Больше в деревне никто не живет

Первые сообщения были такие: житель деревни Владимир Синев выхватил нож и перерезал полдеревни. А полицейский мне сказал: - Убийцу мы нашли методом исключения. Ведь в деревне проживало всего два человека.

А всего-то обмывали первую пенсию Александра Гранаткина. Теперь еще одно село Палехского района вымерло.

Палех был когда-то всемирно известным центром народных промыслов. Ну и туристическим центром тоже. Сейчас фабрика разрушена. Лаковой миниатюрой занимаются частники. Остался музей. Но дороги тут такие, что редкий автобус с туристами доедет сюда. Что тут говорить об окрестных селах!

Раменское сельское поселение, куда входит деревня Киверниково, гордилось своим знаменитым земляком - генералом армии Горбатовым, о котором Сталин пошутил: «Горбатова могила исправит» и почему-то не стал расстреливать. Именем генерала был назван колхоз, установлен бюст и дорожный указатель «Родина Героя Советского Союза». Возле мемориального дома-музея принимали в пионеры. Сейчас дом героя развалился от старости. Колхоз развалился еще раньше. Все поросло быльем. А тут еще это нелепое убийство.

Глава администрации Татьяна Молотова провожает меня в свой кабинет. Пол покосился, словно палуба «Титаника», объявление «Прием коммунальных платежей (вода) будет проводиться в сельском клубе д. Лужки 11 мая с 9.00 до 9.30».

- Два года назад наше сельское поселение укрупнили. То есть объединили 51 населенный пункт, - рассказывает Татьяна Молотова. - Проживают здесь 1787 человек. Конечно, уже меньше. В этом году умер один ветеран войны, ему 96 лет было. Ну и этот, убитый Гранаткин.

Мы вместе смотрим похозяйственную книгу № 7, куда входит деревня Киверниково. Возле фамилии Гранаткина пометка: «умер». Возле Синева ничего не написано. Через месяц ожидается приговор. Тогда и напишут.

Кстати, укрупнили сельское поселение не от хорошей жизни: народу нет, некем управлять. Раньше здесь было аж четыре администрации.

Пенсию не пережил
Деревня Киверниково когда-то входила в колхоз им. Горбатова. 20 дворов на берегу речушки Матня. Места живописные. Но как колхоз развалился (земли скупил какой-то бизнесмен да и забросил их), стал уезжать народ. Молодежь поехала учиться. Кто в Шую, кто в Иваново.

- Кстати, по статистике, у нас половина выпускников поступает в вузы, - гордится Татьяна Валентиновна.

- А сколько учеников сейчас?

- 38. Да еще восемь детишек в саду. Демографический спад. Зато у нас наркотиков нет!

Старики подались к родственникам в другие деревни. Кто не помер, конечно. А как жить? Автолавка, и та приезжает только в соседние села.

- Последней уехала из Киверниково лет 10 назад одна пожилая женщина, - вспоминает Татьяна Молотова. - В Палех к дочери. Стала хворать. А там хоть больница есть.

Остались во всей деревне два друга, Володька Синев и Сашка Гранаткин. К тому времени ивановцы, да и москвичи, стали скупать дома в заброшенных деревнях. Вот они и охраняли дачки, как могли. Работы другой нет.

Закадычными друзьями Сашку и Володьку назвать сложно. Володька помоложе, частенько колотил Сашку. Особенно если напьется. Но пить-то с кем-то надо? А кругом один Володька. Вот и мирились два соседа перед каждой попойкой.

- Наденут лыжи - и в Палех за водкой, - рассказывает мне Владимир Никольский из деревни Шалимово. - Автолавка водку-то не привозит. Восемь километров туда. Восемь обратно. Полные рюкзаки привозили, чтоб зазря не ездить. А летом на велике. Володька Синев шебутной был. Татарин. Приехал в юности из Казани. Все задирался. А Сашка спокойный, рассудительный. Ему 60 стукнуло аккурат в январе. И тогда, в ту морозную ночь, они первую пенсию Гранаткина обмывали. Цельных 16 бутылок пива взяли! Это не считая водки.

Звякнул велосипедный звонок. В начале улицы появился сосед на велике. Владимир Никольский повел клювом по сторонам, словно коршун, и, не закончив беседы, побежал к соседу. К звону велика примешивался знакомый до тошноты звук полной стеклотары. Водку привезли.

...Праздновать пенсию решили у Гранаткина. Там хоть натоплено. Начали засветло, с пива. Потом перешли на водку. Потом опять пиво пошло. Потом уж мешали. Так интереснее. Около полуночи Синева срубило. Он спать к себе пошел. На столе оставалось больше полбутылки водяры. Это он хорошо запомнил. А в четыре утра проснулся. Вспомнил про недопитое на столе и пошел к Гранаткину похмеляться. Лучше бы он не просыпался!

Гранаткин спал. Рядом валялась пустой последняя бутылка. Все, пенсия кончилась.

То ли вид нахально развалившегося в собственном доме Гранаткина, то ли тот факт, что хозяин допил без него водку, так разозлил Синева, что он схватил табурет и со всей силы саданул новоиспеченного пенсионера по ногам.

