Петр Ян: «Сильнее не тот, кто бьет, а тот, кто умеет держать удар»

Звезда ММА о бесценном опыте поражения, умении победить свой страх и любимом отдыхе у реки.

Боец смешанного стиля из Омска Петр Ян получил звание лучшего спортсмена лиги Absolute Championship Berkut (АСВ) по итогам 2015 года. Его поединки стали, по мнению зрителей, самыми зрелищными и запоминающимися.

В свои 23 года Ян – мастер спорта по ММА, мастер спорта по боксу, чемпион Сибирского федерального округа по боксу, чемпион Сибирского федерального округа по ММА, призер Кубка России по ММА и чемпион Кубка ОДКБ по профессиональному боевому самбо.

В конце марта в рамках промоушена АСВ Петр в бою за чемпионский пояс встретился с дагестанцем Магомедом Магомедовым по прозвищу Тигр. Раздельным решением судей победителем в этом противостоянии был признан Магомедов, который нанес Петру Яну первое поражение в карьере. Практически все болельщики и специалисты в ММА остались крайне недовольны работой главного рефери, чьи действия напрямую повлияли на исход поединка. По возвращении в Омск Петр Ян ответил на вопросы корреспондента «ОП».

«Готов к реваншу с Магомедовым»

– Петр, буквально за восемь секунд до окончания боя за чемпионский пояс АСВ судья дает тебе желтую карточку за совсем неочевидный удар головой. А вот за то, что в конце третьего раунда соперник нанес тебе несколько запрещенных ударов локтем в позвоночник, судья карточку Магомедову не показал. Это ошибка или предвзятое судейство?

– Я не могу с уверенностью сказать, был ли арбитр Сидорин предвзят или же попросту недостаточно профессионален. Но факт остается фактом: он принял явно ошибочное решение, напрямую повлиявшее на исход поединка. Перед окончанием равного боя тянуться за желтой карточкой, которая по ценности оказывается равна одному раунду, можно только в случае вопиющего нарушения правил, которого здесь и близко не было.

Но дело не только в этом. Я вел по раундам 3:2. Магомедов выиграл первый и четвертый раунды, я – второй, третий и пятый. Даже если из-за карточки с меня сняли победу в одном из раундов, то вполне логичным результатом была бы ничья, но уж никак не мое поражение.

– Практически сразу после столь скандального окончания боя Магомед Магомедов предложил тебе реванш. Ты согласился?

– С кем и когда мне теперь драться, решать в любом случае не мне, а моему менеджеру. Но, конечно, я бы хотел вновь встретиться с Магомедовым. Сам он после нашего боя сказал, что это был равный поединок и он не хочет, чтобы победу ему отдали лишь из-за желтой карточки. Спасибо Магомеду, такое заявление делает ему честь. Надеюсь, мы еще встретимся с ним в восьмиугольнике. Во всяком случае, я к этому готов.

– Основатель бойцовского клуба «Беркут» и лиги АСВ Майрбек Хасиев после твоего боя с Магомедовым вышел в клетку и во всеуслышание выразил свое несогласие с работой судей. Насколько для тебя в психологическом плане важна эта поддержка?

– Сложно сказать. Вроде бы это должно быть приятно, но если сам руководитель АСВ признает, что судейство было безобразным, то я, казалось бы, вправе рассчитывать на нечто большее, чем просто слова поддержки. Но, увы, никаких реальных последствий в виде, скажем, отмены результатов боя, его слова не повлекли. Они так и остались просто словами.

– Это твое первое поражение на профессиональном ринге. Насколько тяжело психологически ты его переживаешь?

– У бойцов есть такая поговорка: «Сильный не тот, кто сильно бьет, а тот, кто умеет держать сильный удар». Ни один, даже самый великий боец не обошелся в своей карьере без поражений. Этот опыт, хоть и горький, но все равно бесценный. Надо подниматься  и идти дальше, сделав правильные выводы. Ведь как ни сетуй на судейство, но я и сам не полностью выполнил план на бой с Магомедовым. Я обязан был его «финишировать» во втором, третьем либо пятом раундах. И тогда судьбу чемпионского пояса решал бы только я сам, а не арбитр.

«В Пхукете я пахал до седьмого пота»

– К финальному поединку ты готовился в Таиланде. Приобрел ли ты там новый опыт в муай-тай?

– У меня было три-четыре тренировки по тайскому боксу, но скажу честно – я не поклонник этого стиля. Другое дело, что в Таиланде, на острове Пхукет, работает тренировочный лагерь Tiger Muay Thai, в котором созданы прямо-таки идеальные условия для подготовки. Полная концентрация на предстоящем бое, ничто тебя не отвлекает. Кроме того, климат очень жаркий, и европейцу там тяжело даются большие физические нагрузки. Наши ведь соотечественники ездят туда исключительно отдыхать, а я каждый день пахал до седьмого пота. Но зато, когда вернулся в Россию, в привычный умеренный климат средней полосы, было такое ощущение, что я не ходил, а буквально летал! Так что готовиться к поединкам на Пхукете очень плодотворно.

– Не так давно ты ездил в Польшу, в знаменитый зал «Бастион», где учился секретам грэпплинга у Марчина Хелда. Но ведь в СССР была и своя очень успешная школа борьбы, так почему мы сегодня едем учиться к полякам, американцам, бразильцам?

