Омские чекисты в годы НЭПа.
Изменение социально-политической обстановки в стране, переход в 1921 году к новой экономической политике потребовали определения новых приоритетов в деятельности органов безопасности. Это, в свою очередь, повлекло необходимость кардинальной реорганизации чекистских аппаратов, которая была проведена в 1922 году.
Пушнина со скидкой
В 1921 году сотрудниками Омской губернской ЧК была вскрыта крупная махинация в деле закупки пушнины местным кооперативным органом – Губсоюзом. Было замечено, что при выработке закупочных цен на пушнину их значительно занижали, что позволило спекулянтам скупить всю особенно ценную пушнину и впоследствии перепродать ее тому же Губсоюзу, но уже в два-три раза дороже. Омскими чекистами в ходе разбирательства было выяснено, что пушнину активно скупали две спекулятивные артели. В них «по совместительству» состояли некоторые работники Губсоюза, от которых и зависела выработка цен.
Особое внимание обращалось на вопросы аренды частными лицами национализированных предприятий, хода государственных заготовительных кампаний, сбора налогов с предпринимателей. Ряд сведений, полученных оперативным путем, указывал на то, что зачастую предприятия сдавались в аренду явным спекулянтам, которые старались извлечь из них сиюминутную выгоду. В связи с этим получили большое распространение взятки служащим государственных органов, от которых зависело решение вопросов аренды.
«Также нужно отметить и то, – сообщал председатель ОмГубЧК В. Ф. Тиунов,– что в стремлении сдать предприятия тем, кто дает взятки, враждебные нам элементы прибегают к методам наглядного доказательства от противного – не сданные в аренду предприятия почему-то работают плохо, производительность их ничтожна, снабжение рабочих отвратительное, одним словом, создается искусственная картина безысходности предприятия».
Конкретные факты, вскрытые сибирскими чекистами, подтверждали это. Так, наличие злого умысла удалось установить в деле о государственном текстильном тресте, во главе которого оказался крупный владелец суконных фабрик. С целью разложить суконный трест и получить его обратно на правах аренды он под разными предлогами завышал годовую смету расходов, отказывался от приема заказов, задерживал поставки сырья, без надобности перебрасывал оборудование из одной фабрики на другую и т. д.
«Монетный двор»
Важное место в деятельности экономических отделений сибирских территориальных органов ОГПУ занимали вопросы борьбы с производством и распространением фальшивых денежных знаков. В 20-е годы их распространение приняло угрожающие масштабы. В Сибири только за два года (1923–1925) органами госбезопасности было раскрыто 27 подпольных организаций, занимавшихся фальшивомонетчеством. В 1926 г. разрабатывались 18 преступных группировок. Был ликвидирован ряд групп, занимавшихся изготовлением фальшивых монет 10-,15- и 20-копеечного достоинства. Работа этих групп была очень грубой, и обнаружить фальшивки не представляло большого труда…
«Но вот весной 1927 г. на рынке вдруг появились фальшивые десятичервонные купюры, – вспоминал чекист Я. Я. Веверс, сотрудник экономического отделения ОГПУ. – Сделаны они были прекрасно, на хорошей бумаге, с подписями работников Госбанка СССР и т. д. Только в банке обнаружили их фальшивое происхождение. Десятичервонные купюры – это не десятикопеечная разменная монета. Это уже вызывало тревогу: где-то работает «фабрика», выпускающая в обращение фальшивую монету, высокую по достоинству и качеству выработки. В последующие дни их распространение на рынке быстро возросло.
В субботний день на рынке задержали молодого парня, лет 16–17, который в тот же день дважды предъявил фальшивые десятичервонные купюры. Стали допрашивать – откуда достал. Ответ один – на базаре, от торговок, одной то сделал, другой – другое, но от кого конкретно – не помнит. Чувствуем, что парень говорит неправду, но уличить его в этом нечем. Прямо из отдела поехали с подозреваемым на его квартиру, где-то на окраине города. Но обыск ничего не дал.
На следующий день, в воскресенье, один из сотрудников нашего отдела часов в 11–12 вышел с женой прогуляться по городу. В районе рынка на его глазах какой-то изрядно выпивший человек садится на извозчика и дает команду везти его на ту же улицу, где мы вчера проводили обыск. Это показалось нашему сотруднику подозрительным: окраинная улица, населенная беднотой, и вдруг какой-то, видно, располагающий деньгами человек на извозчике направляется туда. Чекист тут же вскакивает в бричку извозчика и дает команду ехать в окружной отдел ОГПУ.
