Каждый свой день Сергей Манякин, четверть века бессменно руководивший нашей областью, начинал с чтения «Омской правды».
Только что по «Первому каналу» прошел телесериал «Таинственная страсть», одна из тем которого – как бодались с властями московские литераторы и художники. А что происходило в это время в Омске? Как складывались отношения пишущей братии, в первую очередь журналистов «Омской правды», с первым секретарем обкома партии Сергеем Иосифовичем Манякиным? Судя по воспоминаниям коллег старшего поколения, никакого противостояния не было. Все, с кем довелось беседовать, говорят о Сергее Иосифовиче как о самостоятельном, независимом от московских властей хозяине Прииртышья.
Сергей Манякин возглавлял область четверть века, с 1961-го по 1987 год. Сегодня его вспоминают как легендарную личность.
Время экспериментов
Он воевал, потом был агрономом, директором МТС на Ставрополье, в 37 – председатель крайисполкома. По тем временам, когда руководителей до 50 лет было раз-два и обчелся, – юноша. Когда Хрущев предложил возглавить создаваемое министерство охраны общественного порядка, Манякин отказался, сказав: «Не моя сфера». Его – это хозяйствование на земле. «Молодой, да ранний», – заметил Хрущев. И послал на работу в Сибирь.
– Его отец спрашивал: «За что же тебя, сынок, в Сибирь?» Не мог поверить, что это не ссылка, а повышение, – рассказывает Анатолий Мартынов, долгое время работавший помощником Манякина. – Собираясь в Омск, Сергей Иосифович много читал о Сибири, в том числе «Омскую правду». А первая встреча с омичом состоялась в самолете. Этим же рейсом из Москвы летел Леонид Иванов, писатель-аграрник. И всю дорогу они проговорили о проблемах земледелия. Расставаясь, Манякин сказал: «Я прошу: заходите в любое время». И вся жизнь у них с этих пор была тесно связана. Омская область – это семь тысяч населенных пунктов, 139 тысяч квадратных километров. При этом – плохая связь. Сергей Иосифович понимал, что управлять такой территорией, не решив вопросы информации, невозможно. Отсюда – особое внимание областной газете. С редактором Иваном Фадеевым у первого секретаря сложились теплые, уважительные отношения.
Редактор был членом бюро обкома партии, его служебная «Волга» имела номер 006 (а у первого секретаря 001), что говорило о статусе газеты и ее руководителя. В штат приглашали журналистов с лучших журфаков страны, и им сразу давали квартиры. В 1964 году редакция переехала в новый Дом печати, «Омская правда» заняла два этажа в редакционном корпусе, где живет и поныне. И остановка до сих пор называется «Дом печати». Эти блага, по тому времени существенные, не означали, что отдавать долг нужно написанием хвалебных материалов. Сергей Манякин не любил пиар, не давал интервью, не проводил пресс-конференций, не приходил в редакцию на беседы за чаем. Все вопросы жизни области обсуждались на партхозактивах, где присутствовали и журналисты.
После благодатного Ставрополья у нас, в зоне рискованного земледелия, для повышения урожая нужно было принимать смелые и нестандартные решения. Манякин опирался на советы опытных, талантливых специалистов, порой вопреки указаниям свыше. И областная газета, тираж которой доходил до 360 тысяч экземпляров, помогала руководителю области проводить эксперименты в жизнь.
Собкор ИТАР-ТАСС Анатолий Петров в 1980 – 1986 годах заведовал сельхозотделом в «Омской правде». В газете области, которая снабжала продовольствием 72 региона страны, этот отдел был ведущим. Анатолий рассказывает:
– Одна из идей Манякина – кормопроизводство из высокобелковых трав. В южных районах области начали сеять люцерну. Покупать семена люцерны – дорогое удовольствие, нужно было развивать свое семеноводство. Но наши пчелы не могут опылять люцерну: у них хоботы коротки. Тогда завезли из Канады пчел-листорезов. В селе Соляное Черлакского района (тогда там был совхоз «Коммунист») построили омшаник – зимовник для пчел. Начали выращивать семена для всей области. Манякину хотелось увлечь людей идеей. Эта тема у нас в газете была постоянно. Я, Тамара Саблина, Николай Лыкасов, Рудольф Слинкин, Иван Карелин, фотокорреспондент Сергей Сапоцкий выезжали в Черлакский район и готовили полосу, полторы полосы в номер.
Что такое настоящая дружба?
Каждый день глава региона начинал с чтения «Омской правды». Даже в отпуске. В Кисловодск, в Сочи, в Ялту ему доставляли свежие газеты утренними авиарейсами из Омска. Мог оттуда позвонить редактору, высказать свое мнение об остром материале, поинтересоваться, получен ли отклик на критическую публикацию.
Журналисты, работавшие тогда в газете, свидетельствуют: Манякин всегда внимательно относился к критическим материалам. Посылал комиссию проверить факты, о которых написала газета, и незамедлительно принимал меры.
