Леонид Круглов: «В Сибири можно увидеть то, чего в мире уже нет»

Ветер, брызги, мачты

– Леонид, с какой целью вы с оператором Владимиром Филипповым приехали в Омск?

– Приехали, во-первых, показать фильм, над которым работали два года, даже три, потому что год мы готовились к путешествию и съемкам. Фильм документальный, называется «Вокруг света в 3Д» и рассказывает о первой русской кругосветке Ивана Крузенштерна и Юрия Лисянского и о том, как мы прошли по ее следам на самом большом паруснике в мире – барке «Седов». Кругосветка длилась больше года. Мы обогнули мыс Горн – опасное место, где сталкиваются воды двух океанов. Мы были на острове Пасхи – самом удаленном от суши. На Маркизских островах участники первой русской кругосветки увидели людей, татуированных с ног до головы. Было удивительно, что этот обычай сохранился до сих пор. Мы отмечали Новый год в самом сердце Тихого океана. На зрителей фильм производит большое впечатление, потому что в 3Д можно почувствовать высоту мачт, ветер, брызги и пережить то, что мы пережили в кругосветке. Фильм в течение года был в прокате по всей России и очень хорошо прошел. я, как автор, этому рад. Говорят даже, что сегодня падает интерес к блокбастерам. Их много, они похожи один на другой, и зритель начинает искать альтернативное кино, документальное в том числе. А вторая причина приезда в Омск – работа над новым проектом.

– Расскажите о нем.

– Он называется «Великий Северный путь», снимается при поддержке Русского географического общества. Это история открытия арктических регионов России. Мы движемся по следам Семена Дежнева. Фильм будет большой лирической историей, связанной с этим именем и с открытием Чукотки, Берингова пролива. Путешествуем уже год – и на собачьих упряжках, и на оленьих. В Омске – архивная съемка: омский историк Алексей Сорокин рассказывает о «Чертежной книге Сибири» Семена Ремизова. Это была первая попытка создать карту восточной России. Из Омска наш путь лежит в Тобольск, который в XVII веке был столицей Сибири, – сказочный городок, удивительно сохранившийся. В рамках проекта в этом году у нас будет много экспедиций, и все экстремальные. Например, пойдем через перевал Дятлова на плато Маньпупунер. мы хотим понять, как русские первопроходцы переваливались через так называемый Большой камень – Урал. Будет еще одна экспедиция на Чукотку, где хотим застать и снять праздник первого кита и всю весну провести с охотниками. Будет еще один выход в море на катамаране морского типа, только теперь через устье Колымы. Так шли русские и в XVII веке. Хотели выйти в море по Индигирке – не получилось из-за скопления льда, тогда поплыли по Колыме.

– Вы почти 20 лет путешествуете по миру. Какая из экспедиций оставила самые яркие впечатления?

– Ярким оказывается то путешествие, в котором ты сейчас находишься, либо то, которое только что завершилось. Я думал, отправляясь в Сибирь, в Арктику, что увижу однообразные, аскетичные пейзажи. Для меня было открытием, что здесь есть фантастически красивые места. Я буду помнить всю жизнь, как мы прошлым летом прошли Якутию, плавали по Индигирке, потом на катамаране морского типа вышли в море в сторону Чукотки. Это было и страшно, и опасно, и очень красиво.

«На нас смотрели как на инопланетян»

– А как вы стали путешествен-

ником?

– Как бы пафосно ни звучало, это было определено судьбой. Как только я пришел из армии, сразу попал в целую череду путешествий. Работал на телевидении, когда начали сниматься первые программы о путешественниках. И поскольку я историк по образованию, то мне казалось очень важным совмещать историю, географию и приключения. Я перешел к своим собственным проектам. Восемь лет был проект «По следам великих русских путешественников». Мы полностью проходили их маршрутами, сравнивая, что было тогда, что есть сейчас. Но, конечно, началось все с детского любопытства. Первое путешествие подпитывается детскими впечатлениями, почерпнутыми из книжек. Интересно же проверить: индейцы сегодня живы на планете или нет?

– Какими навыками в первую очередь должен обладать путешественник?

