Гроза омских бандитов

«К-Э» продолжает серию публикаций о тех, кто охранял покой на омских улицах в годы Великой Отечественной войны. Сегодня мы решили рассказать о Владимире Ивановиче Ращупкине, который в годы войны работал в отделе по борьбе с бандитизмом, а закончил свою милицейскую карьеру в должности начальника РОВД Центрального района.

Не по призванию, а по направлению
Владимир Ращупкин родился в селе Марково Борисоглебовского уезда Воронежской губернии 9 февраля 1915 года. Его детство было опалено Гражданской войной, вспоминает он и о голоде в неурожайный 1921 год. После четырех классов начальной школы начал трудиться на колхозных полях. А в начале 30-х в его село снова пришел страшный голод, поэтому в 1932-году вся семья перебралась в Омск, где было относительно сытно.

Ращупкин пошел учиться в школу рабочей молодежи, а параллельно занимался в военизированной школе шоферов Осоавиахима. Получив водительские права, работал шофером в Ильинской МТС, а в 1936-м был призван в Красную армию. После демобилизации в октябре 1938 года работал сначала шофером, а потом начальником гаража Омского обкома партии.

Буквально на второй день после начала Великой Отечественной войны его призвали в армию, но отправили не на фронт, а на работу в омскую милицию. Вскоре в областном УВД был создан отдел по борьбе с особо опасными преступлениями, Ращупкину присвоили офицерское звание и назначили старшим оперативным уполномоченным. Как и многие его коллеги, он подавал рапорты об отправке его на фронт, но руководство объясняло, что кому-то надо работать и в тылу.

Уголовные будни военного времени
Как вспоминает Ращупкин, уже во второй половине июля в Омск стали прибывать эшелоны с эвакуированными заводами, параллельно приезжали беженцы, лишившиеся крова в местностях, оккупированных фашистами. Вслед за резким приростом населения резко ухудшилось снабжение продовольствием и промышленными товарами. Все это сказалось на росте уголовной преступности, некоторые граждане не желали жить с «подтянутыми поясами», стало расти количество краж, грабежей, разбоев и других опасных преступлений. На правоохранительные органы легла дополнительная нагрузка по противодействию криминалитету.

По оценкам его коллег, в течение первых трех лет войны Ращупкин был грозой омской преступности, а по его собственному признанию, ему приходилось раскрывать десятки особо тяжких и менее тяжких преступлений, лично задерживать преступников и участвовать в ликвидации банд. На некоторых эпизодах его оперативно-розыскной деятельности мы остановимся более подробно.

Не все омичи рвались на фронт, были и такие, которые искали способы уклониться от воинской службы и находили «знатоков», умевших вывести их из строя. Так, возчик артели гужевого транспорта Мишин применил опыт уклонения от призыва, бытовавший в годы Первой мировой войны. В мышцу ноги вводилась инъекция машинного масла, после чего оно затвердевало, вызывая воспаление тканей. Сначала он сделал такие инъекции собственным дочерям, чтобы их не мобилизовали в трудармию, а потом еще нескольким уклонистам. Ращупкину удалось изобличить преступника. Мишин понес наказание по законам военного времени, а его дочери на всю жизнь остались инвалидами.

Ращупкин изобличил не только этого членовредителя. В призывной медицинской комиссии, в годы войны размещавшейся в клубе им. Лобкова, работал окулист Анисимов, который за взятки признавал совершенно здоровых мужчин почти слепыми. Один «слепец» рассказал об этом приятелю, тот - другому, в результате информация дошла до оперуполномоченного. Врач-взяточник был осужден на длительный срок, слепые вновь стали зрячими и отправились на фронт. Еще одним организатором уклонистов был некий Аронов. Его сестра, работавшая уборщицей в военкомате, выкрала из сейфа штамп, подтверждающий освобождение от военной службы, с помощью которого за деньги и продукты питания избежали призыва несколько десятков парней в Омске и области. Махинации Аронова удалось разоблачить, он и его сестра получили по заслугам, а лжебольные были призваны в ряды Красной армии.

