Уединенье нараспашку

Уединенье нараспашку

Дата публикации 24 мая 2017 07:54 Фото Евгений Кармаев

Из записок омского журналиста.

Автор Тамара САБЛИНА

(Продолжение. Начало в № 19)

 Королевы приехали сюда из Смоленской губернии, поначалу обошлись срубами-времянками, а через год взялись за дома. Ставили их не абы как и не из пустяшного материала, а из мореных сосен и лиственниц, подобных железу по крепости. Два дома из тех все же не выстояли за десятилетия, этот же все еще вполне молодцом. Видно, особо рукастые, умные, дальнозоркие поселенцы ставили его, и, если верить Королеву, дом прямиком от них мне достался.

– Плахи вон какие положены на пол и потолок. В три пальца толщиной. И крыша под шифе-ром. Дом еще век простоит, – заверял Королев, сам из себя нехлипкий, не столько ввысь подался, сколько вширь.

Но с чего бы, подумалось мне, подались сюда, в даль сибирскую, его предки? Из Центральной России, где все обжито, устоялось, и вдруг сюда, к медведям на постой? То ли царь сослал за какие грехи, то ли германец напугал в Первую мировую, или свирепая коллективизация погнала из родных мест. Так или иначе, но естественно возникло и доныне не исчезло чувство благодарности людям, которые сохранили для меня этот дом, осуществив затяжную мечту.

…Собираю как-то землянику внукам, пока спят, на окраине близкого леса. Ягод почти нет, и те скукоженные от жары. Вдруг фыркающая морда лошади рядом с лицом. Поднимаю глаза – в седле детина, орет с верхотуры:

– Саблина, ты чего тут шарашишься?

– Землянику собираю. А в чем, собственно, дело? – я даже виноватой себя почувствовала.

– Какая тут земляника! Одне пупырышки. Вон наши бабы через поле в лесу бидонами ягоду берут, туда беги!

Наорал, подсказал, где богатая земляника, и ускакал довольный.

Едем на озеро с друзьями. Подъезжаем и утыкаемся в шлагбаум. За проезд к пляжу надо платить тысячу рублей. А не хотелось. Двести метров можно и пешком. Оставив машину, пошли было, но шлагбаум вдруг вздыбился, а из охранной будки долетело молодыми голосами:

– Проезжайте, проезжайте! Вы же наша! Мы же у вас яблоки воровали.

Ей богу, чуть умильную слезу не обронила, расхохотавшись. Курганцев, стало быть, бесплатно пропускают, и меня чуть не в родные к ним записали.

А курганские пастухи! Что за скучная жизнь была бы без их утренних проходов мимо моего дома! Наискось от него, через дорогу, начинается овраг и тянется повдоль метров на сто. В весеннюю распутицу или после летних затяжных дождей мотоциклы не раз кувыркались вниз и машины слетали бы с расквашенного месива, если бы мы всем миром не оттаскивали их от оврага.

Пастухи, конечно, вразумляли их. Дескать, нельзя так легкомысленно и непристойно себя вести, подвергая свою жизнь опасности. Слушая их строгие выговоры и покатываясь со смеху, вспоминала я, как в студенческие годы побежали мы в Московский университет слушать лекцию Адриановой-Перетц о русском мате. Интересно было, что такого нового озвучит она по данной теме. Но в Курганке подумалось: окажись она здесь в час прогона стада мимо оврага, вмиг почувствовала бы себя полной незнайкой в данном вопросе.

…Придомный надел был похож на джунгли. При первом взгляде оторопь взяла: двухметровая крапива с коноплей, лопухи, подобные баобабам, осот до пояса сплошняком, молочай зарослями, щирица густым покровом – не пройти, не продраться, и земли не видно.

Пришлось одной, где руками, где лопатой крушить непроходимые заросли, и к осени открылась земля. На ощупь мягкая, как мука, она так и текла с ладоней, не царапая комьями и каменьями. Десятилетия находясь рядом с домашним скотом, вдоволь напиталась она его «дарами», подобрела, забогатев.

На третью весну – ошеломляющий сюрприз. Не успела еще в Курганку уехать, раздался звонок в городской квартире. Открываю дверь – пред ней юноша и девушка с пакетом. Из него какие-то веточки торчат.

– Это вам из СибНИИСХоза передали. Там записка еще. Ничего толком не объяснив, посланцы ускакали вниз по лестнице. Записка оказалась без подписи, но все толково разъяснила: в пакете две рябины, сирень и калина, все сортовые! То был бесценный дар!

Надо было поторопиться с посадкой дареных саженцев, да еще семерых веток шатровой ивы, срезанных в омском Саду юннатов с надеждой, что, может, хоть одна приживется.

Да ведь еще дубок своей ямки дожидался. Он встретился мне там же, на пустыре поздней осенью, опознанный по трем резным листочкам у крохотного, сантиметров в десять, ростка. Чтобы найти его весной и выкопать, колышек возле воткнула.

Теперь, четверть века спустя, хочу вспомнить тех безымянных дарителей и с душевной благодарностью отчитаться перед ними. Ветвистая, высоченная, метра в четыре, сирень стоит у самого крыльца, удивляя ранним летом фигуристыми атласными цветками, похожими на Спасскую башню Кремля. Поодаль – размашистая калина, осенью с крупными и сочными, как вишни, ягодами. Наискосок, вдоль  тропинки – две рослые рябины, не в меру раскидистые, дородные, словно кустодиевские купчихи, разомлевшие у самовара. На диво вымахала возле бани и шатровая ель, возвышаясь над Курганкой огромным шаром и удивляя сверхранней зеленью.

