Сергей Норышев: «И Городовой – скульптура о любви»

Сергей Норышев: «И Городовой – скульптура о любви»

Дата публикации 19 апреля 2017 07:23 Автор Фото Евгений Кармаев

Омский скульптор рассказывает историю Любы, Степана, Городового и других омских памятников.

Моя Люба похожа на настоящую

– Сергей Викторович, вам исполнилось 60 лет. Как вы отметили юбилей?

– Лечением в больнице после глазной операции.

– Невесело. И в то же время суд на признание авторских прав на скульптуры Любы и Степана проиграли…

– Это какое-то весеннее обострение. У администрации города могут быть имущественные права на скульптуры, а авторские разве кто-то может отнять? Администрация города подала иск, что все права принадлежат ей. И в решении суда написано, что художественный образ не может быть объемно-пространственным. А как же быть тогда с архитектурой? Это не первая неприятная история. После установки Степана меня и в плагиате пытались обвинить. Что повторил скульптуру, установленную в Братиславе.

– Как же было на самом деле?

– Мэр Валерий Рощупкин, действительно, увидел в Братиславе скульптуру человека, вылезающего из колодца. И захотел, чтобы на омской улице появился образ сантехника. А в Братиславе скульптор Виктор Гумил изобразил не слесаря. Это скульптура в память о войне. Когда в начале 1945 года немцы бомбили Братиславу, жители прятались в коммуникациях, и человек, открывший люк, смотрит, окончилась ли бомбежка, можно ли выходить из укрытия. Сама идея люка тоже давняя, первая скульптура с подобной композицией была установлена в 70-е годы в Осло. Я изобразил сантехника Степана, а потом слесари появились во многих городах. А в Гомеле – копия с братиславской скульптуры. Виктор Гумил подал в суд и выиграл процесс, в Гомеле скульптуру демонтировали. А на меня не подал, потому что в Омске совсем другой образ. Кстати, в Тюмени слесарь очень похож на моего Степана, но выполнен из дерева.

– А кто предложил установить скульптуру Любы?

– Когда Степан всем понравился, Игорь Вахитов, ставший тогда главным дизайнером города, предложил сделать еще один игровой памятник, основанный на легенде о жене генерал-губернатора Гасфорда, которая умерла молодой. Портрета не было, я лепил образ молодой дамы середины 19-го века.

– Говорят, вам дочь позировала?

– Я только шею с нее лепил. Она была юной, тоненькой. Я попросил дочь присесть рядом со скульптурой, повернуть голову. Она часа два посидела, говорит: «Все, я устала, чаю попью и домой пойду». Спустя годы, когда скульптура уже стояла, в Тульском музее нашли портрет Любови Гасфорд и говорят, что моя Люба похожа на настоящую. Я до сих пор этого портрета не видел. А несколько лет назад выяснилось, что в выставочном зале работает девушка по имени Люба – копия скульптурной Любы. Это не первый такой случай. Когда я работал над памятником жертвам Чернобыля и уже вылепил лицо ангела, сторож мастерских сказал, что ангел похож на Таню. «Какую Таню?» – «А я вам ее сейчас приведу». Пришла девушка, и все, кто был рядом, ахнули. Как будто я с нее лепил, а я Таню впервые увидел. Потом понял: ничего нельзя придумать, все где-то есть или было. Когда сам сочиняю образ, интересней получается, чем когда леплю с кого-то.

Голубь прилетел к ангелу

– Вам не обидно, что городские скульптуры пользуются большим вниманием, чем созданные вами монументальные памятники?

– Не обидно. Нравятся людям Люба и Степан – и хорошо.

– А вам какие работы больше по душе?

– Ангел – памятник чернобыльцам – и Городовой.

– Это правда, что установку ангела сопровождал белый голубь?

– Шел дождь, рабочие монтировали памятник. И вдруг прилетел голубь. Покружил вокруг скульптуры и сел на провода рядом. А когда закончился монтаж, улетел. У чернобыльцев, которые стояли там, на глазах были слезы. Это людей тронуло, взяло за душу. Есть наверху небесная канцелярия! Я каждый год 26 апреля прихожу к этому памятнику. Меня приглашают, но и без приглашения бы пришел.

