Выдающийся омский краевед Андрей Палашенков был постоянным автором «Омской правды».
Своя тема
Сегодня в каждой газете есть краеведческая рубрика. Интерес к прошлому малой родины устойчив и понятен. А со второй половины 20-х годов прошлого века само слово «краевед» власти казалось подозрительным. Краеведов обвиняли в заговорах, вредительстве, появлялись предложения закрыть краеведение вообще. Директор Омского историко-краеведческого музея Петр Вибе считает, что это происходило, потому что в разгар антирелигиозного движения краеведы заступались за памятники истории, какими являлись разрушаемые храмы, стремились сохранить их как культурное наследие. Их стали обвинять в антисоветской деятельности и подвергать репрессиям еще задолго до печально известных массовых репрессий.
Все это пережил Андрей Федорович Палашенков. Директор Смоленского областного музея, объединявшего все музеи области, в их числе созданные Палашенковым музеи Николая Пржевальского и Михаила Глинки, был репрессирован в 1933 году и сослан в Карлаг. Его обвинили в русском национализме и участии в контрреволюционной организации, но сам краевед считал, что арестовали его за работу по охране памятников. В лагере он тоже создал музей, за что срок скостили с трех до двух лет. На родину возвращаться было нельзя, и Андрей Федорович приехал в Омск, где начал работу в музее.
Краеведение – публичное увлечение. Это не только поиск, разгадка исторических загадок. Краеведу нужна аудитория. Ею для Андрея Федоровича стали читатели областной газеты. Около 40 публикаций в газете подписаны именем А. Палашенкова и псевдонимами краеведа: А. Смоленский, А. Самарин. С «Омской правдой» Андрей Федорович сотрудничал 26 лет. В 1936 году он приехал в Омск, а с 1939 года стал постоянным автором газеты с неизменной своей темой – история нашего края.
А ведь и у нас в эти годы краеведов не жаловали: в августе 1937 года Омское бюро краеведения было ликвидировано. Но ни изменить себя, ни изменить себе Палашенков не мог. Недаром он остался в омской истории краеведом номер один, никем не превзойденным исследователем Западной Сибири. Наша область с 1934-го по 1944 год простиралась от Казахстана до Северного Ледовитого океана, и в каждом ее уголке читали «Омскую правду». Андрей Федорович публикует на страницах газеты материалы об истории города Березова, где он спас от поругания и доставил в Омский музей 20 храмовых икон – нынешнюю гордость музея, о памятниках Остяко-Вогульского (ныне Ханты-Мансийского округа). Он поднимает на страницах газеты историю участников восстания Разина, считая, что часть из них осели в Сибири. Знакомит читателей с биографией «неутомимого и крупного исследователя Сибири, самобытного сибирского историка» П. А. Словцова и пишет о том, что пришло время «озаботиться о снятии пелены забвения с незаслуженно забытого нашего сибирского историка». В судьбе Словцова, надо думать, Андрей Федорович видел параллели с собственной жизнью. Словцов, будучи высланным из Петербурга в Тобольск, посвятил жизнь исследованию Сибири, как предстояло это сделать Палашенкову.
Саду Комиссарова – быть!
Каждая советская газета должна была печатать так называемые авторские материалы, то есть написанные нештатными сотрудниками газеты. Идея была ленинской, а партийные чиновники для ее воплощения сочинили директиву: на 40 процентов публикаций профессиональных журналистов должно приходиться 60 процентов авторских, в такой пропорции делился и гонорар. Это потом стало головной болью руководителей телевидения, поскольку правило действовало одно для всех СМИ. А в газетах тщательно подбирали авторский актив: рабкоров и селькоров учили выражать свои мысли на бумаге и привлекали к работе грамотную интеллигенцию.
Таким верным автором-просветителем был Андрей Федорович Палашенков.
Интересна периодичность публикаций Андрея Федоровича в «Омской правде». Первый материал вышел в 1939 году. Очень активно краевед сотрудничал с газетой в апреле, мае, июне 1941-го. 12 апреля он подробно рассказывает о предстоящей летом двухмесячной экспедиции студентов и школьников по пути дружины Ермака. Ее организовывал Омский областной музей, скорее всего, сам Палашенков и был инициатором экспедиции. План путешествия захватывающий: пешком и на лодках от города Туринска по местам перехода и боев дружины Ермака до устья реки Вагай – места его гибели. Помимо изучения маршрута казаков предполагался сбор этнографического и фольклорного материала в деревнях.
Но 22 июня 1941 года началась война, и экспедиция не состоялась. С началом войны прекратились и публикации Палашенкова в газете. Последний раз он выступил на ее страницах 19 июня 1941 года. А потом – перерыв до Победы. Газета перешла на сокращенный формат, и в суровое время было не до краеведения.