Вровень с ней поднялся и дуб напротив крыльца. А казалось, не выживет. Ведь единственный такой смельчак на севере области, где морозы нередко под 50 градусов.

…Неоспоримая истина, устоявшаяся в народе на века: не купи дом, купи соседа, который или скрасит, или омрачит твою жизнь. В соседях у меня оказались с одной стороны Королевы, с другой – баба Шура, как ее звали внуки. Но для деревни она осталась Санькой Пашиной, по имени матери. Но, сдается мне, зовут бабу Шуру Санькой из-за внешности и легкости шага. Бестелесная, хрупкая, муха крылом перешибет, она как будто не ходит, а все время бегает, подавшись вперед впалой грудью.

На огороде неустанной пчелкой летает и вертится волчком, не тратя время впустую. На лавочке у дома не посидит, как иные сверстницы, на солнышке не отдохнет с ними в разговорах о деревенских новостях. У нее и лавочки-то нет!

Я ни разу не была у нее в доме: она не приглашала. По рассказам курганцев, там не было ни радио, ни телевизора, ни газовой плиты, ни стиральной машины. Только русская печь, кровать, стены в выцветших донельзя обоях и такие же занавески на окнах. Дочь с внуками в Костроме, глаз к матери не кажет. С незапамятных лет одна живет Санька Пашина, могла бы и приукрасить жизнь свою, как другие. Деньги точно водятся при такой-то скаредности. С одной картошки сколько набегает, по расчетам односельчан.

Точнее – набегало. И не одной Шуре. Во все годы в пору «застоя», Курганцы всерьез и без устали занимались картошкой. Был облпотребсоюз, ниже – райпотребсоюзы, при них – десятки заготовителей. Те ездили по селам, закупали картошку, как и говядину со свининой, по строго установленной цене. Она была чуть ниже той, что на рынках города. Скажем, если там свинина по три рубля с полтиной за килограмм, то у селян брали по два рубля девяносто копеек. То же и с картошкой: при сдаче ее заготовителям лишь несколько копеек убывало с килограмма. Потому выгодно было держать огород не только при доме, но и далеко в поле: картошка давала солидную прибавку к семейному бюджету.

Но что в 90-е годы и доныне? Наглый мародерский грабеж. Давно нет ни райпотребсоюзов, работающих под строгим контролем властей, ни заготовителей. Теперь налетают из дальних мест ушлые «живчики», предлагают за картошку, скажем, 5 рублей, когда на омских рынках она впятеро дороже. Только среди курганцев дураков нет. Поначалу объяснялись они с «бизнесменами» исчужа на свой манер, потом просто перестали сажать картошку в товарных объемах.

А Шура продолжала удивлять. Посреди вконец разозленных и отчаявшихся курганцев она за-нималась картошкой на своих 24 сотках с прежним тщанием и без устали. Сотки эти тянулись понизу вдоль моего возвышенного участка и далее метров на сто. С высоты можно было видеть все поле: рядки как по линеечке, подросшие кусты все вровень, словно курсанты кремлевского полка, и ни соринки. Осенью вовсе залюбуешься. Шура аккуратно складывала ботву в поперечные рядки, будто в косы заплетала, и поле тогда напоминало школьную разлинованную тетрадку. Клубни россыпью меж «косами». Выкопанные за день  высохнут на солнце, к вечеру Шура их в ведра покидает и на коромысле в подпол. А к дому идти не по зеркальной глади, в горку надо подниматься.

Окончание читайте в следующем номере «ОП».

Распечатать страницу

Материалы свежего номера

Тема номера

Время сделать выбор

Время сделать выбор

Омская область готова к проведению президентских ...

Актуально

Реальный шанс победить

Реальный шанс победить

На территории Омской области пройдет акция ...

Акция

Памяти земляков

Памяти земляков

В Калачинске финишировала областная ...

Власть

Районы получат поддержку

Районы получат поддержку

По решению губернатора Омской области в Полтавский ...

Выставка

Тайны музейных часов

Тайны музейных часов

В музее изобразительных искусств им. Врубеля ...

Крупным планом

«Начинаем будущее вместе!»

«Начинаем будущее ...

Омская делегация стала активным участником ...

Наследие

≪Не забывай те грозные года...≫

≪Не забывай те грозные ...

Ветераны начали готовиться к празднованию ...

Наше время

Мелодии Победы

Мелодии Победы

В Омске стартовал фестиваль военно-патриотической ...

Панорама недели

Омским семьям помогут с жильем

Омским семьям помогут с ...

На поддержку молодым семьям Омской области в ...

По зову сердца

«Мы люди старой закалки!»

«Мы люди старой закалки!»

Ветераны Ленинского округа поставили на поток ...

Политакцент

Под контролем независимых экспертов

Под контролем независимых ...

Накануне в Общественной палате Омской области ...

Спектр

Трудоустройство без труда

Трудоустройство без труда

Памятка для тех, кто ищет работу.

Спецпроекты

Беспокойное сердце – молодая душа

Беспокойное сердце – ...

Этот разворот мы посвятили недавнему женскому ...

Спорт

Идем на Запад

Идем на Запад

«Авангард» победил «Ладу» в пятом матче плей-офф и ...

Юбилей

«Быть депутатом – значит быть готовым помогать»

«Быть депутатом – значит ...

Серию публикаций к 30-летию Законодательного ...