«Омская правда» стала судьбой для журналиста Эрнеста Чернышева.
И аналитика, и стихи
Он говорил: «Не надо в нашей профессии стремиться к начальственным должностям. Журналист – самое высокое звание». И с 1952-го по 1991 год Эрнест Чернышев проработал в «Омской правде» корреспондентом промышленного отдела.
Эрнест Геннадьевич пришел в редакцию после окончания факультета журналистики Уральского университета и на много лет стал неотъемлемой частью газеты, ее лицом. Город стремительно рос и весь был огромной стройкой. Сдавались производственные корпуса нефтезавода и завода СК, наращивали мощности эвакуированные в войну предприятия, возводились мосты через Иртыш и Омь, кварталы жилых домов. Обо всем этом Эрнест Чернышев писал в газету.
Он был вдумчивым, въедливым журналистом, прекрасно разбиравшимся в производственных нюансах – работать в промышленном отделе «Омской правды» иначе было нельзя. Однажды я увидела полосу газеты, подготовленную Эрнестом Геннадьевичем в 1959 году к сдаче в эксплуатацию Ленинградского моста. На газетной странице – полный рассказ об этом знаковом для города сооружении. О ноу-хау проекта, где впервые применены были «сваи Хлебникова» – пионерная конструкция, позволившая сократить затраты на устройство фундаментов. О рацпредложениях рабочих и инженеров интересно рассказывали сами авторы. Журналист отыскал примеры трудового героизма: когда, например, при бурении одной из скважин заклинило фрезу, и мастер Андрей Гончаров решил спуститься в скважину и освободить рабочий орган. Но произошел обвал стенок скважины. Отважный человек остался жив, но покалечил ноги. Однако еще много лет продолжал работать на стройках мостов. А при монтаже пролета рабочие не раз принимали решение остаться на стройке после окончания смены. Труд без принуждения, самоотдача в работе – это было приметой времени, которое позже назвали хрущевской оттепелью. Газета показала, что на строительстве Ленинградского моста было место творчеству, энтузиазму, романтике преодоления трудностей. Все эти качества тогда высоко ценились, воспевались в стихах и песнях. Кстати, полосу украсили и стихи Эрнеста Чернышева: «Мост перекинулся через реку, спину стальную выгнув. Застыл высоко на полном скаку, седой Иртыш перепрыгнув»…
С тех пор в Омске построено много мостов, но ни об одной стройке газеты не сохранили таких интересных подробностей. Печатались репортажи со сдачи объектов, отчеты с митингов: такой-то выступавший сказал то-то. А у Чернышева в 1959-м – классная, высокопрофессиональная работа.
Урок рапортомании
Но в том же, 1959 году журналист Чернышев попал в переплет, став жертвой рапортомании – широко распространенного в советские годы явления. К очередному пленуму ЦК КПСС в Омске торопились запустить сажевый завод. По требованию обкома партии «Омская правда» направила на торжество корреспондента. На стройке Эрнест Чернышев убедился: завод не готов к выпуску активной сажи, которую прежде покупали в Канаде. Поделился сомнениями в редакции. Говорят: репортаж нужен, пиши. Все же вечером связался с председателем приемочной комиссии: «Будет ли завтра выдана активная сажа?». Тот заверил: «Будет!» Журналист обратился и к главному инженеру проекта, пошел к нему в гостиницу. Тот прочел текст, одобрил. Репортаж, вышедший в газете наутро, назывался «Сажевый завод вступает в строй». Журналиста хвалили, выписали премию за оперативность. А через 10 дней разразился скандал. Завод заработал, но давал брак. Пришлось перестраивать технологическую линию. А в столичном министерстве, прочитав репортаж Чернышева, отказали омским шинникам в поставках активной сажи, это грозило остановкой шинному заводу.
Как бывает в таких случаях, стали искать виновного и назначили им не организаторов показухи, а журналиста. Вместо премии – строгий выговор. Завод выдал качественную продукцию только через полгода. А история с репортажем обрела всесоюзную известность. О ней говорил в докладе на I съезде Союза журналистов СССР редактор «Правды», в фойе съезда вывесили карикатуру на журналиста, сопроводив стихотворной подписью известного сатирика. Спустя 15 лет на встрече выпускников журфака однокурсники вновь вспомнили эту историю, удивляясь, что с такой славой Эрнест Чернышев продолжает работать в «Омской правде».
Это был жестокий урок. Парадных публикаций со сдачи объектов он больше никогда не писал, только критические – о пуске завода минераловатных изделий, вводе новых мощностей на нефтекомбинате. Спустя годы Эрнест Геннадьевич рассказал эту историю в сборнике омских журналистов «Меж дней летящих». Мог бы и промолчать, новые поколения коллег, конечно, ничего не знали об этом. Мог бы рассказать не о конфузе, а о победах, например, о том, как замечательно прошла газета на ВДНХ, а он был представителем «Омской правды» на выставке. Но он никогда не выставлял напоказ свои заслуги, посчитал нужным вспомнить о тяжких моментах в профессии, чтобы молодые сами сделали вывод, как высока цена печатного слова.