– Еще один одухотворенный памятник в Омске – Святым благоверным Петру и Февронии. Вы изучали памятники в других городах?

– Конечно, чтобы не повториться. Изначально образы Петра и Февронии должны были быть дополнены еще кольцом с ангелом, но денег не хватало и идею урезали. Знаете, откуда я образы святых брал? Смотрел картины живописца Константина Васильева, на них очень русские лица.

– Не просили повторить скульптуры для других городов?

– В Москве на заводе остались формы, и священник из Курчатова попросил разрешения ими воспользоваться. Но взяли только фигуры, складки одежды, а лица, руки переделали полностью. Кстати, складки одежды я лепил по иконам Андрея Рублева. Самый монументальный, самый гениальный живописец Руси.

– Чтобы создать образ любви, семьи и верности, нужно в своей жизни иметь любовь, семью и верность?

– Ну да, нужна гармония. У циника ничего хорошего получиться не может. Кстати, тот же мой Городовой – он о чем? Тоже о любви! Он стоит на Любинском проспекте с шашкой, кобурой, свистком и подкручивает усы. А отчего такой игривый жест? Дама рядом прошла, и он подтянулся, ожил.

– Самый масштабный ваш памятник – труженикам тыла с образом паровоза, крыльями памяти, девятью скульптурами. Как вы над ним работали?

– Первым автором идеи был военный летчик-штурмовик. Он приехал в начале 1945-го в отпуск к матери. Положил на стол две буханки хлеба, и мать заплакала: «Сынок, я за четыре года войны белый хлеб первый раз вижу». Летчик увидел, как работают в тылу, и всю жизнь носил идею памятника. С ней и пришел в министерство культуры. Когда я начал работать над проектом, не раз вносились изменения, фигуры меняли местами. Потом, чтобы установить памятник к Дню Победы, нужно было за три месяца изготовить девять фигур. Я леплю, мастера фигуру формуют, околачивают медью. Жили в мастерской, с 7 утра до 11 вечера не слезали с лесов, тут же и ночевали. Наняли кухарку, и жена еду привозила для всех. Я только раз в неделю ездил на 2 – 3 часа домой, чтобы помыться. Одна фигура готова – сразу установка, ночью под светом прожекторов. Утром – во всех СМИ сообщения: работа идет. Меня беспокоит нынешнее состояние памятника: от дождя, окисляющейся меди на белом постаменте появляются подтеки. Их закрашивают валиком, неаккуратно, брызги летят на памятник.

В ожидании Бухгольца

– Сергей Викторович, на ваших скульптурах в незаметном месте вы оставляете автограф, в котором одна буква изменена. Почему?

– Норошев – это фамилия предков. Однажды приехал в гости к родителям мой двоюродный дед. Я спросил у отца, почему у него фамилия Норошев, а мы – Норышевы. Он ответил, что все предки были Норошевы, а в его паспорт закралась ошибка.

– Вы знаете свою родословную?

– По матери предки – выходцы из Тверской губернии, прадеда раскулачили – так семья оказалась в Узбекистане. Дед был в Термезе начальником военкомата. А отец не знал своего отца, он был маленьким, когда тот пропал без вести в 1937 году. Повел состав в Туркестан – он был машинистом – и не вернулся, скорее всего, его убили басмачи. Отец был музыкантом военного духового оркестра.

– В военные или музыканты вас не тянуло?

– Отец хотел учить меня музыке, но прослушал и отказался от затеи.

– А как появилась тяга к лепке?

– Когда мне было года три, родители впервые взяли меня с собой в гости к родственникам. И я увидел, как двоюродный брат лепит из пластилина. И тоже слепил фигурку. Через неделю я уже лепил лучше, чем он, хотя брат был старше. В Термезе не было художественной школы, хотя этот город – областной центр. Но я все время занимался лепкой. Осенью школьников отправляли на уборку хлопка. Однажды, когда я был девятиклассником, хлопковое поле полили, и вода нанесла на дорогу тонкий слой хорошей глины. Я слепил фигурку и поставил сушить. Одноклассницы позвали учительницу. А она была выпускницей Серовского художественного училища в Ленинграде. Учительница сказала: «Тебе нужно поступать в Ташкентское художественное училище на скульптурное отделение». Я так и сделал.

