Для волонтеров помощь пациентам омского хосписа становится делом жизни.
По ту сторону
За эту стеклянную дверь зайти непросто, даже если вам повезло и со словом «рак» вы знакомы исключительно по роману Александра Солженицына. Мне не повезло.
В хосписном отделении городской клинической больницы № 17 я была девять лет назад, что называется, по личному вопросу. Мама отчаянно боролась с прогрессирующим раком молочной железы. Она была более чем адекватна и понимала, что нас ждет, поэтому попросила положить ее в хоспис, чтобы «не доставлять хлопот». И я поехала сюда «на разведку». Честно признаться, меня пугало не только само слово, но и все, что с ним связано. Вернувшись домой, я сказала маме, что она остается с нами. Хоспис – это на крайний случай. У нас еще не крайний. Мы сами справимся.
И мы справлялись, как могли. Через два месяца рак победил…
Воспоминания накрывают с головой, и в отделении мне очень некомфортно.
– Проходите вот сюда, это наша волонтерская комната, она же молельная, – будничный голос Наташи возвращает меня в реальность.
Уютная комната с иконами и мягкими диванами. Легкий запах ладана и ветерок в раскрытое окно. Наташа рассказывает, ее голос успокаивает.
Наталья Карпетченко – директор благотворительного фонда «Обнимая небо». Вместе с волонтерами фонда она несколько раз в неделю приезжает к пациентам хосписа, чтобы отдать им немного обычного человеческого тепла, заботы, общения.
Миниатюрная, хрупкая, в белом халате и белых балетках, она ведет нас по отделению, показывая, что и где находится. Вот здесь процедурный кабинет, здесь ванная, где моют пациентов, из этого шкафа волонтеры берут пеленки и полотенца, когда бреют или стригут пациентов… За те месяцы, которые Наташа с командой – всего четыре человека – приезжает сюда, для пациентов она стала как родная. И это не красивая фраза: между волонтером и пациентом устанавливаются порой настолько личные отношения, словно люди знакомы не один десяток лет. На самом же деле среднестатистический срок знакомства – 14 дней. Именно столько койко-дней выделяется на каждого пациента в хосписе. За это время ему необходимо набраться сил и вернуться к родным. Или не вернуться никогда.
Боль терпеть нельзя
Хоспис в ГКБ № 17 – единственный на всю Омскую область и город Омск. Третий этаж трехэтажного здания, 12 палат, 45 коек, без малого 50 человек медицинского персонала. Сюда попадают пациенты, страдающие онкологическими заболеваниями, которым нужен особый уход. Четвертая клиническая группа. На этом этапе болезнь неизлечима.
– Все доктора и медсестры отделения обучены навыкам оказания паллиативной помощи пациентам, а санитарки прошли обучение как младший медицинский персонал, – рассказывает и.о. заведующего отделением Ольга Путро. – В смену в отделении дежурит четыре медсестры и четыре санитарки. Длится смена сутки. Кроме этого, в дневное время работают две процедурные медицинские сестры, две перевязочные.
На столе у Ольги Михайловны буклеты с надписью: «Боль нельзя терпеть». В отделении делают все, чтобы максимально облегчить состояние тяжелобольного. Например, у пациентов на фоне онкопроцесса нередко обостряются сопутствующие заболевания. Да и онкология сама вызывает осложнения, которые вполне поддаются лечению. Например, рак легкого может привести к пневмонии, и если вылечить воспаление, то человеку станет легче. Опухоль останется, но самочувствие и качество жизни улучшатся.
– Некоторые пациенты лечатся у нас по пять-шесть раз в год. Первый раз им сюда ложиться страшно, пугает само слово «хоспис». А когда облегчение наступает, пропадает страх, – говорит доктор.
Но таких случаев мало, гораздо чаще человека в стационар привозят родственники в полубессознательном состоянии. И когда из-за метастазов по очереди начинают отказывать один орган за другим, врачи уже помочь не могут.
– Паллиативная помощь должна быть плановой, – рассуждает Наталья. – Вот поставили человеку неизлечимый диагноз. Врач с родственниками должен обсудить предполагаемый план действий. Если пациент инфекцию подхватит – делаем так. Если появились боли – делаем так. Если кровотечение – звоним сюда. Врач из поликлиники периодически выезжает и смотрит, какие симптомы развиваются. Если человек три дня не ходит в туалет, ему ставят катетер, и это облегчает его страдания. А так родственники терпят до последнего и потом в панике везут больного в хоспис. Получается, что привозят умирать.
