«У людей, живущих всю жизнь на одном месте, реликвий много. А у нас, эвакуированных в годы Великой Отечественной войны, каждая старинная фотография на вес золота. Снимки, да еще памятная мне с детства мамина сахарница – вот и все, что осталось. Смотрю на них и вспоминаю…
Родом я из Псковской области. В 1940 году, получив аттестат с золотой каемочкой (медалей в то время не было), я без экзаменов поступила в престижный Ленинградский институт инженеров Гражданского воздушного флота. Жили по Уставу Красной Армии, носили летную форму, учились в школе парашютного спорта.
8 марта 1941 года после поздравления с праздником нам сообщили печальную новость: институт преобразован в Военную академию, все девушки отчислены.
Я вернулась домой и работала заместителем директора Дома культуры, вскоре была избрана секретарем райкома комсомола.
22 июня 1941 года мы услышали из репродуктора зловещее слово «война», когда у нас проходил смотр художественной самодеятельности. Я собрала по цепочке свою комсомольскую организацию. Решили: наше место на фронте. Из 80 комсомольцев повестки взяли 77.
Местный совхоз выделил нам 30 запряженных лошадьми подвод. Место назначения – финская деревушка на границе Ленинградской области с Финляндией. Поручили строительство военных аэродромов. Местность лесистая и каменистая. И не просто камни, а валуны высотой с деревенскую избу. Их надо было убрать в землю, лес вырубить, землю вспахать и засеять травой. На строительство одного аэродрома уходило две недели. Беда была в том, что немецкой разведке удавалось их сфотографировать. А это значило, что в ночь окончания строительства наши парни на тракторах должны были все избороздить. Обидно было до слез. Сколько было положено тяжкого труда! Ели один жидкий суп, спали на полу вповалку. Трое сбежали.
В конце года, продвигаясь на следующий объект, мы были преданы и попали под яростную бомбежку фашистских стервятников. Из 74 человек 70 погибли. Четверо нас, счастливчиков, направились в местный военкомат – просить повестки на фронт. Отказали: нет воинской специальности.
Не дойдя немного до дома, встретили односельчан из деревни Быково, где оставались мои родители. Они сообщили, что накануне немцы на мотоциклах окружили деревню, им чудом удалось убежать. Моего тринадцатилетнего племянника Валентина повесили. Он помогал партизанам и поджег избу, где кутили немецкие офицеры. Его подвиг заслуживал звания Героя Советского Союза. Но… с петлей на шее мальчик не выдержал и попросил у фашистов прощения. В 1984 году, будучи приглашенной на 115-ю годовщину моей школы, я посетила его могилку на пустынном поле. Приятно было увидеть рядом с крестиком посаженные односельчанами цветы…
В Омск я поехала, потому что здесь жил брат моего учителя, от которого рассчитывала получить весточку о моей семье.
От города Тосно добиралась 26 суток в товарном вагоне, что вывозил в Сибирь жен офицеров-фронтовиков. На каждой станции была проверка литеров, приходилось прятаться под вагон. Ехала без копейки денег, без куска хлеба, легко одетая. Поезд простаивал сутками. Мы бежали на поле в поисках кочерыжек, в деревнях просили милостыню.
В вагоне мне москвичка дала записку к своей эвакуированной в Омск сестре. С вокзала я пешком отправилась к ней на улицу МОПРа (ныне Гагарина). В первый же вечер устроилась домработницей в семью, жившую на Красном Пути. Утром следующего дня в поисках справочного бюро, где надеялась узнать нужный мне адрес, замерзла и зашла погреться в сберкассу по улице Ленина, 20.
Открываю дверь. О боже! – мама. Рядом стояла сестра Мария. Отец прошел мимо – не узнал. После длительного голодания я сильно опухла. Когда мама протянула ко мне руки, я решила, что это сон, и отключилась. Оказывается, от великой радости тоже можно потерять сознание.
А дело было так. Когда немец подходил к Старой Руссе, где Мария работала заведующей операционной частью сберкассы, ей дали отдельный вагон с документами и деньгами (не считая) и отправили в эвакуацию в Омск. Ей удалось взять с собой родителей. Мария стала в Омске работать по своей специальности, папа там же сторожем, мама – техничкой. Десять дней мы еще жили в здании сберкассы. Днем сидели в коридоре, ночью спали на столах. Потом сняли комнатушку.
Мечтая попасть снова на фронт, я помимо работы планировщицей на заводе им. Баранова бегала на курсы всеобуча, там готовили ручных пулеметчиков. Прошла медкомиссию, была зачислена в формировавшуюся в Омске Сталинскую дивизию, но накануне отъезда угодила в больницу с гепатитом. Мечта моя воевать рухнула.
13 лет я отдала комсомольской работе, была секретарем по школам горкома, а потом обкома комсомола. Окончила заочно пединститут и очно Центральную комсомольскую школу в Москве. 12 лет проработала на разных должностях в народном образовании, четыре года была директором ТЮЗа. Выйдя на персональную пенсию, дома не сидела, устроилась дежурной в гостиницу «Турист», потом семь лет была главным бухгалтером областного Совета ветеранов. Трудилась без перерывов 56 лет, до 90 лет занималась общественной работой в Союзе пенсионеров. Сегодня мне 93. Когда листаю альбом с фотографиями, приходят воспоминания, которыми хочется поделиться.
Вера Федорова».