– Он должен быть хорошо подготовлен. Первая моя экспедиция была в джунгли Папуа – Новой Гвинеи. Мы искали там людей, живущих на деревьях, и отправились в самый центр острова, в совершенные дебри. Это было в 1998 году, когда с этими племенами только начали устанавливаться контакты, причем это происходило в режиме стычек, военных действий, убийств, потому что племя оберегает свою территорию от чужаков. Мы пошли туда совершенно неподготовленными. Слава Богу, что остались живы. Сейчас я понимаю, что для таких путешествий мало быть физически крепким человеком. нужно обладать полноценными знаниями о тех, к кому идешь. Знать мифологию, первобытную психологию. Это ведь совсем другой мир, иная ментальность. Иногда все понятия просто с ног на голову перевернуты.

– Какая из экспедиций была самой рискованной?

– Вот эта, первая. С нами были индонезийские военные, двое даже с автоматами. Но из леса выскочили люди, которые были очень взбудоражены нашим видом, одеждой, они на нас смотрели как на инопланетян. Могли метнуть стрелы, наброситься на нас с копьями. Тут бы и военные не помогли. Был серьезный риск. Нам повезло, что этого не произошло. А сейчас к людям на деревьях организовываются туры. За 19 лет произошли невероятные перемены. Может быть, в глуши остались еще кочующие группы, которые держатся, как наши староверы Лыковы, вдали от всех пришельцев.

– Туризм – это благо для первобытных людей? Или он разрушает их жизнь?

– Конечно, разрушает их жизнь. Но с этим ничего не поделаешь, никакой стеной их территорию не обнесешь, этнографический заповедник там создать невозможно. И традиции исчезают на глазах.

«Авантюрист Лисянский мне ближе»

– Леонид, когда вы шли вокруг света по пути Крузенштерна и Лисянского, чем эти люди вас поразили, что вы открыли такого, чего нет про них в учебниках?

– Я действительно узнал об участниках первой русской кругосветки много нового, потому что прочел их дневники. Были официальные дневники, которые каждый офицер и каждый участник экспедиции должен был вести, а в конце пути сдать. Но каждый делал и записи для себя. Благодаря личным дневникам можно узнать, о чем человек думал, что реально происходило между людьми. В первой русской кругосветке были, оказывается, и конфликты, удивительные любовные истории, приключения, никому не ведомые. Был на борту колоритный персонаж Толстой – Американец. Он попал на парусник нелегально и устраивал невероятные проблемы всем участникам путешествия. Крузенштерну, например, подсовывал в каюту обезьяну, которая там все громила. Когда есть возможность прикоснуться к личным записям, появляется новый взгляд на вещи. Вот, например, судами командовали Иван Крузенштерн и Юрий Лисянский. Первый – человек науки, который тщательно готовит экспедицию и по ее ходу все продумывает. А второй – авантюрист. Скажу честно, мне ближе Лисянский.

– А в ваших путешествиях всегда была дружная команда?

– И у нас всякое происходило. В путешествиях бывают моменты истины. Когда начинаются перегрузки, вылезает все самое прекрасное и самое ужасное и из тебя, и из людей, с которыми ты вместе. Я научился эти критические моменты проходить. Я их даже жду, потому что узнаешь о себе много интересного. И другие узнают. В то же время эти сложные ситуации имеют первооткрывательское значение. На мой взгляд, один из главных смыслов путешествия – научиться достойно выходить из сложных ситуаций.

– Как путешествия сочетаются с семьей, воспитанием детей?

– Сложно сочетаются. Но сейчас у меня родилась дочка, и на нее хватает времени, потому что я два месяца дома – два месяца в экспедициях. Быть женой путешественника – это то же, что выйти замуж за капитана дальнего плавания.

– Отправившись в дальний путь, через какое время начинаете тосковать по России, по дому?

– Я о родине помню всегда. А остро тянуть домой начинает через пару месяцев.

– Вы восхищаетесь Сибирью. В какие уголки посоветовали бы отправиться людям, мечтающим о романтике?

– Подготовленным туристам советовал бы побывать в Якутии. там много очень красивых мест, могут быть и сплавы, и восхождения. На Индигирке находятся необыкновенные горные изваяния. Еще очень интересен Ямал. Ненцы с удовольствием готовы принимать у себя гостей. Можно пожить с ними настоящей кочевой жизнью, с оленями, перемещениями, постановкой чумов – замечательный опыт. Я убедился, что в Сибири можно увидеть то, чего сегодня в мире не увидишь. Конечно, в советский период что-то исчезло, но многое и сохранилось. Если сравнивать с Америкой, там не увидишь, чтобы стояли настоящие вигвамы и вокруг них ходили люди в традиционной одежде. Это есть только на туристических мероприятиях. А на Ямале все натуральное. По-моему, это здорово, интересно.