Приехал из Казахстана по Иртышу на теплоходе «Ракета» поступать в мединститут. Общежитий на всех не хватало – студенты-медики традиционно снимали комнаты в районе Казачьего и Слободского рынков и, как тогда говорили, на «Лужке». Так и я оказался на Луговых. Добротный, но уже почерневший от времени дом и поныне стоит на улице Беломорстроя, пересекающей Малую и Большую Луговые и упирающейся в крутой откос Подгорной. Яркостью запечатленного образа молочница стала для меня чем-то сродни старьевщику из военного детства Роберта Рождественского.
Зимой Луговые утопали в сугробах, весной их заливало вешними водами, зато летом тут было буйство зелени: раскидистые кусты сирени, вездесущие клены и ивы, в палисадниках мальвы. Первая пара в институте начиналась рано – в 8.20. Зимой – в потемках, летом по приятному холодку по деревянному мосту через Омку и в горку на Либкнехта. По ней мимо фотостудии Фрумгарца и тубдиспансера в главный корпус и далее в анатомку по Музейной и Партизанской. Таков был маршрут студента-первокурсника. Быт был прост и незатейлив. Квартплата десять рублей, плюс рубль «за свет». Утюг у хозяйки второго поколения, уже не на древесных углях, но еще и не электрический.
Про деревянный мост через Омь надо рассказывать особо. Новообращенным старожилы рассказывали о регулярных крушениях местной достопримечательности во время весенних паводков. Хозяйка дома – потомственная казачка Ефросинья Кондратьевна – стращала лихими людьми, обирающими припозднившихся прохожих. Картины она рисовала жуткие: из ночной тьмы, из-под моста вырастали разбойники с кистенями. Разбойников за все время жизни на Луговых встретить не довелось, зато физкультурников было вдосталь – в створе Луговых, прямо на берегу Оми приютился совсем небольшой по нынешним меркам стадиончик. На «Трудовых резервах» всегда была масса народу, зимой заливался каток и конькобежная дорожка, летом наступало раздолье футболистам и легкоатлетам. Стадион познакомил с популярным тогда мотоболом. Рев моторов доносился до Пушкинской библиотеки, гордо стоявшей на высоком берегу ниже по течению. Спорт помогал отвлечься от нудной зубрежки анатомии, химии и физиологии. Как знать, может быть, именно «Трудовые резервы» помогли мне поменять жизненную стезю с медицинской на спортивную. Время преобразило «Лужок». Обреченно «глазеет» пустыми окнами приговоренное к сносу двухэтажное здание конторы ДОСААФа и автошколы, на месте стадиона – огромный максимолл, переметнулись с одного берега Оми на другой широченные путепровод и мост, вместо покосившихся халуп выросли добротные дома и коттеджи, редко пропылит по Большой Луговой автобус в сторону трикотажной фабрики. Правда, было и время, как теперь говорят, лихих девяностых. Не проехать, не пройти – всюду контейнеры и киоски, шумела оптовка. Построил институт новое общежитие в городке Нефтяников. Не снимают больше комнаты студенты на Луговых. Но словно осталась частичка сердца в этом уголке старого Омска, и ныне поздним летом или осенью люблю побродить здесь, чтобы почувствовать непередаваемый, но такой густой и крепкий дух счастливой молодости шестидесятых.
Александр Мулик».
