Одна из самых загадочных актрис Омска о спектакле на чердаке, родном Кишиневе и нежелании преподавать
На минувшей неделе актриса Омского академического театра драмы Марина Кройтор отметила свой юбилей. Корреспондент «ОП» была одной из тех, кому посчастливилось поздравить Марину Михайловну лично.
Гении ходили рядом
– Марина Михайловна, вы пришли в Театр драмы 38 лет назад, и он стал для вас единственной сценической площадкой в жизни. Каким вам вспоминается театр тех лет?
– Я приехала в Омск по приглашению директора театра Мигдата Нурдиновича Ханжарова и главного режиссера Артура Юзефовича Хайкина. Они были в Ленинграде на фестивале национальной пьесы «Пока арба не перевернулась» и увидели наш выпускной курс в ЛГИТМИКе. Время спустя мне и моему однокурснику пришла телеграмма с приглашением посмотреть театр. В апреле 1978 года мы прилетели в Омск, жили пять дней в гостинице «Сибирь» и каждый вечер смотрели спектакли. И вот в один из таких вечеров в зрительском фойе я встретила Ножери Давидовича Чонишвили. От него исходило ощущение такого теплого, спокойного, доброжелательного человека. К этому моменту я уже видела его на сцене. Это был артист высочайшего уровня. Гений. Я пришла в театр, который был абсолютной семьей. Выдающиеся артисты вели себя с нами, детьми, как с близкими людьми. И это располагало и не пугало, и можно было не бояться своих первых промахов. Мы были новичками и чувствовали себя под надежным крылом.
– Можно сказать, что режиссер Геннадий Тростянецкий стал вашим крестным отцом...
– С Геннадием Рафаиловичем мы поступали одновременно в театральный институт: он на курс к Георгию Александровичу Товстоногову, я к Игорю Петровичу Владимирову. И уже в Омске встретились в одном театре на постановке спектакля «Девушка с ребенком». Это была очень удачная работа, ретро-спектакль, в котором были заняты многие молодые артисты.
– В чем особенность работы с этим режиссером?
– Геннадий Тростянецкий всегда рассказывал о спектакле, настаивал на каких-то вещах. Иногда совсем ничего не говорил, а все как бы само собой творилось. Когда мы играли «Девушку с ребенком» в сотый раз, у меня было ощущение, что я смотрю на себя со стороны и думаю: «Ну, ничего себе, что она делает!». Гена говорил, что это такой спектакль, когда у актера возникает ощущение, как будто он следит за своим персонажем со стороны. Вначале ты творишь персонаж, а потом наступает момент, когда он тобой руководит. Это к вопросу о мистике. Такое бывает в очень хороших театрах, в очень хороших спектаклях на определенном этапе. Это ощущение полета, эйфории. Все спектакли Тростянецкого – выдающиеся. И «Бальзаминов», и «Вверх по лестнице…», и «У войны не женское лицо».
– А в записи они сохранились?
– Фонд сгорел на телевидении, но что-то осталось. Совсем немного.
– Марина Михайловна, есть роль, которую вы можете назвать основополагающей в своей творческой биографии?
– Конечно, это «Девушка с ребенком», такой первый серьезный рывок. В каждой роли есть частичка меня.
– И в Маме Роме из одноименного спектакля тоже?
– Этот спектакль поставила режиссер Алессандра Джунтини о своей родной Италии по одноименному сценарию Паоло Пазолини. Послевоенная Италия, история женщины, которая всегда стремилась к нормальной жизни, мечтала иметь семью и воспитывать детей. В истории Мамы Ромы и судьбах моих родителей много общего, они жили в одно и то же время. И этот спектакль – мой поклон людям того времени.
Мороженое для зрителей
– А как у вас появилось увлечение театром?
– Я не из театральной семьи. Но всегда была активной девочкой: занималась настольным теннисом, бальными танцами. Ближе к окончанию школы пришла в народный театр, играла в пьесе Алексея Островского «Воспитанница». Мы жили в центре старого Кишинева, где были старые жактовские дома. Вот на чердаке одного из таких домов мы с моей подругой Лизой решили сделать театр и поставили спектакль «Оловянные кольца». Даже придумали, как будем на свои деньги покупать мороженое и раздавать его зрителям. Мы были абсолютные альтруисты. Но помешала дворовая собака: она села у лестницы, по которой нужно было подниматься на чердак, и никого не пускала. Спектакль не состоялся. Во дворе дома меня дразнили «артисткой» – за громкий голос.
– Родители одобрили ваш выбор?
– Они бы меня никуда не отпустили из Кишинева, если бы в Ленинграде не жила моя тетя. Мне было где остановиться. Я поступила в институт, и они снова отпустили. Мои родители не были тиранами.
– А в Сибирь тоже отпустили или это уже был ваш выбор?
– Мама сказала: «Раньше нас ссылали, а теперь ты сама едешь». Это потом я узнала, что у нас в семье были репрессированные и где-то здесь «лежат их косточки». Мама была родом из Украины, ее родные были сосланы в Сибирь, но об этом она рассказала мне в конце жизни. Боялась, видимо.
– Давно в Молдавии не были?
– В 2003 году увезла маму и больше не ездила. Папа там похоронен, мама здесь.
«Просто живу и работаю»
– Можно сказать, что артисты – этот особая порода людей?
– Я играю в спектакле «Дорогая Памела» с Елизаветой Николаевной Романенко. Я знаю, сколько ей лет, и одновременно этого не знаю, потому что артисты – это люди без возраста. Это правильное самочувствие артиста.
– В академическом театре драмы вы служите 38 лет. Это целая жизнь…
– Вся жизнь. У этого театра потрясающая аура.
– Вам не хочется заняться преподаванием?
– Нет. Есть люди, которые имеют этот дар, у меня его нет. Мне предлагал это дело Вадим Решетников, когда организовывал Лицейский театр. Но я не могу взять на себя ответственность кого-то чему-то учить. Учиться нужно у определенных людей, если по-настоящему учиться.
– Из последних событий, какое произвело на вас сильное впечатление?
– Присоединение Крыма. Это справедливо по отношению к людям, которые там живут.
– Как бы вы продолжили фразу: «Марина Кройтор – это актриса, которая... ».
– Не знаю, никогда себя не оценивала. Просто живу и работаю.
Марина Михайловна Кройтор, актриса. Родилась 24 октября в Кишиневе (Республика Молдова). Окончила Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии (1978). Актриса Омского академического театра драмы.
Играет в спектаклях «Чертова дюжина», «На всякого мудреца довольно простоты», «Время женщин», «Леди Макбет Мценского уезда», «Август. Графство Осейдж», Mamma Roma.
Лауреат премии конкурса «Лучшая театральная работа» в номинации «Лучшая женская роль второго плана» (2005, 2013), специальной премии жюри Международного театрального фестиваля им. Н. Х. Рыбакова (2009), награждена почетной грамотой Министерства культуры РФ (2010), почетной грамотой правительства Омской области (2014), лауреат премии правительства Омской области за лучшую женскую театральную роль имени Л. Г. Полищук (2016).