А вернулось имя автора на страницы «Омской правды» уже в мае 1945 года. И о чем же написал Андрей Федорович в победном мае? О Павле Саввиче Комиссарове и судьбе его сада. Он посчитал, что сохранить пришедший в запустение сад как замечательный памятник Западно-Сибирского садоводства – это одна из первых задач мирного времени. Палашенков пишет о Комиссарове как о человеке, полном сил и несгибаемой воли, который не склонил голову перед неудачами и в конце концов опроверг всеобщее мнение о том, что сибирский климат не позволяет выращивать яблоки. А его могила замусорена, частично срыта и заслонена построенным возле нее погребом. Предлагая сделать сад заповедником, открыть в доме Комиссарова музей, Андрей Федорович фактически ходатайствует о возвращении славного имени омича, которым потомки могли бы гордиться.
Его услышали. 15 августа 1952 года краевед возвращается к теме. В материале «В Комиссаровском заповеднике» он рассказывает о мраморном памятнике на могиле садовода, на котором начертаны строки:
«Воля и труд человека
Дивные дивы творят».
Палашенков рад, что сад Комиссарова стал парко-ботаническим заповедником колхоза им. Чапаева, что весной пять гектаров засажено фруктовыми и декоративными деревьями, а значит, сад развивается. В выходные здесь наплыв посетителей, едут посмотреть на сибирское чудо и дети, и студенты, и рабочие, и служащие.
Между двумя публикациями семь трудных послевоенных лет, за которые многое изменилось в области. Сад Комиссарова привели в порядок хлопотами, в том числе и Андрея Федоровича. И «Омской правде» плюс: на ее страницах впервые поднята проблема, которая была решена. Это называлось: действенность выступлений газеты. Добиться результата помогли авторитет газеты и ее автора, который в послевоенные годы был широко известен, возглавлял омский музей и заслужил всеобщее уважение.
Ученик нашел черепки
Уникальная работоспособность Андрея Федоровича поражает историков и поныне. В «Антологии омского краеведения» под редакцией профессора Петра Вибе помещены избранные труды Андрея Федоровича – а это 740-страничный том. Но и в это солидное издание вошли только несколько материалов из «Омской правды».
Палашенков приехал в Омск в 50-летнем возрасте, начал изучение территории с нуля – и стал основоположником омского краеведения. Опыт исторического поиска на Смоленщине помогал ему и в Омске. Иногда он находил прямые параллели. Вот, например, 4 августа 1962 года Андрей Федорович рассказывает читателям об участии сибиряков в битвах с Наполеоном. Материал «России верные сыны» начинается так: «…В кронверке Королевского бастиона древней Смоленской крепости, у высокого земляного вала, под сенью склонившихся ветвей старой березы и молодых лип высится стройный гранитный обелиск. На гранях его высечены слова: «Генерал-майор Антон Антонович Скалон – шеф Иркутского драгунского полка. Командуя Иркутским, Сибирским, Оренбургским полками, убит картечью 5 августа 1812 года». И далее – о командире, павшем при защите Смоленска, поразившем храбростью Наполеона, который похоронил генерала со всеми воинскими почестями и по русскому обычаю бросил горсть земли на его гроб. И второе имя земляка – героя той же войны – командующего 24-й пехотной дивизией генерал-лейтенанта Петра Гавриловича Лихачева – открывает краевед читателям.
Он умел рассказывать об истории убедительно, занимательно и хорошим слогом. Чтобы поведать об открытии в 1949 году городища древних людей у Крутого Лога, начинает с истории находки: «22 июля ученик 6-го класса 19-й школы Володя Мороз принес в областной музей необычного вида черепки глиняной посуды, найденные им на правом берегу реки Оми за 5-м кирпичным заводом, в 1,5 км от него. Находка Володи не оставляет сомнения в том, что черепки древнего происхождения. В тот же день была произведена разведка места находки». «В тот же день» – это говорит о заразительном энтузиазме Андрея Федоровича. Потом раскопки городища проведет экспедиция Института истории материальной культуры, которая откроет, что здесь трижды существовали поселения: в 8–7-м веках до нашей эры, потом в 1–3-м веках и 8–14-м веках нашей эры.
Его рассказы о прошлом будили воображение, побуждали задуматься о том, как мы храним память. От Палашенкова читатели узнали, что колокольня Никольского казачьего собора построена в виде вестовой башни, а в Салехарде до сих пор стоит памятник губернатору Гасфорду, который при жизни Ивана Христиановича поставили обдорские купцы. Он восстановил историю генерал-губернаторского дворца, при этом отметил: «Кирпичные стены дворца – это большая книга, лишь немногие страницы которой приподняты. Остальные лежат еще под семью печатями. И задача исследователей нашего родного края, нашего города – снять эти печати, снять безмолвие со страниц истории бывшего генерал-губернаторского дворца».
Андрею Федоровичу Палашенкову удалось многого добиться. Благодаря ему Тобольский кремль был признан историческим памятником. По его инициативе был взят под государственную охрану участок Московско-Сибирского тракта. В 1953 году он отстоял от сноса Тарские ворота Омской крепости. К сожалению, ненадолго. Активно выступал в защиту Никольского собора, который также собирались сносить. При его деятельном участии в 1947 году был возрожден омский отдел Географического общества. Сотрудничество с областной газетой помогало отстоять свою точку зрения и воспитывало у читателей интерес к истории. А для «Омской правды» – предмет гордости, что в ее активе был такой неординарный автор.