– Все-таки наша национальная борьба самбо – это немного не то, что нужно бойцу в ММА. Самбисты выступают в одежде, и большинство приемов там нацелено на захват рукава либо воротника соперника. У миксфайтеров торс голый, так что эта практика для них бесполезна. Если же говорить о классической либо вольной борьбе, то они все же сильно уступают по количеству болевых и удушающих приемов тому же бразильскому джиу-джитсу.

– Ты в октагоне стараешься действовать не только эффективно, но еще и эффектно. Увы, так поступают не все миксфайтеры. Многие просто «залеживают» соперника, как делал это небезызвестный омичам Бен Аскрен. Зрителей такие бои буквально усыпляют. Как с этим бороться, надо ли менять правила?

– Ты абсолютно прав, для многих бойцов важен лишь сам факт победы. А насколько зрелищной она получилась, понравился ли бой зрителям, для них откровенно не важно. Эту ситуацию действительно надо в корне менять! И для этого необходимо внести простые и всем понятные изменения в правила ММА: если за пять, ну, максимум десять секунд боец не смог нанести сопернику в партере реальный, ощутимый урон, рефери должен поднимать спортсменов, чтобы они продолжали поединок в стойке. Наверняка это сделает бои смешанного стиля гораздо более «смотрибельными» для зрителей.

«Не жалею, что сменил ринг на октагон»

– Принято считать, что все спортсмены мечтают об Олимпиаде. Но ты, мастер спорта по боксу, поменял этот входящий в программу Олимпийских игр вид на неолимпийский ММА. Почему?

– В определенный момент жизни я понял, что мне нет смысла оставаться в боксе. В любом деле нужно ставить перед собой самую высокую, максимальную цель. Я реалист и понимал, что мне до Олимпиады –  как до Китая пешком. А вот смешанные единоборства открывали передо мной гораздо более широкие перспективы. Потому-то я и сменил ринг на октагон. И еще ни разу об этом не пожалел.

– ММА отличается от классического бокса не только наличием борцовских приемов, но и ударами ногами. В этом плане помогло ли тебе то, что в детстве ты занимался тхэквондо?

– Вряд ли. Да я и занимался этим древним корейским боевым искусством всего-то месяцев пять. Почти ничего не запомнил, так что всей ударной технике ногами пришлось учиться заново. Но это далось мне сравнительно легко и быстро. Конечно, нет пределов совершенству, и мне предстоит еще работать и работать над этой техникой, но и сейчас я при случае могу пробить ногой вполне прилично. (Улыбается.)

– Капитан Тушин, герой романа «Война и мир», говорил: «Лжет тот, кто утверждает, что он ничего не боится. Боятся все. И герои от трусов отличаются только тем, что умеют победить свой страх». Как справиться с естественным для человека страхом перед боем?

– Каких-то особых приемов и секретов тут не существует, все дело лишь в опыте. Конечно, боятся все. Но с годами, после десятков и сотен боев, ты уже умеешь совладать с этим страхом, подчинять его себе, а не наоборот, давать ему полностью контролировать себя.

«О татуировках думать рано»

– Твой никнейм – No Mercy, что переводится как «беспощадный». Насколько он соответствует твоему характеру? Когда и при каких обстоятельствах в последний раз ты дрался в обычной жизни?

– Никнеймы в профессиональном ММА – это часть шоу, не имеющая ровным счетом ничего общего с обычной жизнью. Что же касается драк, то в детстве я постоянно дрался на улице и в школе. Мы с моей семьей очень часто переезжали из города в город, поэтому на каждом новом месте приходилось «утверждаться» среди местных мальчишек, давать понять, что я в обиду себя не дам. Но сейчас мне уже 23 года, я стал гораздо старше, спокойнее и благоразумнее. Драться – это моя работа, за которую я, профессионал, получаю деньги. Делать это на улице не считаю нужным, острых эмоций хватает мне и в октагоне. Там я имею возможность регулярно сбрасывать излишки накопившейся агрессии. А в обычной жизни надо уметь держать себя в руках, иначе наверняка очень плохо кончишь.

– Многие бойцы, как, например, Джефф Монсон, с головы до ног покрыты татуировками. Ты бы хотел сделать себе какое-нибудь тату?

– Знаете, как в таких случаях говорят: может быть – когда-нибудь. (Улыбается.) Татуировка – это ведь на всю жизнь. А я еще развиваюсь. Я молод и порой меняю свои взгляды на те или иные явления и предметы. Вдруг я сейчас украшу себя каким-нибудь узором, рисунком или изречением, а лет через пять, когда еще повзрослею, изменю отношение к нему коренным образом. И что тогда делать?! (Улыбается.) Нет уж, пока мне задумываться о татуировках рано!

– Что такое идеальный отдых для тебя?

– Иногда, конечно, приятно провести какое-то время где-нибудь в пятизвездочном отеле на берегу теплого моря. Но такой отдых мне очень быстро приедается. Я ведь значительную часть своего детства провел в деревне, и это наложило отпечаток на мое представление об идеальном отдыхе. Прогулка по лесу, купание в речке или озере, шашлыки на берегу с друзьями – вот это мне никогда не надоедает! (Смеется.)