«Когда мне так плохо, что хоть в петлю, я иду в церковь. Когда мне просто плохо, я иду в библиотеку. В «Пушкинку» или, как говорят студенты со свойственной молодости незлой циничностью, в «Пушку».
Омская государственная областная научная библиотека имени Александра Сергеевича Пушкина – моя вторая малая родина. После Знаменского района. Родина-то вторая, а притягивает, как оказалось, сильнее, чем первая.
В 2011 году я уж совсем было решился на переезд в места детства. Опустел родительский дом. Мама с папой, покинув этот мир, освободили и свое жилье здесь, на планете. И я уже готовился окончательно отбыть в Тузаклы, но как представил, что сяду за очередную статью, а материал с научной стороны поддержать будет нечем – от Тузаклов до Омска четыре сотни верст, – сразу остыл к перемещениям. Девять часов пути на автобусе. В гости к монографиям не наездишься. Интернет сейчас везде, в Тузаклах он тоже есть, только веры у меня к нему нет. «Пушкинка» к тому же чуть ли не единственное место, где меня встречают с радостью, начиная с гардероба, но не заканчивая им:
– Что ж вы у нас так давно не были? Наверное, недели две уже. Без вас нам никто комплимента не скажет. Соскучились.
– Две недели? Да не может быть. Я бы две недели без таких красавиц не продержался.
Фамильярничаю, конечно, но я право на это десятилетиями безупречного поведения заслужил. Один из старейших читателей.
17 октября прошлого года исполнилось 42 года, как мне вручили первый читательский билет. А в позапрошлом году я получил читательский билет-награду. Библиотека от картонных переходит к электронным билетам. Сотрудники «Пушкинки» в один день пригласили самых верных поклонников библиотеки в гости. Сфотографировали и выдали пластиковые карточки, на оборотной стороне которых указано со специальным выделением: «Читательский билет. Первый день». Вот так-то, знай наших! Награда нашла своего героя.
Современная Пушкинская, открывшаяся в 1995 году по адресу: Красный Путь, 11, – красивейшая из библиотек России. Здание шикарной архитектуры, взметнувшееся ввысь. Внутри – обворожительно уютно: просторные холлы, больше десятка читальных залов с хорошо продуманным дневным естественным освещением, кафе с широким выбором блюд.
Но так хорошо в омском книжном царстве было не всегда. Старую библиотеку семидесятых годов прошлого столетия, располагавшуюся в нынешнем здании горсовета (Думская, 1), помню как сумрачную. И, как первую любовь, – с мучениями, без взаимности.
Я ждал встречи с ней. Книги любил всегда. Там, в Знаменском районе, в большом селе Шухово, где стоял наш интернат, в него свозили ребятишек из соседних маленьких деревушек, к восьмому классу я уже имел статус любимчика местной библиотекарши. Убегая за хлебом в магазин, она оставляла меня за старшего.
Я знал, что в таком большом городе, как Омск, должна быть и большая библиотека. Я мечтал о ее огромных залах, где буду часами бродить среди километровых полок с книгами и наслаждаться ими, как скупой рыцарь своими драгоценностями.
17 октября 1973 года – число запомнилось, потому что мне, первокурснику ветеринарного института, было 17 лет – я первый раз переступил порог «Пушкинки». И… нет, не разочаровался, скорее, ощутил комплекс неполноценности. Ну как, например, ты бы переписывался с девушкой и любил ее заочно, потом встретил, а она, чудо женской природы, не для тебя, серого. Первое чувство, когда вошел в библиотеку, у меня появилось такое же. Сотрудницы выглядели, да и были холодными красавицами – с нынешними душевными красавицами никакого сравнения. В общении со мной – «Перепишите требование на книгу» – до более длинной фразы редко снисходили. Из любимцев попасть в изгои – как ушат холодной воды на голову.
А, собственно, чего бы они мне улыбки строили? Худой, сутулый очкарик, который о моде знал одно: самая лучшая одежда та, которая подешевле и в то же время ноская, на которой дыры долго не протираются. Но на девушек я не шибко обижался. Прошло какое-то время – и мои отношения с сотрудницами, включая самых модных, потеплели, не до жарких объятий, конечно, однако лед отчуждения растаял.
