Известный кинопродюсер о конкуренции на прокатном рынке.
В октябре вышли в прокат два фильма, продюсером которых является Сергей Сельянов: «Салют-7» и «Аритмия». А всего он выпустил более 50 картин, среди которых «Брат» и «Брат-2», «Особенности национальной рыбалки», «Сестры», «Блокпост», «Монгол», «Призрак».
В успех «Брата» никто не верил
– Сергей Михайлович, вы ведь по образованию режиссер? Что привело в продюсеры?
– Был когда-то режиссером, но всегда был и продюсером. Занимался этим со школы. А в 1995 году создал кинокомпанию «СТВ», которая находится в Санкт-Петербурге, и занимаюсь только продюсированием фильмов.
– Многие ваши фильмы прошли в прокате с большим успехом. Вы на стадии съемок можете предсказать, пойдут ли на картину зрители?
– Никто не может предсказать успех. И американцы не могут. Это мистическая категория. Все кинематографисты стараются, чтобы их фильм был номером один. Конечно, нужны чуйка и рациональные соображения, опыт, но результат может быть иным, нежели ты предполагал.
– Приведите парадоксальные случаи из вашей практики.
– Фильм «Бумер» все отказывались брать в прокат. Мне говорили: «Серега, ну что ты, мы деньги потеряем». В результате мы сами были вынуждены этим заниматься. А он побил все рекорды. И в прокате каждую неделю повышались сборы. А это крайне редко бывает, обычно наоборот. Примерно так же было с «Братом».
– Неужели и с «Братом»?
– Кинопроката в то время еще не существовало. Но когда я искал партнеров для производства этого фильма, никто не давал согласия, говорили, что все в фильме непонятно.
– Одновременно в прокат вышли два ваших фильма – «Салют-7» и «Аритмия». Почему перенесли на неделю дату премьеры фильма «Салют-7»?
– Дата выхода фильма – это предмет если не войны, то борьбы. Конкуренция на прокатном рынке очень жесткая. Соперники в виде американского блокбастера серьезно осложнили нам жизнь. Мы даже в своей стране, на нашем рынке должны ориентироваться на них. Была большая эпопея борьбы за дату премьеры. В году 53 недели, на экраны кинотеатров каждую неделю выходит в среднем десять фильмов. Имеет большое значение, сколько зрителей придет на фильм в первый уик-энд. И было ясно, что 5 октября наши соотечественники в основном предпочтут голливудский фильм. Америки не открою: на наших экранах 80 процентов – это зарубежное кино, около 20 процентов – российское. То есть пока 4:1 не в нашу пользу. Так, собственно говоря, во всем мире.
– Как вы считаете, нужны ли в российском кинопрокате льготные условия для показа отечественных картин?
– Протекционизм, конечно, нужен, и в любой стране он существует. Самая протекционистская страна – США. Но это непросто сделать, нужны умные меры, чтобы не навредить тем же кинотеатрам.
Два крыла кинематографа
– А как вы считаете, какой будет прокатная судьба обладателя Гран-при «Кинотавра» 2017 года – фильма «Аритмия»?
– Он будет успешен в своей нише. Этот фильм Бориса Хлебникова нельзя сравнивать ни с американскими блокбастерами и попкорновыми фильмами, ни с нашими, жестко ориентированными на зрителя. На развлекательные фильмы люди ходят очень охотно и готовы отдавать за это свои деньги. А фильмы более серьезные, особенно авторские, посещает относительно небольшая аудитория. И эта ситуация не меняется с 2000 года. Что на наши, что на западные авторские фильмы ходит одно и то же количество людей. Получается, стране такие фильмы не очень нужны. И эти два крыла – авторское и зрительское кино, из которых, грубо говоря, состоит кинематограф, не равны. Развлекательное – большое, как у орла, а авторское – как у воробушка. И люди, встретившись в понедельник на работе, в студенческой аудитории, не будут беседовать о хорошем кино. Могут спросить коллегу, видел ли он блокбастер или сериал, – это важная тема для обсуждения. А иное – скучно, неинтересно. Это показатель состояния нашего общества. И получается, что фильмы о серьезных вещах не находят отклика. Есть пошлый и, на мой взгляд, неправильный взгляд на то, что интересно народу. Он присутствует и в СМИ: интригам, скандалам, расследованиям – да, а всему остальному – нет. Это расстраивает. Потому что оба крыла должны быть орлиными. Никто не против развлекательного кино, это важный витамин после рабочего дня и рабочей недели. Прийти в кино и расслабиться – святое дело. Но и о чем-то более существенном иногда надо задуматься. И мы надеемся, что фильмы, подобные «Аритмии», потихоньку разбудят нашу аудиторию.
– Сценарий фильма «Аритмия» написала Наталья Мещанинова, получившая на омском фестивале кинодебютов «Движение» Гран-при за режиссерскую работу. Она переквалифицировалась в сценаристы?
