Владимир Соснин: «У нас есть одна “фишка” — это высокотехнологичные производства»

Владимир Соснин: «У нас есть одна “фишка” — это высокотехнологичные производства»

Дата публикации 18 августа 2015 12:31 Автор

Один из авторов идеи технологического музея в Омске, эксперт в области оборонной промышленности Владимир Соснин рассказал, как музей поможет развитию города.

— Владимир Борисович, о создании музея технологий омской промышленности говорят уже довольно давно. Почему он до сих пор не появился?

— Идею технологического музея принципиально поддержали на всех уровнях. Я переговорил практически со всеми директорами промышленных предприятий в Омске — все согласны. Проблема заключалась в отсутствии денег. В итоге удалось привязать создание музея к 300-летию. Помещения выделил, надо отдать ему должное, Шалай (Виктор Шалай, экс-ректор, президент ОмГТУ. — Прим. ред.), взамен получая совершенно уникальную площадку по профориентации. Теперь дело за предприятиями — им нужно вложить деньги, чтобы оборудовать залы.

 

— Вы являетесь одним из инициаторов создания технологического музея в Омске. В чем его основная идея?

– Как-то мы разговаривали с Мураховским (Григорий Мураховский, экс-гендиректор ПО «Полет». — Прим. ред.), и я спросил: «Вот был директором завода Бовкун (Сергей Бовкун, генеральный директор ПО «Полет» в 1972–1988 годах. — Прим. ред.), при нем сделали двигатель для «Бурана» (двигатели РД-170 и РД-171 для ракет «Энергия» и «Зенит» программы создания многоразовой космической системы «Энергия — Буран». — Прим. ред.), такого второго нет. Кто об этом знает?» Он говорит: «Мы сделали CD-диск». Все. А кто вспомнит, что Мураховский вернул ракетостроение в Омск, когда работал директором «Полета»? Он знает Нестерова (Владимир Нестеров, бывший гендиректор ГКНПЦ им. Хруничева. — Прим. ред.), сначала тот доверил ему делать гайки, а потом, постепенно, и все остальное.

Так вот, я хочу, чтобы в технологическом музее были фотографии директоров. Вот кто знает, что на «Полете» первым директором, когда завод приехал в Омск, был летчик Анатолий Ляпидевский, Герой Советского Союза со звездой номер один? Этого никто не знает. А надо, чтобы люди знали, от кого они вышли. Все проще с нефтяниками: есть улица Малунцева, площадь Лицкевича. Но они были открытыми, а оборонка всегда была закрытой. Они боялись сказать кому-то, кто у них директор. Пришло время — надо их назвать. У нас есть улица Рабиновича, которого никто не знает, но все забыли про Ляпидевского, который привез эту отрасль в Омск.

 

— То есть одна из задач технологического музея — рассказать об омских «почтовых ящиках» и показать, что они делали?

— Люди должны гордиться делами, которые сделали их дедушки и бабушки, тогда у них появится стремление быть не хуже. Мы говорим, что из Омска бегут молодые люди. Почему? По одной простой причине: они не видят ничего, они не знают, чем занимаются промышленные предприятия. Потому что те по инерции все закрывают. У кинотеатра Маяковский висит баннер — молодая и красивая девушка и фраза: «Мой парень работает в “Бауцентре”». Я спрашиваю директоров: «А что вы не напишите: “Мой парень делает ракеты, мой парень делает танки”?» — «Да ты что, это режим!» Ну какой уже режим?

«Буратино», «Солнцепек» — уникальные машины, которые демонстрируются на всех показах, машины, которые покупают влет. Кто знает, что их разработали и сделали в омском КБТМ? Есть автор этих машин — Борис Михайлович Куракин, главный конструктор, он умер, к сожалению. Это его головы дело, но кто об это знает? Никто. Зато все знают, что если ты придешь работать на «Транснефть», то сможешь стать начальником перекачивающей станции. Но приди на «Полет» — и если ты толковый, то через три года ты будешь начальником цеха. Сколько получает начальник цеха? Очень прилично, уж точно не меньше, чем начальник перекачивающей станции.

 

— То есть музей выступит своеобразной профориентационной площадкой для молодежи?

— Если мы хотим, чтобы Омск жил, ему надо развивать эти отрасли. Он погибнет в противном случае, превратится в резервацию. У нас нет нефти, практически нет полезных ископаемых, у нас есть одна «фишка» — это высокотехнологичные производства. Нам повезло в известном смысле: когда началась война, заводы повезли на восток, доехали до Омска — и начались морозы. Решили дальше не возить. И оказалось, что в Омске самолеты делают, двигатели делают, топливные системы делают, системы связи делают, приборы делают, шины делают, танки делают. Такого сочетания нигде больше нет.

Мы же не можем быть конкурентами для Тюмени, у нас нет нефти. По большому счету мы не можем быть конкурентами для Новосибирска, там более удачное положение с точки зрения транспортных перевозок и логистики. Мы не можем соревноваться с Алтаем по объемам сельхозпродукции, потому что там посевных площадей только в два раза больше и условия получше. Мы не можем конкурировать с Красноярском – там такая гамма цветных полезных ископаемых, что нам и не снилось. В Иркутске уникальная дешевая энергетика. У нас остается узкий спектр — оборонка, где требуется только высокая квалификация людей. Так надо это поддерживать. А если нет — тогда все, не будет развития.

Распечатать страницу