– Как случилось, что приехали в Омск, а не в другой российский город?

– У меня жена омичка. Я работал по распределению в Самарканде, а она приехала туда к подруге, которая была начальником скульптурного цеха, в котором я работал. Так и познакомились, поженились в 1982 году, а в 1987-м приехали в Омск.

– Вы легко вошли в сообщество омских художников?

– У меня в Самарканде были готовы документы на вступление в Союз художников, но я уехал. И дело отложилось на семь лет, я член Союза с 1995 года. Когда приехал, сначала работал над мелкими заказами. Вазы лепил. А в 1988 году Федор Бугаенко предложил сделать памятник погибшим в Великой Отечественной войне для колхоза в Любинском районе. Скульптор Анатолий Цымбал отказался, и заказ перешел мне, я сделал монумент «Скорбящая мать». А в городе выполнил мемориальную доску народному артисту СССР Александру Щеголеву. Потом настали лихие 90-е, не до памятников было.

– В Омске до революции вообще не было памятников, потом устанавливались в основном памятники Ленину, а время городской скульптуры пришло недавно и с вашим участием. Кому еще, на ваш взгляд, стоит поставить памятник?

– Князю Матвею Гагарину, первому сибирскому картографу Семену Ремезову. Мне жаль, что не многие знают: Омск – родина скульптора Петра Клодта.

– Какова судьба памятника Ивану Бухгольцу?

– Я работал над ним в прошлом году. Должны были установить к юбилею Омска, потом перенесли на 20 сентября. Звонят из Екатеринбурга, где отливают памятник, а я ничего не могу ответить. Вопрос в деньгах. По той же причине стоит у меня в мастерской бюст путешественника Михаила Певцова, который должны установить на улице его имени.

– Каким вы изобразили основателя Омска?

– Красивым, на коне. Скульптура высотой пять с половиной метра плюс пьедестал. Портрета Бухгольца нет. Везде используется рисунок художника Виктора Резниченко, а я обнаружил, откуда он его взял – со старинной французской гравюры. Образ обобщенный.

– У вас не было больших нереализованных работ?

– Пока не было. Надеюсь, что и памятник Бухгольцу все-таки будет установлен в Омске.

Распечатать страницу

Материалы свежего номера

Тема номера

Скорбит вся страна

Скорбит вся страна

Жители Омской области почтили память жертв теракта ...

Актуально

Сделать дом безопасным

Сделать дом безопасным

Подвалы омских многоэтажек переоборудуют в ...

Власть

Ждем с ответным визитом

Ждем с ответным визитом

Делегация Омской области провела в Республике ...

Выставка

Юбилей под впечатлением

Юбилей под впечатлением

В музее изобразительных искусств им. М. А. Врубеля ...

Земляки

Обгоняя впереди бегущих

Обгоняя впереди бегущих

В Омске существует когорта интересных, самобытных, ...

Крупным планом

«Будем развивать вузовский потенциал»

«Будем развивать ...

На минувшей неделе в Омске с рабочим визитом ...

Наше время

«Активность ветеранов – пример для молодежи»

«Активность ветеранов – ...

В ветеранской организации Октябрьского ...

Общество

Цифровая грамотность – залог безопасности

Цифровая грамотность – ...

Омские «ИТ-тимуровцы» учат представителей старшего ...

Патриотизм

Меняя себя, мы меняем мир

Меняя себя, мы меняем мир

В Омске прошел форум «Душа, укрепленная верой, ...

Панорама недели

Всегда на страже

Всегда на страже

В историческом парке «Россия – моя история» ...

Поддержка

Помощь для героев-земляков

Помощь для ...

Сотрудники Драгунского дома-интерната передали в ...

Правдивая история

Cчастливый выбор

Cчастливый выбор

В дошкольную педагогику Валентина Токарева пришла ...

СВО

«Военный билет приготовил заранее»

«Военный билет приготовил ...

Омский менеджер Вячеслав Мухамедов уверен, что их ...

Социум

Место, где помогут и поймут

Место, где помогут и ...

20 марта в детском клубе «Страна радости» центра ...

Фестиваль

Вышли на «Рубеж»

Вышли на «Рубеж»

Состоялся очередной этап фестиваля семейного ...