Директор музея археологии и этнографии ОмГПУ об уникальных находках на улице Музейной и об археологии, белой и черной.
Археолог – и крот, и мул
– Максим Александрович, археологические находки 2017 года на улице Музейной говорят о том, что Омску не 300 лет, а много больше…
– Археологи в этом никогда не сомневались. В 1918 году была открыта «Омская стоянка» на левом берегу Иртыша. Это поселение каменного века, которое сегодня датируется VIII – IX вв. до нашей эры. На территории города сегодня известны 70 археологических памятников от эпохи камня до Средневековья.
Что касается улицы Музейной, то мы знали, что под ней находятся древние могильники. Потому что первые находки конца эпохи бронзы – начала железного века (VIII в. до н. э.) были обнаружены во время строительства здания страхового общества «Саламандра». Кости людей и бронзовые предметы были описаны, информация о них попала в отчет Императорской археологической комиссии за 1912 год. Сами же предметы были утрачены. Городу Омску 301 год, мы знаем, как он был основан. Но это не значит, что на этой территории прежде никто не жил.
– Как состоялась находка на улице Музейной?
– Строители, занимающиеся реконструкцией здания под центр «Эрмитаж-Сибирь», начали снимать грунт, чтобы поменять теплоцентраль. Это увидел директор музея просвещения Игорь Скандаков (наш коллега-археолог). Он остановил работы и сообщил о ситуации в министерство культуры Омской области. По 73-му Федеральному закону об охране культурного наследия застройщик обязан провести археологическую экспертизу. Сотрудники минкульта пригласили меня, я взял с собой студентов, у которых как раз подошло время практики. Мы в тот же день согласовали со строителями, как будем совмещать наши работы. Для них сотрудничество с нами не было приятным сюрпризом. Верхняя часть грунта была снята, собирались демонтировать бетонный короб, в котором лежали трубы. Для этого начали прокапывать канавки. Мы сказали: «Извините, это будем делать мы сами».
– Физический труд – необходимая составляющая работы археолога?
– Археолог – это всегда помесь крота и мула.
– Что было найдено?
– В траншее длиной 80 и шириной четыре метра мы обнаружили пять захоронений. Самое сохранное – почти у входа в центр «Эрмитаж-Сибирь». Это захоронение молодого, судя по нестертым зубам, мужчины высокого роста (180 сантиметров), воина высокого социального статуса. Об этом говорят два клинка, которые он держал в руках, и уздечный набор на поясе. На глазнице находилось бронзовое зеркало, вероятно, опустившееся с повязки на лбу. Этот человек, скорее всего, был местным жителем. Об этом говорит находка в другой могиле неподалеку – керамический сосуд, целый, неразбившийся. Мы находили также черепки, кости животных. Обнаружив древний культурный слой, можем предположить, что в центре нынешнего города было не только кладбище, но и поселение.
Еще один музей на Музейной
– Какой национальности мог быть этот человек?
– Он был европеоидной расы, а об этнической принадлежности судить сложно. На каком языке он говорил, кем себя считал и как вел себя в быту, мы не знаем. Можем предположить, что жители устья Оми и Иртыша того времени относятся к предкам саргатской археологической культуры. Значительная часть моих коллег считает, что саргатцы, в свою очередь, предки угорских народов, к которым относятся венгры, ханты и манси.
– А как, на ваш взгляд, жили в древности люди на территории Омска?
– Счастливо. В разные периоды место у слияния двух рек привлекало людей. В устьях крупных рек зимует рыба, что дает возможность зимней рыбалки.
Цепочка проток и озер привлекает водоплавающую птицу. Подболоченные поймы – это замечательные пастбища. Мы находили кости лошадей, коров. Здесь жили скотоводы.
– Это была борьба за существование?
– Нет, не думаю, что они выживали, они нормально, комфортно жили, им хватало той продукции, что они получали от скотоводства, из рек. Растениеводством не занимались, но дары леса – грибы, ягоды, мед – собирали. Одежда была из шерсти и, возможно, волокон крапивы. Не исключена и торговля с южными соседями. Предметы торга – скот, мех, привезенный с севера. А в обмен могли получать в том числе и ткани. Нужно понимать, что скифы, которые потом осели в Причерноморье, пришли туда с юга Западной Сибири, здесь они набирали силу.
– Какими были их жилища?
– Они жили в полуземлянках. Чтобы сохранить тепло, жилища на метр углублялись в грунт, а крыша представляла собой деревянный каркас, покрытый пластами дерна. Внутри – очаг, а позже появились глинобитные печи.
