Большекулачинский дом печали

Психоневрологический дом-интернат под Омском, в котором проживает около 200 маломобильных пожилых людей, не обделен вниманием прессы. Причем СМИ, как обычно, делают акцент на скандалах. Давайте разберемся, где правда, а где вымысел.

Вообще-то, дом-интернат хоть и называется Большекулачинским, но непосредственно расположен в Дачном — небольшом поселке у Красноярского тракта. К слову, для жителей Дачного интернат, по сути, является «градообразующим предприятием», единственным местом, где можно найти работу. И штат интернатовского пищеблока, например, на 100% состоит из местных.

Недавно в Дачном только и разговоров было, что о сюжете на «Первом канале». В программе известного телеведущего Александра Гордона 27 сентября рассказали об ужасах, которые творятся в доме-интернате. Мол, и опекаемые там голодают, и пахнет там скверно, и даже люди иногда пропадают.

Передача вызвал резонанс не только в обществе, но и в правоохранительных органах. Следком и прокуратура сообщили о начале очередной проверки. Журналисты нескольких омских СМИ тоже собрались было в десант, который, правда, ничем пока не закончился. «ОМСКРЕГИОН» решил разбираться в ситуации самостоятельно.

Особо отметим, что дирекция интерната не чинила никаких препятствий ни при осмотре помещений учреждения, ни при общении с проживающими. Более того, директор Александр Зауэр сам заметил, что комфортных туалетов в старом корпусе интерната (жильцы жаловались на антисанитарию в них) как не было в июне, когда шли съемки для передачи «Мужское/Женское», так нет и сегодня.

«Но они будут. Сейчас в туалетах продолжается ремонт. Мы особо оговорили с подрядной организацией установку сливных бачков старой системы, когда они крепятся на определенной высоте над унитазом. Без этого трудно будет давать гарантию их долгой жизни. Предыдущая сантехника, установленная два-три года назад, пошла в утиль», — пояснил Александр Зауэр.

Недолговечность санфаянса вызвана двумя причинами. Одна из них — в особенностях физического состояния большинства проживающих в старом корпусе инвалидов. Многие передвигаются только на колясках, другие — на одной ноге, у третьих нет руки.

«Бывает, им требуется облокотиться на бачок при пользовании унитазом. Иногда, неловко поскользнувшись, падают на него», — рассказывает Александр Зауэр.

Вторая причина скоротечного срока использования оборудования в туалетах старого корпуса интерната — в особенностях психического нездоровья постояльцев интерната. Дело в том, что многие из них в прошлом не однажды сидели в тюрьмах и колониях за совершение краж, грабежей и других противоправных действий. Пребывание в местах не столь отдаленных внесло свои коррективы в их привычки, характер и поведение. У многих — диагноз «хронический алкоголизм». В чем это выражается, знают все, кто живет или работает рядом.

Нам тоже «повезло» увидеть типичные образцы «джентльменского» поведения постояльцев интерната, когда мы осматривали состояние действующих туалетов и ход ремонта в других. Как выяснилось, на время ремонта мужского туалета на втором этаже, сильный пол должен был временно пользоваться аналогичным туалетом на первом этаже. Такой вариант им не понравился, мужчины предпочли пользоваться женским туалетом на втором этаже.

Когда в нашем присутствии одна из женщин возмутилась тем, что мужчины еще и в курилку превратили их туалет (дым действительно висел стеной), то услышала в ответ от одного из постояльцев такую отборную брань, что, как говорится, хоть уши затыкай. Заметим, постояльца нисколько не смутило присутствие на этаже посторонних людей. А когда женщина ответила обидчику матом, то он так хлопнул дверью, что стекла зазвенели.

В одной из жилых комнат второго этажа обратили внимание на постояльца без ноги. Поинтересовались у него, с какого времени он проживает в доме-интернате? Тот ответил вопросом: «Почему врачи отрезали мне ногу?» — «Видимо, иного решения не могло быть. Врачам виднее», — вступаем в диалог с мужчиной. Тот с увеличивающейся агрессией в голосе снова за свое: «Почему мне отняли ногу? Я в прокуратуру буду обращаться». В общем, нам так и не удалось с ним пообщаться.

