзотическим землям сдерживали португальцы и испанцы, ставшие первыми колонизаторами заморских территорий. Поэтому англичане начали искать собственную дорогу в Индию. Их взгляд упал на Северный морской путь, который можно было использовать для достижения территории Индии.
Но почему купцы так настойчиво рвались в Индию? Сначала из-за пряностей. Потом в моду вошла слоновая кость, индийские ткани и прочие товары, включая рабов. Но доставка всего этого в Европу на кораблях, огибая Африку, стоила неимоверно дорого и сопровождалась большими потерями. Сухопутные же пути, пролегающие через весь материк и пересекающие десятки княжеств, были чрезвычайно опасными. Караваны часто исчезали бесследно.
Петр I, получив сообщение от Ходжи Непеса о возможности направить воды Амударьи в Каспийское море, в своем воображении рисует масштабные планы. Он привык мыслить глобально. Тривиальная торговля не для него. Он строит империю. Если Индию с помощью Амударьи связать с Каспийским морем, то тогда на Руси замыкаются важнейшие торговые мировые пути: между Европой, Китаем, Бухарой и Индией. Россия превращается в богатейшую державу мира, и превратит ее в таковую он, Петр! И Амударья должна стать не обычной торговой дорогой, а частью территории Руси, только тогда по ней в полной безопасности поплывут торговые караваны и дипломатические миссии. Проект выглядел безупречно.
Экспедиции
На свою беду, о глобальном царском замысле прознает сибирский губернатор Гагарин (здесь автор материала выдвигает собственное предположение). Подкупать прислугу, чтобы выведать тайну, князю не понадобилось – он с Петром на короткой ноге. От самого царя, пожалуй, о том великом проекте за чаркой вина и услышал. Князь приобретает в Сибири толику золотого песка у купцов из города Еркета (ныне город Яркенд на территории Китая).
Доставляет золото Петру. И сообщает, что это золото из града, который стоит на реке Дарье. А до того города от Тобольска пути – считанные месяцы. С хорошим отрядом достичь его нетрудно. Действия Матвея Гагарина понять несложно. Если часть Амударьи будет завоевана с помощью сибирского отряда, он навсегда лучший друг и соратник Петра.
Русский царь на решения скор. В мае подписываются указы о двух экспедиционных корпусах: Александра Бековича-Черкасского (западном) и Ивана Бухгольца (сибирском). Замысел их использования такой. Князь Бекович-Черкасский обследует Каспийское море, находит старое русло Амударьи (а если повезет – настоящее), ставит крепость, движется к Аральскому морю, находит устье реки и отправляет часть людей навстречу Бухгольцу. А подполковник Бухгольц, достигнув через Сибирь южной части реки, направляет часть своих солдат навстречу людям Бековича-Черкасского.
Как быть с народами, через земли которых пойдут русские отряды? Зла стараться не причинять, уговаривать на переход в подданство Москвы.
У Бухгольца дела идут медленно. Ему надо найти офицеров для похода, добраться до Сибири, набрать и обучить солдат…
А Бекович-Черкасский действует стремительно. Ему проще. Он на европейской части страны. Войск много. Берет готовые подразделения, обследует окрестности Каспия. В 1716 году князь на морском побережье ставит три русские крепости. Опора для движения на юг создана.
А что же Бухгольц? Осенью 1714 года подполковник добирается до Тобольска. Формирует три полка. Без устали муштрует солдат из крестьянских парней, не знающих, где лево и право. В Тюмени заказывает пушки. Трудностей множество. Даже странно, что Бухгольц к июлю 1715 года сумел создать и вооружить свою бригаду. Из трех полков два пехотных и один драгунский. Последний, скорее всего, создавался на основе губернаторского драгунского эскадрона в 300 человек, состоявшего сплошь из пленных шведов. Драгуны – универсальные воины, умевшие драться как в пешем, так и в конном строю.
В Зауралье подполковник столкнулся с неожиданными трудностями. Петр I ввел ограничения по набору пленных шведских офицеров в экспедицию – не больше трети от общего офицерского состава бригады. По рядовым такого ограничения не было. Но когда Бухгольц начал склонять шведов для похода в Еркет, то оказалось, что в Тобольске все пленные шведы, уже состоявшие в русском войске Сибири, были офицерами. Дело в том, что, заманивая пленных шведов на русскую службу (до окончания войны между Швецией и Россией), каждого офицера повышали в звании на один чин, а рядовым давали низшие офицерские звания. Бухгольцу пришлось обращаться за послаблением в Петербург, и ему такое послабление – набирать в свои полки шведов низших офицерских званий – вроде бы разрешили.
1 октября 1715 года Бухгольц со своим отрядом, одолев 1800 километров, прибывает в окрестности соленого Ямышева озера (ныне территория Павлодарской области Республики Казахстан). Часть отряда шла по Иртышу на дощаниках, огромных речных судах, а часть – на лошадях вдоль берега. У Ямышева озера, как и было приказано Петром, закладывается крепость – опорный пункт для русских войск. Здесь же полки остаются на зимовку. Сейчас в округе бывшей крепости Бухгольца располагается село Ямышево – самое первое русское село на территории Казахстана. Через два месяца там пройдет празднование 300-летия со дня основания.