Что меня действительно напрягало, так это отсутствие книг в свободном доступе. Чтоб заказать нужный томик, требовалось сперва в каталожном ящике с карточками покопаться. Больше всего расстроил абонемент. Тогда книги, не то что сейчас, на дом выдавались либо основательно потертые, либо неинтересные. Фантастики и путных детективов не допросишься. При тотальном книжном дефиците читатели без зазрения совести хорошие издания уносили с собой без возврата. Штрафы в размере пятикратной стоимости унесенной книги ворогов не останавливали. На «толкучке», городском вещевом рынке, томик модного автора продавался в 20 – 50 раз дороже магазинной цены.
В зале № 1, общем зале, в который определили и меня, теперь, упомяну кстати, подобной разнарядки нет, свободные места за столами в дни вузовских сессий занимали чуть ли не в очередь. Студенты в такие дни размещались с книжками даже на колченогих стульях в комнате для курения, дым там стоял, как в мартеновском цехе. В зале № 1 в ряд стояло, боюсь ошибиться, по три или четыре стола на два человека каждый и пространство между рядами было столь же узким, как в рейсовых автобусах. Если ты занял место у стены и тебе вдруг понадобилось выйти – ты поднимал человек шесть-семь, чтобы они, передвинув стулья, создали для тебя проход. Тяжелее всего давалось сидение в «Пушкинке» летом. Минеральной воды в пластиковых бутылках тогда еще не было. А с собой воду в стеклянной таре за общий стол не потащишь. Неудобно.
Меня еще раздражало отсутствие буфета. Только войдешь в раж, только начнешь впитывать текст, а желудок из зависти к мозгу тоже вдруг потребует пищи, только не духовной, а настоящей, осязаемой. Книги надо снова сдавать, идти в кафетерий или столовую в зданиях по соседству. Возвращаешься – свободных мест нет. Да и возвращаться не всегда хотелось. Тяга к знаниям иной раз проигрывала страсти к разгильдяйству.
Зачем же мы в дни сессий массово стремились в «Пушкинку», а не зубрили по домам? Про других не знаю, про себя же скажу определенно. Главная причина заключалась не в отсутствии нужных книг, она тоже иногда возникала, но главное все же было в другом. Дома учить трудно. Много отвлекающих факторов. Я небольшую съемную комнатушку делил с хорошо зарабатывающим парнем-водителем. Тот, если на смену не уходил, всегда умел соблазнить меня походом в винный отдел гастронома.
Мой троюродный брат Владимир, у нас с ним разница в возрасте три дня, в «Пушкинку» тоже ходил ради спокойной подготовки. Не любивший заполнять требования на книги, приходил со своим учебником, проносил его под пиджаком. В библиотеке – хорошо. Сел за стол – и учишь, деваться-то некуда.
Еще, кроме тесноты и жажды, за что в дни сессий я старую «Пушкинку» недолюбливал (именно «недолюбливал» – слова «не любил» в адрес «Пушкинки» из меня никто не вытащит), так за доступность толстых увлекательных журналов – вроде «Науки и жизни», «Уральского следопыта», «Вокруг света» и т. д. В них фантастика, детективы печатались, очерки из жизни знаменитостей. Не каждый купишь в газетном киоске, да и разорительно для студенческого кармана. А тут – бери не хочу. Поэтому за те тройки, что иногда появлялись у меня в зачетке, прямую и непосредственную ответственность несет библиотека (пусть она в моей жизни наряду с бывшей женой тоже хоть в чем-то будет виноватой).
А в обычные дни мою любовь к «Пушкинке» ничто не омрачало. В восьмидесятых она даже усилилась: появился первый копировальный аппарат – «Эра». 15 копеек стоила копия книжного разворота – конспектировать не надо, экономия времени фантастическая. В библиотеке сидел, как и сейчас, до последних минут ее работы, только сегодня двери для читателей закрываются в восемь, а в те годы закрывались в десять вечера.
Современную «Пушкинку» по комфорту не сравнить с той, что была в семидесятых, которую я, впрочем, люблю не меньше нынешней. Сегодня здесь всегда найдется удобное место для чтения, а фонды библиотеки превосходят, как мне кажется, даже интеллектуальные запасы Интернета – я говорю о серьезных изданиях, а не об информационном мусоре. При посредстве того же Интернета всегда открыт доступ в полное собрание диссертаций России, можно найти и оцифрованные первоисточники по истории страны, Сибири, работает электронный каталог, позволяющий отыскать нужную статью или книгу не только в фондах библиотеки, но и вообще на просторах всей России.
Но электронный каталог, с которым привычно общается молодежь, автор этих строк так и не освоил. Балуют меня в библиотеке, девушки сами нужную мне литературу находят. А что вы хотите? У нас с «Пушкинкой» уже давно любовь взаимная.
Виктор Гоношилов».