К вечеру, когда «гость» протрезвел, стали его допрашивать: кто он, к кому собирался ехать и т. д. Задержанный предъявил громкий мандат, выданный Наркоматом внешней торговли о том, что предъявитель его командируется в Омск для выполнения каких-то важных поручений по заготовке и экспорту пушнины. По поводу улицы, на которую намеревался ехать, заявил, что ничего не помнит, к фальшивым деньгам никакого отношения не имеет.
Я начал с ним отстраненный неторопливый разговор о его биографии, особенно подробно о детстве, пережитых трудностях. Беседа продолжалась около часа. Чувствую: задержанный стал нервничать, какая-то невысказанная тяжесть явно давила его душу. Надо было его еще подтолкнуть как-то, чтобы докопаться до этой тяжести. Звоню при нем дежурному по отделу и прошу сходить в ближайший магазин, купить четушку водки, фунт колбасы и хлеба и доставить все это ко мне в кабинет. Наливаю в стакан водку, предлагаю собеседнику выпить и закусить. Выпил. Просит добавки. Выпил еще. Закусил. И тут же, глядя на меня в упор, заявляет:
– Вот это обращение с человеком, хоть и арестованным. А теперь можно и по душам поговорить.
И подробно рассказал, что в Москве действует крупная организация фальшивомонетчиков, что этот «монетный двор» находится в Марьиной роще. Назвал улицу, номер дома, известных ему лиц, причастных к печатанию червонцев. Рассказал, что по поручению руководства организации он доставил в Омск таких червонцев на 30 тысяч рублей. Мандат Наркомвнешторга о его командировке в Омск – липа, которой его снабдили те же руководители «фабрики». Несколько купюр червонцев сбыл на рынке он сам, три купюры дал парню, к которому собирался ехать (которого мы допрашивали и обыскивали). Все прочие доставленные им в Омск червонцы находятся у владельца чайной – китайца – в районе станции Омск, что этот китаец через свою чайную также сбывает червонцы.
В тот же день оперативной группой Омского окружного отдела ОГПУ партия фальшивых червонцев на общую сумму свыше 28 тысяч рублей была обнаружена и изъята, а сбытчики фальшивок задержаны и впоследствии осуждены».
Преступный синдикат
В 1920–1930-е годы в поле зрения органов госбезопасности находилась, говоря современным языком, и организованная преступность. Особой страницей в летописи сибирских органов государственной безопасности стало выявление и ликвидация в 1924 году преступного синдиката, действовавшего под вывеской Союза китайских рабочих в Сибири. Он состоял из местных китайцев, которые организовали разветвленную сеть по производству, поставке и распространению наркотиков, совершению грабежей, налетов и заказных убийств. Члены так называемого «Тайного братства» содержали на территории губернии лаборатории по получению наркотиков, ряд опиумокурилен и сеть распространителей «готовой продукции». «Братством» был организован канал транспортировки наркотиков из-за границы, проходивший через территорию Средней Азии, осуществлялись контроль за коммерческой деятельностью соотечественников и физическое устранение тех, кто отказывался платить поборы. В общем, целый спектр уголовных преступлений – рэкет, грабежи, убийства.
В результате деятельности омских чекистов за решеткой оказались не только рядовые торговцы наркотиками, исполнители заказных убийств, но и непосредственные руководители подпольного синдиката. Среди них один из руководителей Союза китайских рабочих и организатор «Тайного братства» в различных городах СССР Ли-Кай-Цзя. Как выяснилось в ходе следствия, в 1919 году он организовал убийство пятерых русских крестьян в Славгородском уезде, с 1921 г. являлся содержателем ряда тайногонов, курилен опиума в Омске и Славгороде, занимался систематической торговлей наркотиками. Другой арестованный руководитель «Тайного братства», Лю-Би-Тан, обвинялся в том, что, используя свое положение председателя славгородского союза китайских рабочих, выдавал членам шайки фиктивные документы, укрывал их от следствия, производил подлоги в процессе налогообложения китайских торговцев. Он же участвовал в ограблениях почтовых поездов на Амурской железной дороге.
