«Я связала свою судьбу с Омском в середине пятидесятых годов прошлого века. Тогда с группой выпускников Орского нефтяного техникума я приехала по распределению на строящийся в Сибири нефтеперерабатывающий завод и осталась в этом городе навсегда. Сегодня заводская проходная и родная улица Малунцева в городке Нефтяников Советского округа – мой причал. Здесь живут все, кто мне дорог, – моя семья, друзья, коллеги по работе. Здесь, на берегу Иртыша, раскинулся парк культуры и отдыха, в появлении которого наше поколение принимало самое непосредственное участие: мы приводили в порядок территорию, высаживали на ней деревья, кустарники. Благодаря этому парк сегодня называют в числе лучших достопримечательностей Омска. Здесь гуляют не только наши дети, но и внуки и правнуки. Даже не верится, что с той поры прошло более полувека...
Когда мы, вчерашние студенты, появились на пороге отдела кадров Омского нефтезавода, начальник, увидев нас, воскликнул: «О, детсад прибыл!». Ничего удивительного в этом не было. Ведь мы были совсем молоденькими. А перед нами на завод устраивались бывшие фронтовики, которым было под сорок. Да что говорить, в то время даже тридцатилетние коллеги казались нам стариками. И когда в Омск начала прибывать молодежь со всех уголков Советского Союза, городок Нефтяников, конечно же, стал молодежным центром. Танцевали зачастую прямо на улице, на каком-нибудь пятачке. Выставляли на подоконник проигрыватель – вот тебе и танцплощадка. На работу нас возили заводские автобусы или грузовики. И вот, представьте, в разгар веселья возле танцующих останавливается автомобиль, дает сигнал. Значит, пора на вахту. Кто, к примеру, опаздывал, добирался потом пешком. А это ни мало ни много – час ходьбы. Тот же заводской автобус частенько вывозил нас в центр Омска – в кинотеатры или на футбол, когда играла заводская команда.
Мы отлично понимали, что нам, как первопроходцам сибирской нефтепереработки, предстояло не только пускать новый завод, но и обучать новичков незнакомому для этого края делу. В Орске первая нефть была принята в 1935 году. И мы уже имели об этом какое-то представление по рассказам наших земляков. А Омск казался нам неизведанной страницей. Но все равно не пугали никакие трудности, неустроенный быт. Жили в общежитии по десять человек в комнате, обеды готовили в очередь на единственной в общем хозяйстве электроплитке, рабочую одежду стирали сами. И ничего! Ведь мы были молоды, полны сил и мечтали о лучшей жизни. Меня определили оператором на одну из установок ЭЛОУ. На электрообессоливающих установках сырье очищалось от вредных примесей и отправлялось дальше на переработку. «Бороться» с тяжелой нефтью было делом непростым, чего только мы не придумывали, чтобы разбить в ней эмульсию: и щелочь к техпроцессу подключали, и перепады давления специально организовывали. Но все равно оборудование постоянно выходило из строя, забивались теплообменники, ломались холодильники. ЭЛОУ ожили, когда в середине шестидесятых на нефтезавод пришла тюменская нефть – легкая и не сравнимая с башкирской по чистоте. Мы с коллегами в те годы подавали немало рационализаторских предложений по увеличению мощности на установках ЭЛОУ-5,6,7.
Но не только о производстве болела наша душа. Мы были молоды, всем хотелось встретить ту самую, одну-единственную на всю свою жизнь любовь, как в фильмах тех лет. В 1957 году на нашу установку прислали семерых парней-машинистов. В перерыве на обед прибежали ко мне девчонки с соседних установок: «Лиля, ну как ребята?». – «Да как сказать? Один вроде ничего». Через год этот «один вроде ничего», Петр, повел меня под венец. «Я на вашей свадьбе тамадой буду!» - пообещал первый директор нефтезавода Александр Малунцев, который знал нас, молодых специалистов, в лицо.
И вот наша с Петром свадьба. Гости уже расселись за столами, а Александра Моисеевича все нет и нет. Наконец раздался долгожданный звонок – пришел Александр Моисеевич. Ах, какая это была свадьба! По воспоминаниям наших родных и близких, мы с Петром сияли от счастья, как медные пятаки. А наш любимый директор в роли тамады был просто неотразим. Искрометные тосты, смешные анекдоты – казалось, он специально приберег их для нас, молодоженов. А когда он станцевал зажигательный кавказский танец сначала с цветочной вазой с водой, а потом с графином вина на голове, не пролив из них ни капли, присутствующие на свадьбе были сражены наповал. Жаль, что снимков мы сделать не смогли, тогда ведь фотоаппарат в доме был в диковинку. Хорошо, что остались на память черно-белые снимки тех лет о заводе и о нашем городке Нефтяников знаменитого фотографа Евгения Мамакина.
Вскоре моя судьба круто изменилась. Мне предложили возглавить коллектив установок ЭЛОУ-5,6,7, чем я и занималась более двадцати лет. И так получилось, что в историю ОНПЗ я вошла как единственная женщина-начальник технологических мощностей основного производства. Как и мои коллеги-нефтепереработчики, за свой труд я отмечена многочисленными наградами и званиями, но все-таки не это главное. Мне мой завод и все, что с ним связано, до сих пор снится. То вижу, что журнал вахтовый заполняю, то совещание с бригадой провожу. Просыпаюсь утром и говорю родным: «А я сегодня на заводе была!» А связь моя с Омским нефтеперерабатывающим и наяву не прекращается. Сегодня здесь трудятся наш с Петром сын Игорь и сноха Галина. А значит, все продолжается...
Лилия Анпилогова».