– А искусство было в их жизни?
– У людей всегда была тяга к прекрасному. Мы нашли на улице Музейной украшенные черепки. А целый сосуд – это горшочек с гребенчатым орнаментом зигзагообразной композиции, с искусно изготовленным воротничком. Как только человек начинает думать, он начинает мечтать, а значит, творить.
– Как вы считаете, почему Бухгольц с отрядом застали пустое место там, где прежде жили люди?
– Культура древних людей эволюционировала, они стали кочевниками. Думаю, в средние века на территории Омска тоже было поселение. Почему в XVII веке место пустовало, можно объяснить тем, что территория была буферной. Сколько произошло нападений на Тару!
– О каком количестве древних жителей Омского Прииртышья, областного центра может идти речь?
– Это очень сложный вопрос. Мы предполагаем, что чуть позже, чем появились могильники на Музейной, в скифо-саргатскую эпоху (I тысячелетие до нашей эры), здесь до прихода русских жило максимальное количество людей – до миллиона человек. А на территории Омска – несколько тысяч.
– Должны ли появиться памятные знаки на местах раскопок?
– Думаю, они появятся. Молодой, деятельный министр культуры области Юрий Трофимов много сделал для информационного оснащения музея имени Врубеля, будучи его директором. Будут и современные указатели, знаки на местах археологических находок. Мы предлагаем музеефицировать улицу Музейную. Она будет пешеходной, можно оставить раскопанными древние могильники, положить в них точные копии найденных предметов, изготовленных на 3D-принтере, и накрыть стеклом. Люди будут попадать в музей, еще не переступив порог. В центре Омска появится еще одна достопримечательность.
Черные копатели в засаде
– Как вы относитесь к самодеятельным археологам? Их еще называют «черными копателями».
– Мой учитель сказал: «Желаю каждому человеку с миноискателем найти свою мину». Черный юмор, но, по сути, верно. Я понимаю, что у любого человека может быть интерес к прошлому. Это здоровое увлечение, ненормально, когда его нет. Но не нужно превращать его в погоню за уникальными предметами, в ходе которой разбирается объект археологии. Достаточно войти в Интернет на сайты «черных археологов», чтобы оценить ущерб.
– Я думаю, на сайтах раритеты выставлены для того, чтобы монетизировать находки, а не из интереса к истории…
– Если есть интерес к предмету, его можно продать. В соцсетях есть археологическая группа, где ведется учет утраченного наследия. Юрий Ширин опубликовал статью «Мартиролог Югорской археологии», в которой представил 30 древних изделий, найденных им на сайтах «черных археологов». Коллекции, полученные незаконно, превышают по количеству предметов те, что появились в результате изысканий археологов.
– К вам обращались с просьбой оценить находки?
– Было несколько раз, причем через третьи-четвертые руки. Но, поскольку я сказал, что этим не занимаюсь, а кроме того, обязательно передам информацию в правоохранительные органы, с такими просьбами обращаться перестали.
– Неужели не любопытно было?
– Любопытно. Но как только ты соглашаешься, ты стимулируешь этих людей, подогреваешь их финансовый интерес. Они будут копать дальше.
– А если металлоискателем пользуется человек, желающий изучить историю своего села? И находки потом украсят экспозицию районного музея?
– Безусловно, есть неплохие краеведы, знатоки истории своей малой родины. Но когда мы раскапываем объект, мы его уничтожаем. Вопрос в том, кто это делает. Профессионал знает правила, владеет методикой. Фотографирование делается под определенным углом, тахеометром фиксируется положение находок, используется технология трехмерной графики. При выборке лопатой пласт должен быть не тоньше десяти сантиметров, при выборке шпателем – двух. Это должно делаться людьми, которые специально обучены. И результатом станет изучение и публикация данных о находке.
– Вы помните свою первую находку?
– Любой археолог помнит. У меня это была каменная ножевидная пластина. Она сейчас находится в коллекции музея археологии и этнографии педуниверситета. Это случилось в Усть-Ишимском районе на второй день моей первой экспедиции после первого курса.
– Без каких качеств нельзя быть археологом?
– Не нужно идти в археологи за большими деньгами. В XIX веке графиня Уварова сказала, что археология – это наука для богатых. А сегодня, как и любая наука, – для увлеченных. Нужно хотеть узнать о прошлом то, что до тебя никто не знал. Гореть желанием руками потрогать историю. Археология – наука, которая дает такую возможность.