У каждого свои причины
Евгений Григорьев узнал о хосписе от своей мамы, которая тоже время от времени приходит помогать паллиативным пациентам. В белом халате Евгений похож на медбрата, а его голос и движения – спокойные, мягкие, словно созданы для больничных стен.
– Что делаю здесь? Да ничего особенного… Пациентов поднять-перевернуть, помочь помыть, переодеть, на прогулку на коляске свозить. Кому-то надо номер на мобильном набрать, если не видит, кому-то ногти постричь, книжку почитать, – перечисляет волонтер. – С кем-то просто посидеть – поговорить, каждому человеку нужно общение и тепло.
По словам волонтеров, прийти в хоспис их побудила или личная ситуация, или убеждения, или вероисповедание – у каждого своя причина.
– Просто так сюда человек не придет, – уверена директор фонда «Обнимая небо». – Ведь бывает, что пациент у тебя на глазах умирает… Страшно? Нет. Нужно понять, что смерть – это естественный процесс. Как и рождение человека. Почему возникает страх смерти? Потому что ты боишься, что не сможешь контролировать этот процесс, что не сможешь помочь. Например, тебе будет больно или кто-то посторонний будет к тебе прикасаться. Но когда ты понимаешь, как это происходит, страх пропадает. Тем более если верить, что это просто переход в другую жизнь.
Хоспис – это про жизнь
Средний возраст пациента хосписа 55 – 65 лет. Татьяна Ефимовна далеко перешагнула за этот порог: в начале октября в хосписе она отметила свой 80-й день рождения. Она почти ничего не видит и плохо слышит, но интереса к жизни не потеряла.
– Вот дочка подарила мне игрушку на день рождения, гномик. Медвежонок-гномик. Сижу с ним, стихи ему рассказываю, сказки. Песни про себя пою, – каждую фразу Татьяна Ефимовна сначала обдумывает несколько секунд, прежде чем произнести вслух. – Больницы я не люблю, для меня это как ссылка. Но надо терпеть. Вот радость: Женя на прогулку вывозит. Персоналу здесь дел хватает. Горшок даже вынести, думаете, это просто? Непросто. Таких людей надо уважать.
Она рассказывает, что ее знакомой скоро исполнится 90 лет. «Есть, куда стремиться», – шутит Татьяна Ефимовна.
– У каждого волонтера есть пациенты, к которым он приходит, – говорит Наталья Карпетченко. – Люди ждут нас, рады нашему приходу, делятся проблемами, обсуждают новости. Когда есть такой контакт с пациентом, то уже какое-то движение идет, уже жизнь. Чем помочь, обычно у медсестер спрашиваем: кого помыть, переодеть, постричь. Бывает, родственники звонят из районов: три дня не были, побрейте нашего дедушку.
Волонтеры – как лучи света не только для пациентов хосписа. Их помощь ценит и персонал отделения.
– Мы не решаем их проблемы, мы действуем параллельно: шторы повесили в палатах, стало уютней, все заметили, – рассказывает Наташа. – В театр вместе сходили. Чай посидели попили. Такие мелочи помогают создать домашнюю обстановку. Это и для сотрудников важно, они же здесь сутками находятся. И они тоже одиноки в этом человеческом горе.
…По статистике, из тысячи пролеченных в хосписном отделении умирает около 300 человек. Остальные выписываются домой. Возможно, шансов на чуть более комфортную и качественную жизнь у пациентов было бы больше, если бы они не боялись, ведь хоспис принято считать конечным пунктом земного пути человека. Паллиативная помощь, которую оказывают пациенту в отделении, позволяет снять острые симптомы, улучшить функции различных органов. И продолжить жить. Как долго жить – в этой ситуации уже не так важно. Гораздо важнее, чтобы в это время не было больно.
СПРАВКА:
Паллиативная помощь – подход, позволяющий улучшить качество жизни пациентов с опасным для жизни заболеванием, а также их семей, путем облегчения страданий (лечения боли и других физических симптомов), оказания психосоциальной и духовной поддержки.
Термин происходит от латинского pallium (покрывало, плащ) – временное решение, закрывающее проблему, как «плащ». Это отражает принцип паллиативной помощи: создание защиты от тягостных проявлений болезни, но не лечение самой болезни.
