Никита Михалков: «Правду нужно говорить с любовью»

Гран-при XXI Международного славянского кинофорума «Золотой Витязь» получил фильм Никиты Михалкова «Утомленные солнцем-2». Впрочем, когда председатель Союза кинематографистов России побывал в Омске, он еще не знал о награде. Прилетев на один день, Никита Сергеевич встретился со студентами, преподавателями ОмГУ им. Ф. М. Достоевского и рассказал, что будет снимать в ближайшее время, а также почему он не любит арт-хаусное кино, для чего завел собственный видеоблог и почему не хочет идти в политику.

ЦЕНЗУРА КЕВИНА КОСТНЕРАM
– Только то, что по-настоящему национально, может стать по-настоящему интересным. То, что знаешь не по книгам, а по запаху. Меня приглашали в Голливуд, предлагали большие деньги. Имея «Оскара», я мог рассчитывать на что-то серьезное. Но я подумал: вот я встану в очередь с профессиональными режиссерами, чтобы снять… Что? Ну, положим, фильм об Америке глазами русского.

А дальше? Меня не волнует то, из-за чего там переживают. А еще. Я показал в Париже Кевину Костнеру фильм «Сибирский цирюльник». Он после просмотра вышел в слезах – так понравилось. А потом, желая мне успеха в США, принес мне список того, что хорошо бы поменять. Я посмотрел и подумал, что цензоры нашего советского Госкино – дети. Костнер посоветовал: нельзя показывать, что американский сержант не знает, кто такой Моцарт. Дальше. Понятно, что Джейн – это в прошлом проститутка. Нехорошо, что она американка, лучше сделать ее англичанкой. В самой свободной стране существует жесткая самоцензура! Я привез «Цирюльника» в Аргентину. Зрители реагировали, как в Москве, Рязани, Омске. Спрашиваю: почему же Аргентина не купила фильм? Чтобы выяснить, звоню в Париж. А мне говорят: «Продали Бразилии на весь регион». Но США выкупили лицензию, потому что картина унижает достоинство американского сержанта. Это пример торжества конкретной тоталитарной идеологии. Я снимаю шляпу перед американским зрителем, убежденным, что его кино – лучшее. Мало того, в этом убедили весь мир. А я не хочу быть понятным, я хочу быть понятым.

АРТ-ХАУС – ПУТЬ В НИКУДА
– Сегодня ситуация в отечественном кинематографе трагическая. Потому что вектор движения, обозначенный как арт-хаус, – путь в никуда. Что такое арт-хаус? Слабые картины, которые отличаются тем, что после их просмотра особенно унизительно ощущать себя русским человеком. Чем больше мерзостей показывают в нашей жизни, тем больше наград. Меня это оскорбляет. Видно, и не меня одного, потому что, например, фильм «Жила-была одна баба» ничего не собрал в прокате, хотя Министерством культуры назван лучшим за десять лет.

Я не призываю говорить с экрана неправду. Правда должна быть, но хочу, чтобы ее показывали с болью и с любовью. Один старец сказал: «Жестокая правда без любви есть ложь». И он прав. А еще самое болезненное то, что мы перестали смотреть свое кино. На пике популярности «Гитлер капут» и «Яйца судьбы».

В кинозалах – американские фильмы. Но каким бы грамотным, профессиональным ни было американское кино, оно может развлекать, но не может войти в нас, соответствовать душе и национальной культуре. Если не будет возможности узнавать себя на экране, мы потеряем кинематограф.

ОСТАНОВИТЕ ЗВЕРОПОДОБНОЕ РВЕНИЕ
– Летописец XII века написал о государственной ошибке: «Не получилось, потому что делали с тяжким, звероподобным рвением». И до сих пор мы с тем же «звероподобным рвением» пьем и боремся с пьянством, вырубая виноградники, пресмыкаемся перед властью и также рьяно ее не любим.

САМ СЕБЕ ПАРТИЯ
– Я не принадлежу ни к какой партии, ни к какой группировке. Я свободный человек, а сегодня в России точка зрения свободного человека наиболее ценна. Те, кто говорит от имени партии или, например, гильдии, обречены выражать точку зрения той группы, в которой находятся. Некоторые люди искусства пошли в политику: кто-то из корысти, кому-то нравится. Я никого не осуждаю. Но для себя решил: нужно делать то, что тебе Бог дал, а не вещать с трибуны. Я позволил себе приостановить съемки «Утомленных солнцем-2», чтобы снять картину «Двенадцать». Это моя свобода. Не готов и не хочу быть заложником той или иной партии. Рано или поздно каждый, кто вступил, превращается в инструмент. А я сам себе партия.

В ВИДЕОБЛОГЕ ГОВОРЮ ПРАВДУ
– Я зарегистрировал на YouTube видеоблог «Besogon TV». Назвал по имени небесного покровителя Никиты Бесогона. Сделал это потому, что появилось огромное количество сайтов под моим именем. Не страшно, когда говорят о тебе гадости, не страшно быть ненавидимым за то, чего не совершал (свои есть, конечно, грехи тяжкие). Но когда от моего имени несут пургу – это слишком. Я решил отвечать. То, что я предложил взимать 1% в пользу правообладателей от всех проданных носителей аудиовизуальной информации, – так это делается во всех странах мира, кроме Кубы и Белоруссии. Если бы Эшпай или Башмет предложили то же самое, вопросов бы не было. Или читаю в Интернете: «2 часа 5 минут назад. Марлен Хуциев отказался идти на съезд Михалкова». Это было три года назад! Есть большое число людей, которые хотят знать правду, и я отвечаю за то, что говорю в видеоблоге.

36 ЛЕТ МЕЧТАЛ СНЯТЬ БУНИНА
Бог даст, я начну снимать картину по Ивану Бунину, его рассказу «Солнечный удар» и оглушительно горькой книге, написанной в 20-е годы, «Окаянные дни». Я 36 лет мечтаю снять фильм по Бунину и не могу понять, возможно ли на экране хотя бы на 30 процентов передать фантастическое дыхание его произведений. «Солнечный удар» – это всего 11 страниц истории любви, одна ночь на пароходе. Наверное, если сам не пережил, такое невозможно написать. Я решил соединить этот рассказ с повествованием об исходе белого офицерства. На сборных пунктах прапорщики, есаулы 19–22 лет, поверив большевикам, заполнили анкеты, в которых подписывались, что отношение к советской власти, к Ленину – хорошее. А поверх этих анкет синим карандашом надпись «разстрелять» – так неграмотно, через «з». А других посадили в Крыму на паром и утопили. И вот «Солнечный удар» становится воспоминанием бывшего поручика, который знает, что его истребят, как и всех остальных.

В ОМСКЕ БУДЕТ СВОЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ
– Слово «провинция» звучит ругательным только в устах испорченной интеллигенции. Провинция – это всего-навсего отдаленность от центра. Но не всегда то, что отдаленно, хуже. Я, наоборот, считаю, что провинция – самое чистое, что есть у нас. Москва сегодня – столица Рублевки, Санкт-Петербург – столица Санкт-Петербурга. Ничего не изменится, пока не будет услышано дыхание страны. Вот поэтому я так много езжу по России. Что касается Омска, то с будущего года, надеюсь, у вас будет открыт постоянно действующий фестиваль молодой кинорежиссуры, который, возможно, приведет к тому, что здесь откроется студия. Об этом я говорил с губернатором Виктором Ивановичем Назаровым и думаю, что вместе с властью мы будем споспешествовать созданию фестиваля.