Анатолий Петров:
– Тамара Саблина написала очень острый материал о состоянии дел в животноводстве Таврического района и не очень дипломатично высказалась в нем по поводу первого секретаря райкома района. Он пожаловался на журналистку Манякину. Материал обсуждали на бюро. Решили, что Саблина, может быть, допустила ошибки в частностях, а по сути – права. И вынесли решение в пользу газеты. То же было и по поводу публикации из Калачинска, когда первому секретарю горкома преподнесли на день рожденья дорогое ружье. Он тоже пожаловался главе области. Но Сергей Иосифович не терпел подношений и руководителей, которые используют служебное положение. И тоже поддержал газету. Потом собкор Валера Капризов приезжает в редакцию и рассказывает: в Любинском районе все начальство, человек пять, строят себе коттеджи. Это не были хоромы, какие возводят нынче, но тогда существовали строгие ограничения. Я говорю Валере: «Пиши». Этот материал прозвучал как бомба. Всех руководителей в назидание остальным исключили из партии и уволили.
Тамара Саблина в очерке «Время Манякина» вспоминает свой последний разговор с Сергеем Иосифовичем. Он позвонил ей за день до отъезда в Москву в 1987 году, чтобы поздравить журналистку и писательницу с юбилеем. И сказал: «Мы с тобой прекрасно дружили!». «Вы хотели сказать, Сергей Иосифович, как мы с вами прекрасно ругались?» – спросила в ответ Саблина. – «Но ведь в этом и состоит настоящая дружба…»
«Я снимаю лучше!»
– Однажды меня вызвали в обком, – вспоминает ветеран омской журналистики, фотокорреспондент «Омской правды» и ТАСС Александр Чепурко. – Манякин тогда вернулся из поездки в Венгрию и показал мне фотоальбом, который ему подарили. Говорит, что теперь в Омске ждут делегацию Пештской области. «Александр, сможешь сделать такой же?» Я посмотрел: снимки протокольные, все стоят в строчку и смотрят в камеру – в общем, карточки на память. Я говорю: «Нет, такой альбом я сделать не могу!» – «Почему?» – «Я снимаю лучше!» Он расхохотался. Несколько дней я всюду ездил с делегацией, вел репортажную съемку. В редакции Григорий Мардер проявлял пленку, Сергей Сапоцкий печатал снимки. Сделали альбомы, красивые и правдивые. Когда привез венграм в последний день их пребывания в Омске, они были в восторге. Руководитель делегации воскликнула: «У кого остались сувениры?» И мне их дарит, а я отвожу их в редакцию, в том числе и бутылку венгерского вина.
Манякин не любил, чтобы в газете были его фотографии, и они печатались очень редко. Когда же нужно было поставить, то настаивал: если портрет комбайнера на три колонки, то чтобы его был только на одну. И всегда просил показывать эти фотографии. А после съемки венгров сказал: не нужно ничего согласовывать, я тебе доверяю.
Масса примеров и свидетельств: Сергей Иосифович не переносил лести. И сам воздерживался от панегириков в адрес первого лица страны даже тогда, когда, казалось, без этого никуда. О приеме в Омске Леонида Брежнева в 1972 году рассказывают, поражаясь смелости и самообладанию сибирского руководителя. Встреча генерального секретаря ЦК КПСС с партхозактивом проходила в Концертном зале. Тогда еще не старый, деятельный Леонид Ильич полтора часа выступал, рассказывая (без бумажки) о положении дел в стране. А закончил Брежнев пожеланием: «Мы ждем, что Омская область сдаст в этом году государству 115 миллионов пудов зерна, потому что урожай у вас ожидается хороший». Партийный политес требовал от Манякина тут же поддержать вождя. Но он этого не сделал, отмолчался. Леонид Ильич повторил: «115 миллионов пудов». И уже в сердцах обратился к руководителю области: «Что же ты, Сергей, молчишь, не поддерживаешь меня?». Манякин отвечал с крестьянской мудростью, что да, виды на урожай хорошие, но еще август, а в Сибири всякое бывает. 100 – 105 миллионов пудов сдадим точно, а там видно будет. Брежнев, по словам очевидцев, угрюмо крутил карандаш, сломал его и бросил на стол. Улетел в Казахстан, не оставшись на ужин.
В 1987 году Манякин покинул Омск. В Москве возглавил Комитет народного контроля СССР. Резко выступил против Ельцина в бытность того первым секретарем Московского горкома партии и в 1990 году ушел на пенсию. Не приватизировал никаких госдач и участков. взял, как все, себе шесть соток на неудобных землях под Лобней, выстроил небольшой домик, чтобы вести тихую жизнь пенсионера. Но в 1995 году Сергея Иосифовича избрали депутатом Государственной думы. В 1998-м Манякин стал почетным гражданином города. Родные отмечали: омский период он считал самым счастливым в своей жизни, и в столице «его голова была повернута к Омску». Сергея Иосифовича не стало 4 января 2010 года. Он похоронен на Троекуровском кладбище.