«Сегодня здесь относительно тихо. Вот когда им пенсию принесут, тогда здесь будет особенно “весело”. Многие обязательно напьются и устроят пьяные дебоши», — заметил сопровождавший нас в экскурсии по территории дома-интерната заместитель директора по хозяйству Игорь Стрижаков, к слову приступивший к работе в интернате, так же как и директор Александр Зауэр, всего три месяца назад.

Новое руководство признается и в другом «нарушении прав» постояльцев, о котором шла речь в передаче Александра Гордона, — в отсутствии свободного выхода за пределы дома-интерната. Для того чтобы покинуть его с той или иной личной целью, согласно приказу директора каждый из проживающих долен написать заявление и получить соответствующий пропуск.

«Как может быть иначе? В каждом доме-интернате есть пропускной пункт, задача которого — создать на его территории зону безопасности для всех: и для жильцов, и для сотрудников. Мы же в первую очередь беспокоимся о самих постояльцах, когда требуем оформлять заявление, если есть потребность или желание сходить в деревенский магазин или съездить в Омск. Хотя у нас есть свой буфет, где можно купить или заказать все, что душе угодно. Сотрудники буфета готовы выполнить любую заявку», — говорит Александр Зауэр.

Однако у его подопечных по-прежнему иной взгляд на полузакрытый режим проживания в доме-интернате. И в этом кроется причина определенного антагонизма между администрацией и жильцами старого корпуса. Жильцы интерната периодически нарушают режим пребывания в интернате и покидают его через ограду, для чего выламывают из нее металлические прутья. Самая распространенная цель таких вылазок — опять же приобретение спиртных напитков.

«Придется охранникам чаще проводить рейды вдоль ограды. Металл сегодня тоже дорог, а нам приходится периодически заварить проемы в ограде. В случае задержки злоумышленников, портящих имущество учреждения, будем с них требовать плату за его восстановление. Ведь это объективный подход?» — делится планами директор «Большекулачинского».

Заметим, в старом корпусе находятся два отделения милосердия. В них проживают особые пенсионеры, которые из-за состояния здоровья уже ничего не могут делать самостоятельно, даже ногти им постригают санитарки. Работать здесь особенно тяжело, но кто-то же должен обслуживать лежачих постояльцев.

После экскурсии по старому корпусу, в котором больше всего хозяйственных проблем, мы перешли в новый жилой корпус — и словно в другом учреждении оказались.

Нас окружили тишина, уют, улыбчивые постояльцы, среди которых 83-летняя жительница интерната Валентина Ромашова и ее соседка по комнате Варвара Ли.

В фойе нового корпуса разговорились с Александром Луганцевым и Геннадием Сердитовым. Они комфортно расположились в креслах и смотрели телевизор.

«Для меня Большекулачинский дом-интернат — третий. Честно скажу: здесь мне живется лучше, и кормят вкуснее, чем в предыдущих домах-интернатах», — говорит Александр Луганцев.

Как выяснилось из дальнейшей беседы с Луганцевым, он некоторое время проживал в старом корпусе Большекулачинского дома-интерната. Но все время стремился переселиться в новый корпус. И не столько из-за большего комфорта в новых стенах, сколько из-за сложного контингента жильцов старого корпуса.

«Пьянки, дебоши постоянно устраивали. Иногда и с ножами. Часто были кражи денег. Когда сюда перевели, то был очень рад, — живи и радуйся жизни», — признается собеседник.

Из Пенсионного фонда РФ в рамках соглашения с правительством Омской области на ремонт помещений в Большекулачинском доме-интернате выделено около 1 млн рублей. Часть этих средств уже направлена на ремонт туалетов в старом корпусе. На очереди — ремонт в нем же нескольких жилых комнат. В следующем году намечено провести ремонт в прачечной и бане. В этих помещениях его также не было давным-давно.

Изменится ли после этого микроклимат в Большекулачинском доме-интернате? Это будет зависеть не только от чистоты стен и санфаянса в интернате, но и от порядочности тех людей, для которых он стал домом.