- А ну вставай, проклятьем заклейменный! - заорал Синев на пьяного Гранаткина.

На следствии Синев путается. Не помнит, что дальше было. Ответил ему Гранаткин или нет. И как оказался кухонный нож в его руке, тоже не помнит. И как ударил в грудь Гранаткина. Очухался он только у себя дома. С окровавленным ножом. Закинул его в печку. И побежал в Шалимово вызывать «скорую» - только там был телефон.

«Скорая» приехала на удивление быстро. Но Гранаткин был уже мертв. Синев пошел к себе досыпать. А врач сообщил в райотдел полиции о криминальном трупе в деревне Киверниково.

- Я тогда был дежурным, - вспоминает полицейский, который просил не называть своего имени. - Получили сигнал. Приехали. Синев спал у себя. Разбудили. Сначала говорил, что не знает, кто убил. В Иванове под тяжестью улик сознался в убийстве. Пришлось на детекторе лжи его гонять. Показал, куда спрятал орудие убийства. На свежем снегу только его следы да следы «скорой». Отпечатки пальцев на ноже. Все настолько очевидно, что даже неинтересно. Предъявили 105-ю статью. Дело уже в суде. Было первое заседание. Когда приговор? Через месяц, наверное. У нас это быстро...

Гранаткина похоронили его братья из Шуи. Увезли тело к себе. А дом, где совершено убийство, пустует. Это даже не дом, а халупа. И не продашь его. Скорее всего, развалится он, как дом генерала Горбатова. Вот так скончалась от удара пьяного ножа еще одна российская деревня. Сколько их осталось в России? Этого не знает никто.

Нет ни плохих, ни хороших...
Сейчас в деревне Киверниково появился новый житель. Это бомж Антон, который охраняет дом одного шуйского дачника. Дом недостроен, поэтому Антон поселился в доме подсудимого Синева. Топит печку, смотрит телевизор и охраняет хозяйских гусей.

Машину я оставил на грунтовке. Проехать в Киверниково можно только на «Ниве» или «уазике». Кругом пропасть клещей. Попадаются и гадюки. Но больше всего я опасался собак. Тут они злые, некормленые. Сначала бросаются, а потом слушаются хозяина. Но тревогу подняли гуси. Они так галдели, что смогли бы спасти не один Рим. Но человеческой души в Киверниково так и не наблюдалось. Несколько домов были с заколоченными окнами. Это, значит, дачи. Остальные просто разваливались на глазах. Река Матня здесь делала небольшой изгиб, образуя заводь, где можно было даже купаться не только гусям. Недостроенная бревенчатая дачка шуйского богатея. Рядом дом-развалюшка Синева. Двери нараспашку. Внутри пахнет кислым и теплым. На мои крики проснулся Антон. То ли со сна у него такое одутловатое лицо, то ли от водки. Возраст неопределим.

- Сам я шуйский. Здесь недавно. Меня наняли. Ничего не знаю. Охраняю хозяйское добро, - говорит Антон.
- Хорошо охраняешь... Тут гуси такой гвалт подняли, а ты спишь.
- Так нет здесь никого. Ни плохих, ни хороших людей. Кого бояться?
- А собака где?
- Убежала.

Вот и весь сказ. Посмотрел я на мертвую деревню и без сожаления поехал дальше.

Зато соседняя деревня Шалимово просто Пикадилли по сравнению с районом Северного полюса. Аж две машины - «девятка» и иномарка. Четверо постоянных жильцов и дюжина дачников. На завалинке я встретил 55-летнего уроженца Шалимово Владимира Никольского. Он курил сигареты с фильтром и считался местным интеллигентом. Мата и впрямь от него не услышал. Он долго вглядывался в мое редакционное удостоверение одним глазом. Второй у него совсем не видел.

- Подрались они не из-за водки. Фигня все это. Тут надо зырить глубже! - начал сельский интеллигент. - Пенсия для нас - это как рай. Гарантированные деньги каждый месяц. Где пять, а где и восемь тысяч. Короче, на водку хватает. Только не каждый до нее доживает, до пенсии. Пьем много... Сашка дожил, царствие ему небесное! А Володька ему завидовал. Сам-то он моложе, 64-го года. И бил Сашку. А выпитая в одно рыло бутылка - это просто причинно-следственная связь. Злость Синева взяла. Вот и убил. А так ребята они были неплохие. Вместе частенько сиживали. Жалко их обоих. Да и нашу деревню то же самое ждет. Года через три приезжайте. Меня уж не будет, никого не будет. Одни дачники.

- А чем здесь заниматься-то?

- Да ничем. Вот у меня коровы. Две. Продаю молоко. Дрова заготавливаю. Огород содержу. Жинка ушла недавно. Не выдержала такой жизни. Ружья-то нет. Поэтому на охоту не хожу. А было бы - застрелился! - и совсем еще нестарый мужчина (хотя выглядел он лет на 80) нехорошо рассмеялся.

Юрий СНЕГИРЕВ
rg.ru