Солдаты еще не знают, что их из 2932 человек, вышедших из Тобольска, в живых останется не больше четверти.
Одной из студеных февральских ночей 1716 года десять тысяч джунгар атакуют лагерь русских. В битве степнякам не удалось победить солдат. Тогда они обкладывают лагерь плотной осадой. Голод, цинга, заразные болезни делают свое черное дело. Ежедневно умирает по 20 – 30 российских солдат.
28 апреля 1716 года семьсот человек, все, что осталось от русского отряда, отплывают на 18 дощаниках вниз по Иртышу в сторону Тобольска. Примерно через месяц плавания дощаники становятся на прикол у устья Оми. До владений, которые контролируются русской администрацией, еще километров двести. Бухгольц не знает, какой поступит приказ от царя: продолжать экспедицию или свернуть ее? Но он уже знает о ее бессмысленности. Однако эту тайну держит в себе. Получив от сибирского губернатора Гагарина разрешение на закладку крепости, которая со временем превратится в миллионный город Омск, полностью отдается строительству.
Но ему надо попасть в столицу. Ибо его знания (тут автор снова выдвигает собственную версию), полученные в ходе переговоров с джунгарами, есть и открытие, есть и угроза его жизни. Что же такого страшного узнал Бухгольц? Оказывается, река Дарья, на которой стоит город Еркет, никакого отношения к Амударье не имеет. Яркенддарья Памиром отделена от Амударьи, с помощью которой Петр мечтает связать Россию и Индию. Князь Матвей Гагарин ошибался в своем послании к царю, когда утверждал, что Еркет расположен на Амударье. В заблуждение его ввело общее слово «Дарья». Но выставить третьего человека в государстве на посмешище – это подписать себе смертный приговор.
Бухгольц – человек открытый, но здесь не спешит откровенничать. Он в феврале 1717 года пишет жалостливое и унизительное письмо второму лицу в государстве – лучшему другу царя графу Меншикову. Я долго бился над загадкой того письма. Оно не в характере и не в стиле Бухгольца, простого храброго мужика. И вот только теперь понимаю, почему он смирил свою гордыню и склонил голову ниже всех приличий. Надо было с помощью Меншикова убедить царя не тратить силы на поход к Еркету. Бухгольц чуть ли не в открытую называет себя трусом, откровенно демонстрирует свой страх перед джунгарами.
Письмо свою роль сыграло. Но Петр послал дознавательную комиссию вдоль Иртыша. Ее итогом стало признание всех действий Бухгольца в походе правильными и обвинение Гагарина… в лихоимстве. И страшная казнь. Его, князя, казнили в столице, как проворовавшегося смерда, через повешение. В присутствии всех родственников. Тело несколько месяцев висело на виселице. Этот пример еще раз подтвердил, что бывшие лучшие друзья часто становятся самыми непримиримыми врагами. Имущество князя конфисковали, правда, жене вернули приданое, с которым она вышла замуж. Но эти события произойдут лишь в 1721 году. А в материале у нас сейчас 1717 год.
В шаге от великой удачи
Экспедиция Бухгольца провалилась. А энергичный князь Александр Бекович-Черкасский поражений не знает. Пока не знает. Петр дает ему полный карт-бланш.
В 1717 году Бекович-Черкасский с отрядом в шесть тысяч человек направился в сторону места предполагаемой плотины на Амударье. Не многие спаслись из той экспедиции. Погиб и ее руководитель Александр Бекович-Черкасский. Правда, его сын, продолжатель рода, остался жив.
Понятно, что, получив донесения о неудачах Бухгольца и Бековича-Черкасского, русский царь пришел в ярость. Рухнул самый амбициозный из его планов. Требовалось кого-то назначить виновным. А кого? Бекович-Черкасский мертв, Бухгольц – величина незначительная. Оставался один подходящий человек – Матвей Петрович Гагарин – Рюрикович, князь, губернатор.
Загадка казни первого губернатора Сибири Матвея Гагарина не раскрыта до сих пор. В лихоимстве, что было предъявлено в качестве главного злодейства, его нельзя было обвинить по простой причине: он в казну давал денег больше сумм, определенных царем. Растраты были. Но часть из них объясняется найденными оправдательными документами, оставшуюся часть князь мог покрыть из личных доходов. Но царь на милость соглашался только при условии, что князь признает свою вину. Князь же и под угрозой смерти вину не признавал. Покаялся Гагарин после трехдневных пыток. Но такое признание Петра не устроило. Князя, как говорилось выше, казнили. Царь, так представляется мне, на Гагарине вымещал злобу за неисполнившуюся великую мечту.
А наш город стоит. И, помня, какую цену пришлось заплатить за его основание, надо бы и с должным уважением к нему относиться. Не гостям, а нам, горожанам!