– Наталья и режиссер интересный, и сценарист замечательный. И сейчас она снимает у нас в компании свой второй режиссерский фильм. Она не сменила профессию. Она – из гущи народной жизни, она ее хорошо знает. Наталья – человек с душой, вниманием и состраданием к своим героям.
– Как родилась идея снять фильм про молодую чету врачей, готовых развестись?
– Хороший вопрос о том, куда пути творчества приводят. Сначала Наталья с режиссером Борисом Хлебниковым хотели сочинить легкую историю про то, как молодые супруги решили развестись, но живут в маленькой квартире и деваться им некуда. Такая типичная ситуация. Надо было придумать профессии героям. И решили, что они будут врачами: он работает на «скорой помощи», она – в клинике. А как устроена жизнь у врачей? Они стали изучать ее как серьезные, честные художники. Произведения искусства, к которым я отношу эту картину, обязаны касаться каких-то проблем. В фильме есть социальная часть – о неблагополучии в системе «Скорой помощи». Это что, придумано? Вот так мы живем, когда талантливый врач спасает жизни, а начальство требует только формальных отчетов.
Догнать и перегнать Америку
– Как вы оцениваете ситуацию в российском кино?
– Может быть, это прозвучит самонадеянно, но в нашем кино происходят хорошие перемены. И большинство людей в ходе опросов их отмечают. У нас стабильное авторское кино, его привечают и за рубежом. А со зрительским кино мы три года назад вышли на международные рынки и благодаря возросшему качеству практически все продаем – и во Францию, и в Германию, и в Корею. Все, кроме национальных комедий. Так и в других странах. В Германии, Финляндии комедии являются лидерами продаж, а за границей никто не понимает, почему немецкие комедии занимают высокие места в рейтинге по итогам года. Немецкий юмор – это что-то, не доступное никому. И наши комедии – в основном для нас.
– Какие главные перемены произошли в кино в последние годы?
– Российское кино стало системным, каждый год оно привлекает нашего зрителя в кинотеатры. Еще недавно этого не было. Но появились такие фильмы, как «Легенда № 17», «Сталинград», «Викинг». Можно по-разному к ним относиться, но в целом наши сограждане уже привыкли ходить в кино на наши картины, чему мы очень рады. Вот вышел фильм режиссера Клима Шипенко «Салют-7». Он основан на реальных событиях.
– А статистика подтверждает ваше ощущение успеха российского кино?
– Если говорить языком цифр, то российское кино по сборам в кинотеатрах растет начиная с 2009 года на 9 процентов в год. Каждый год по 9 процентов – это много. Если бы все сектора нашей экономики давали такие показатели, мы были бы сейчас другой страной. Так что мы держим марку, стараемся. Наш вклад в экономику в том числе дает нам основание честно глядеть людям в глаза. Кино – это и бизнес, и индустрия, и рынок. Но одновременно культурная и, хочется верить, важная для страны сфера.
– Сколько фильмов производится в стране в год?
– Советский Союз производил 150 фильмов, нам тоже примерно столько нужно производить. А сегодня мы вышли за цифру 100. Для сравнения: в США производится 650 фильмов в год. Льюис Кэрролл, автор «Алисы в Стране чудес», который на самом деле был математиком Чарльзом Доджсоном, сказал такую вещь: 90 процентов чего бы то ни было – полная ерунда. Во всем мире – в Америке, Штатах, Китае, Индии – «работают» только 10 процентов фильмов. Нам часто представляется, и совершенно справедливо, что существенная часть российских картин – плохие. И я с этим согласен. Но если вы посмотрите 500 американских фильмов, скажете то же самое. Франция производит 250 – 270 картин в год. Сколько вы вспомните французских фильмов за пять лет? Ну пять. Кэрролл высказал жесткую истину для всех видов деятельности. Про врачей так же можно сказать: 10 из 100 – врачи, а остальные – троечники, к сожалению. К нам привозится лучшая треть того, что снимается в Америке, и из этой трети половина фильмов проваливаются в российском прокате. Американскому кино все прощают, потому что оно действительно чемпион мира. А собирают большую часть российской кассы не 200 американских фильмов, а 20. Но они создают ощущение большого, мощного кинематографа.
– Почему в фильмах ведущих режиссеров все так безнадежно, беспросветно?
– Это клише 90-х годов, а такие мифы инерционны. На самом деле российское кино давно сплошь позитивное. Что касается авторского кино – оно разное. Но посмотрите программы Каннского, Берлинского, Венецианского фестивалей – там много фильмов разных стран, затрагивающих острые социальные проблемы. Такие картины еще называют депрессивными. Но если они качественно, талантливо сделаны, трогают ваше сердце и взывают к чувству справедливости, то это настоящее кино. В России массовая аудитория этого сегодня не хочет, и, клянусь, вы не вспомните ни одного депрессивного зрительского фильма за последние десять лет. Это было в начале 90-х, но черная порнуха в основном закончилась году в 1992-м, а в начале 2000-х ее вообще не стало. Я бы всех просил: ходите в кино. Я болею за свое дело. И нам есть чем гордиться. В конце концов, нам на собственном пространстве нужно догнать и перегнать Америку.