Ведро ухи из нельмы
Елена Николаевна Злотина, заведовавшая отделом культуры в «Омской правде», вспоминала: «Я приехала в газету на практику из Ленинградского университета. Меня определили в промотдел к Эрнесту Чернышеву. Это было прекрасно. Мы катались на лодке»…
У Эрнеста Геннадьевича был дар дружить. Его компания – не только коллеги по газете, но и поэты, писатели, актеры, художники. Его все любили, он никогда ни с кем не ссорился.
В 60 – 70-х в Омском отделении Союза журналистов России, куда Эрнест Чернышев вступил одним из первых, были летний палаточный лагерь в Чернолучье, спортинвентарь, хранившийся в подвале Дома печати. Был и туристский клуб под названием «Трое суток шагать». Его участникам выдавались синие корочки. Среди обязанностей участников клуба была, в частности, такая: «Сполна платить членские взносы в виде хорошего настроения в походе, выдумки, песни, доброго отношения к товарищу».
Возглавлял клуб журналист сельхозотдела, а потом научный сотрудник СибНИИСХоза Василий Пиварчук. А Эрнест Чернышев был душой неформального коллектива. Летом в выходные журналисты и их друзья выезжали на острова. До острова Карбышева – на катере, оттуда на какой-нибудь крошечный необитаемый остров компанию группами доставляла моторная лодка Василия Пиварчука. Ставили палатки, купались, вечерами пели под гитару, читали и слушали стихи. Под утро Эрнест выбирал самых умелых рыбаков, и они шли ловить нельму. Женщины едва успевали чистить рыбу, варили ведро ухи, где картошке едва находилось место – так много было рыбы. Удивительно, но поездки эти были трезвыми, бутылка сухого вина на 10 человек – вот и все спиртное.
Компанию всегда формировал Эрнест Геннадьевич. Так умело, чтобы все друг другу были интересны. Стихи он мог читать часами – свои, любимых авторов, и делал это артистично. Коронным номером было исполнение стихотворения «Зеленые глаза». Всегда просили прочесть, кто-то, может, и с усмешкой. Но Чернышев никогда ни на кого не обижался, позволял подтрунивать над собой. А поэзией увлекался искренно, и дружелюбие было его чертой.
Зимой – катание на лыжах на базе лагеря им. Добровольского, который принадлежал издательству, и тоже вечера со стихами и танцами, Чернышев любил «Цыганочку с выходом». На лыжне Эрнест Геннадьевич творил чудеса: он привозил с собой специальную петлю и с ее помощью катал девушек. При этом никаких романов, он примерный семьянин, отец. Бывало, и жена Нинель, и дочь Елена, выбравшая вслед за отцом журналистскую профессию, присутствовали в этих туристских компаниях.
Романтик с юных лет
Любовь к природе и приключениям в 80-е дала толчок журналистским экспедициям на север области. Отправлялись в сплавы по малым таежным рекам Анатолий Петров, Александр Чепурко и Эрнест Чернышев. Это были небезопасные экспедиции. Летели вертолетом с геологами, они же и должны были взять на борт журналистов после похода. Однажды что-то пошло не по плану, встречи вовремя не случилось, и близкие, и коллеги две недели переживали: что с участниками экспедиции? А они вернулись загорелыми, счастливыми и с полным коробом рассказов о походе – встречах с медведем, капризах погоды.
В 1987 году компания, в которую на этот раз взяли и 12-летнего сына Анатолия Петрова Сашу (в 2006-м погибшего вместе с семьей от руки убийцы в Горном Алтае), прошла на байдарках несколько сот километров по таежной реке Демьянке. На обороте одной фотографии мальчик написал: «Сейчас дядя Эрнест стоит в белых брюках, затем он наденет белый пиджак и начнет читать «Зеленые глаза», но тут раздастся громкий звон колокольчика на его закидушке. Дядя Эрнест побежит к ней, по пути плашмя свалится в ил (в своем белом кителе). А затем достанет пустую закидушку и со злости неаккуратно забросит ее и раздерет крючком палец».
Да, высокий, стройный Эрнест Чернышев был немного франтом: белый пиджак в походе – это характерная деталь. Впрочем, на работе Эрнест Геннадьевич всегда выглядел безупречно, без галстука в редакции не появлялся. Разве что под Новый год – в костюме Деда Мороза, эту роль он десятилетиями талантливо играл для детей коллег.
Откуда эта тяга к приключениям, романтике? Оказалось, из детства. В поселке Чернушка Пермского края четвероклассник Эрнест Чернышев во время Великой Отечественной был активистом первого тимуровского отряда в районе. Тимуровское движение – это благородство, бескорыстие. Но и тайна. Много лет Чернышев переписывался с учениками своей школы, старшеклассники написали работу о тимуровцах 40-х и в ней поместили стихи юного Эрика Чернышева – он рифмовал строчки с детства. Вот откуда выросли увлечения всей жизни!
Когда Эрнест Геннадьевич ушел на пенсию, долго в безделье не просидел. Открыл строительную газету «Пульс». Он был уважаемым человеком в Союзе строителей, потому что хорошо знал, о чем писать, как делать интересную газету. А однажды редактору вручили премию областного министерства культуры. Жюри конкурса поразило, что в деловой газете есть место подборкам стихов и материалам на темы культуры.
Эрнест Чернышев посвятил журналистике 60 лет. До конца жизни был жизнерадостным человеком. Скончался 1 января 2016 года, на 86-м году жизни. В биографии «Омской правды» длиною в век 40 лет его имя постоянно появлялось на страницах газеты.