Как вспоминает Ращупкин, в годы войны работникам милиции пришлось всерьез заниматься дезертирами. Ему самому пришлось разоблачать тех, кто скрывался в глубоком тылу, дезертировав с фронта. Некто Мишин выдавал себя за глухонемого моряка, пострадавшего в боях на Балтийском море. В ходе беседы Ращупкину удалось расколоть его, оказалось, что он был ранее судимый и бежал с поля боя. В том же 1942 году оперуполномоченный участвовал в поимке лжегероя Советского Союза Голдобина, который обманом пытался получить помощь в советских органах. Прокололся он по пьянке, приставая к работницам гостиницы. В ходе допросов выяснилось, что он уголовник со стажем, изготовил латунную звезду Героя и сфабриковал документы.

Нередко дезертиры сбивались в банды и занимались грабежами в сельской местности. Одну из таких банд возглавлял дезертир по кличке Слон. Когда Ращупкин в ходе обыска осматривал подпол, то обнаружил тщательно замаскированный лаз в нижнюю часть печи. Там был обнаружен Слон, весь перепачканный в саже, однако, пока милиционеры обедали, он сбежал из- под стражи. Ращупкин настиг Слона в тайге в 15 километрах от деревни, а потом были взяты и другие члены банды, у них изъяли четыре карабина и 200 патронов.

Бой с врагом и после Победы
В 1944 году очередной рапорт Ращупкина удовлетворили и направили на фронт. Сначала он воевал на Втором Украинском фронте, а потом участвовал в боях с «лесными братьями» в Литве. Ему приходилось не только физически бороться с бандитами, но и проводить с ними идеологическую работу. В дом, где он жил со своей семьей, пришли на переговоры 12 вооруженных до зубов бандитов. До четырех утра шли переговоры, а в соседней комнате спали, ни о чем не подозревая, двое маленьких детей, рядом с которыми сидела его перепуганная жена. Владимиру Ивановичу удалось переубедить бандитов, впоследствии с их помощью было обезврежено множество преступных группировок.

После ликвидации бандитизма в Литве Ращупкин вернулся в Омск. Сначала был начальником Ленинского РОВД, потом Кировского, а с 1961-го по 1965 год возглавлял Центральный. Как вспоминает Владимир Иванович, «сначала милиция Центрального района состояла из отделений, а позже на их базе был образован отдел, который охватил территорию всего района с большим населением. С образованием отдела ухудшились условия работы, помещение отдела не позволяло нормально разместить весь личный состав. Все 24 участковых милиционера находились в одной комнате с одним письменным столом, а оперативники четырех зон имели два небольших кабинета и два стола на всех. Всего в отделе имелось три автомашины, что затрудняло оперативность действий. Тем не менее уровень оперативной работы был высок, раскрываемость тех лет составляла до 80 и выше процентов от зарегистрированных преступлений. Ежегодно Центральным РОВД привлекались к уголовной ответственности и осуждались на различные сроки лишения свободы до 500 преступников».

В 1965 году полковник Ращупкин ушел на заслуженный отдых, но сидеть дома не стал и занялся общественной работой. На протяжении многих лет он был членом президиума областного совета ветеранов войны и труда. Главным его занятием было посещение ветеранов, прикованных к постелям. Вот что он пишет в своих воспоминаниях: «Меня иногда упрекали, зачем тебе эта общественная работа, поживи спокойно для себя, тебе же за это денег не платят. Зачем, мол, нервы даром тратить? А мне было очень важно, что за заботу и внимание люди говорят мне спасибо. Разве можно душевное спасибо заменить деньгами? Я всегда был горд тем, что мой труд приносил какую-то пользу, в этом я видел смысл всей своей жизни».

В 2005 году Владимир Ращупкин отметил свое 90-летие, а спустя год его не стало. И пусть уже нет в живых ни тех, с кем он работал в годы войны, ни бандитов, которых он ловил, память о нем навеки вписана в историю омской милиции.

Андрей Коломиец
Фото предоставлено музеем истории УМВД России по Омской области